По мере того, как мы знакомимся с нюансами биографии и личностными особенностями погибших французских журналистов, мне все больше хочется спросить своих французских коллег — вы что себе позволяете? Вы что, настолько увлеклись лакановскими играми вокруг базовых метафор психоанализа, что вообще прекратили понимать природу бессознательного своих ныне живущих сограждан? Вы больше не слышите явных и неявных призывов о помощи и не видите эпидемии самоубийственного влечения к смерти, охватившей уже миллионы людей? Или вы забыли лозунг своего духовного предводителя Лакана: «Назад к Фрейду»? А ведь последний никогда себе такого не позволял, как я ниже постараюсь вам напомнить.

О чем это я, спросите вы? А вот о чем. Давайте обратимся к фактическим данным. Один из погибших карикатуристов рано потерял отца. Они жили в Тунисе и отца, простого еврейского лавочника, убил не менее простой арабский грабитель. И он на всю жизнь возненавидел весь этот арабский мир, воплощенный в образе убийцы его отца. Насильственно лишенный самого дорогого, он всю жизнь мстил этим убийцам, ударяя их в самое больное для них место. Два других старика, один — штатный художник всем теперь известного издания, другой — его приятель, просто не вовремя зашедший его навестить, долгие годы любили друг друга, но вынуждены были это от всех скрывать, опасаясь обвинений в греховной содомии. Они ощущали себя униженными изгоями и страдали от своей социальной неполноценности. И большую часть своей жизни они посвятили ответному унижению того самого Бога, который завещал людям плодиться и размножаться, который погубил и навеки опозорил духовно родные для них святыни — Содом и Гоморру.

Так им всем казалось и они чувствовали себя героями, борцами с варварством и мракобесием. А на самом деле все они страдали совсем от другого. И если бы французские коллеги авторитетно и публично проинтерпретировали бы хоть раз эти изображения, оплакиваемые всеми убитые старики возможно жили бы и поныне. Ведь законы соотношения бессознательных влечений и патогенных форм их симптоматического подавления действуют на всех одинаково.

Первый из погибших явным образом страдал «комплексом Гамлета», т.е. желал смерти и мучений тем, кто убил его отца, не дав это сделать ему самому. А вторые, годами унижая и хуля все ипостаси Божественной Троицы, упорно засовывая их в столь почитаемую ими задницу, страдали от невозможности собственного отцовства. И все они, неосознаваемо желали себе смерти как наказания за эти недопустимые для осознавали побуждения. Они желали этой смерти, они открыто звали ее и они ее получили. И умерли в счастливой гармонии со своими сложными и многоуровневыми бессознательными комплексами.