В чем причина такого положения дел в нашем авиапроме? На мой взгляд, частично ответ на этот вопрос дал новый глава ОАК Юрий Слюсарь, сменивший Михаила Погосяна. В первый же день своей работы в ОАК он обратился к коллективу, обозначив новый вектор руководства корпорацией как «переход от единолично-командного к коллегиальному формату принятия ключевых решений».

Он сказал: «…все вопросы, связанные с возможной внутренней конкуренцией, с борьбой за ресурсы внутри корпорации, постараться на новом этапе оставить за скобками и перейти в их решении на новый уровень взаимоотношений. У нас нет белых и черных, правых и неправых, нет отдельных привилегированных КБ, нет отдельных категорий сотрудников. Мы все одна большая команда, и нам предстоит решать большие задачи».

Тем самым Юрий Слюсарь фактически признал, что в ОАК существовала неадекватная и неоправданная внутренняя конкуренция, привилегированные КБ и конкретные личности, которые распоряжались средствами ОАК по своему усмотрению. Именно это в авиаотрасли всегда ставили в вину Михаилу Погосяну.

Но пока такое положение дел касалось лишь гражданской авиации и пресловутого «Суперджета», в верхах еще как-то терпели, тем более что у Погосяна там были высокие покровители. Но сегодня, когда у наших границ сильно запахло порохом, а обещанного прорыва в боевой авиации так и не случилось, кадровые приоритеты сместились. Тут уж, как говорил король в сказке «Золушка», «связи связями, но надо же в конце концов и совесть иметь».

Эту самую совесть, похоже, и пробудили военные, которые подчас более других страдали от нездоровой конкуренции в ОАК, не имевшей ничего общего с интересами обороноспособности страны.

■ ■ ■

«МК» уже писал о том, как Михаил Погосян поставил ВВС «сырые» самолеты Су-35С («Сырые «Сухие»: армии поставляют недоделанные самолеты» от 26.08.2013). История эта, как оказалось, еще не окончена. Более того, именно она, по информации наших источников в ОАК, стала последней каплей, повлиявшей на позицию руководства страны по отставке Михаила Погосяна.

Напомню суть проблемы. Еще в 2009 году Михаил Погосян подписал с Минобороны контракт на поставку до конца 2015 года 48 самолетов Су-35. По условиям того контракта первые четыре самолета должны были подключиться к проведению госиспытаний, а следующие шесть из партии 2012 года уже пойти в войска, в опытную эксплуатацию.

Однако военные отказались брать эти машины в строевые части, так как летчики-испытатели из Ахтубинского ГЛИЦ дали на них отрицательное заключение. Они выявили ряд серьезных недостатков и потребовали их доработать.

Но всеми правдами и неправдами самолеты все же передали ВВС, после чего Михаил Погосян смог отчитаться, что «выполнил обязательства по данному типу самолетов в рамках государственного оборонного заказа на 2012 год».

Летчики возмущались: воевать на этих машинах нельзя. А вот показывать на авиасалонах можно (пиар превыше всего!).

Одновременно, как утверждают в ОАК, Михаил Погосян всячески противился поставкам в войска других типов самолетов, что были вполне боеготовы, но при этом конкурировали с проектом Су-35С, который он лоббировал. В первую очередь это имело отношение к самолету Су-30СМ.

Вот что рассказал об этом один из летчиков-испытателей (привожу наш разговор почти дословно).

— Чем же Погосяну не нравился Су-30СМ, это ведь тоже бренд его родной фирмы «Сухой»?

— Да. Только делает его «Корпорация «Иркут», а ее он всегда считал конкурентом «Сухому». Су-30СМ — фактически русифицированная версия Су-30МКИ — самолета, который хорошо зарекомендовал себя в Индии, Малайзии, Алжире…

Мы, российские летчики, всегда считали несправедливым, что эту машину делают исключительно на экспорт, а нам не дают на ней даже полетать. Знали б вы, чего нам стоило этого добиться! Мы говорили: даже бабушка — индийский президент в возрасте восьмидесяти с лишним лет — летала на Су-30, неужели нам, российским испытателям, нельзя провести на этой машине мхотя бы ознакомительный полет?

Мы еле пробили эту стену. Первым из наших полетел Харчевский. Это было после МАКС-2007, в Иркутске, там, где этот самолет строили. Помню, как после полета Харчевский зарулил на стоянку, вышел какой-то растерянный и молчит. Все вокруг тоже молчат — ждут. Потом он чуть оклемался и говорит: на МАКСе я видел, как Аверьянов пилотировал эту машину, как летчик что-то понял, что-то предположил, но то, что я сейчас реально ощутил в полете… Мне не хватает слов, чтобы передать… Это — восторг! Дайте нам такую машину!

От него стали отмахиваться: дескать, экспортный вариант, англоязычная кабина… А он: мы что, хуже иностранцев? Ради этого и английский выучим, только дайте!

Вот тогда впервые и возникла идея русифицировать Су-30МКИ для наших ВВС, на что потом потребовалось пять лет.

— Почему так много?

— Было большое противодействие со стороны Михаила Ослановича Погосяна. Он увидел в Су-30СМ серьезного конкурента своему Су-35. Сопротивлялся настойчиво, активно — примеров тому масса… Был даже план: превратить Иркутский завод, где делали Су-30, в агрегатный для Комсомольского и Новосибирского, хотя тогда качество продукции Иркутского, работавшего на экспорт, было на порядок выше.

— Кто поддержал Су-30СМ?

— В первую очередь мы, летчики. Убедили в его необходимости Минобороны, Генштаб, 30-й ЦНИИ, который готовил проект программы вооружений. Заинтересовали этим проектом главкома ВВС Зелина. Помню, когда он изучил все подробно, то сказал: «Что бы там Погосян ни говорил, а этот самолет надо закупать».

— Это все уже происходило при Сердюкове?

— Да, но он в этом ничего не понимал, потому и не лез. Тогда по предложению ВВС 30 машин все же включили в госпрограмму вооружений. Затем был подписан контракт еще на 30 самолетов. А следом и моряки заявили, что хотят для авиации флота купить 54 такие машины… Тогда Михаил Осланович сильно занервничал: как это у «Иркута» будет заказ больше 100 самолетов!

— Почему он должен нервничать? К этому времени он ведь был уже главой ОАК и любые заказы ему шли в зачет?

— Наивно рассуждаете… Он тогда сразу пошел к заму министра обороны Борисову. Возмущался, требовал, чтобы моряки для своих береговых частей брали только его Су-35. Но Борисов, молодец, отказал, послал его… к морякам. Но сам он к ним не поехал, отправил «деда» (так в авиационных кругах по-свойски называют экс-главкома ВВС, ныне главу дирекции программ военной авиации ОАК Владимира Михайлова. — Авт.). Тот, говорят, от моряков вернулся расстроенный. Они сказали: мы сейчас береговую авиацию на Дальнем Востоке возвращаем в состав ВМФ, так что планируем больше 70 Су-30СМ закупать.

…Трудно сказать, сколько бы еще продолжалась вся эта война амбиций, как сказалась на обороноспособности, если бы осенью 2012 года в Минобороны не сменилось руководство.

После этого ситуация изменилась кардинально. Вот лишь один пример, основанный на личных впечатлениях.

Около года назад один из авиаспециалистов между делом показал интересный документ, который меня сильно удивил. В нем высокопоставленный представитель военного ведомства докладывал начальнику Генштаба Валерию Герасимову о проблеме с Су-35С, пытаясь при этом ее всячески сгладить.

Ранее, до Герасимова, на бумагах такого рода (а мне приходилось их видеть) обычно красовались лишь формальные резолюции, состоящие из одного слова: «согласен», «разрешаю», «утверждаю»… Традиционно считалось: чего сухопутному генералу вникать в авиационные проблемы, когда летчики в них и сами разберутся? А если надо что согласовать — это всегда пожалуйста.

Но в том документе — именно это меня как раз и удивило — и в самом тексте, и на полях рукой начальника Генштаба были написаны замечания. Очень точные, даже ироничные, смысл которых сводился к следующему: не надо мне вешать лапшу на уши.

Сразу было понятно: генерал абсолютно в теме относительно Су-35С, сглаживать острые углы не собирается, а напротив, обостряет их, чтобы ускорить решение проблемы.

Честно говоря, я тогда усомнилась: неужели генерал Герасимов не даст «замылить» ситуацию, даже несмотря на наличие у Михаила Погосяна — в то время главы ОАК — высоких покровителей?

Как ни странно, но произошло именно так. В Минобороны была создана специальная комиссия из авторитетных военных специалистов и представителей ОПК, которая в самой жесткой форме зафиксировала факты недоделок по Су-35С. Причем, как отмечалось, все они были выявлены еще в 2011 году, на первичном этапе государственных летных испытаний, однако вплоть до 2014-го, несмотря на требования военных, так и не были окончательно устранены.

Затем на совещании под руководством начальника Генштаба Валерия Герасимова было решено: в том виде, в котором Су-35С был принят на вооружение, его нельзя считать многофункциональным истребителем. Это означает, что реальные характеристики самолета не соответствуют тактико-техническому заданию Минобороны, а потому все поставленные в войска машины должны быть возвращены в ОАО «Компания «Сухой» для устранения всех недостатков за счет собственных средств фирмы, о чем и было доложено министру обороны Сергею Шойгу, который это решение поддержал.

При этом особо было подчеркнуто, что решение о покупке этих самолетов начиная с 2015 года будет принято только по результатам завершения всех доработок и последующих совместных летных испытаний.

Согласитесь: решение жесткое. Ничего подобного не смог припомнить ни один из опрошенных мною экспертов. Но время, как говорится, обязывает. Это в тучные и спокойные годы можно было мирно почивать на лаврах «пиара», что, собственно, и привыкли делать многие деятели в ОАК.

Но теперь, как выяснилось, на одном «пиаре» далеко не улетишь. И с военными, как раньше, просто так не договоришься — руководить Минобороны пришли слишком несговорчивые люди.

В сложных экономических и политических условиях они просто вынуждены делать ставку не на красивые обещания, а на реальные дела — не на журавля в небе, а на надежную синицу. Особенно если она по своим боевым качествам ничуть не уступает хваленому журавлю.

А потому, говорят военные, в Минобороны у некоторых закономерно рождается вопрос: так ли уж нужны нам сегодня Т-50 (ПАК ФА) или недоработанный Су-35?

Может, деньги, что тратятся на них, пора направить, допустим, на тот же Су-30СМ, который летчики хотят видеть в строю? Или на МиГ-31 — сверхзвуковой всепогодный истребитель-перехватчик дальнего радиуса действия, модернизация которого позволяет ему в течение еще как минимум 15 лет превосходить все современные зарубежные аналоги?

Пока, говорят наши источники в Минобороны, это всего лишь мысли. Хотя и мысли вслух. Однако о подобном секвестре речи всерьез еще не идет, поскольку, к примеру, на проекте Т-50 отрабатывается ряд новейших перспективных технологий, отказываться от которых было бы недальновидно. Да и в проекте Су-35С заявлен ряд уникальных характеристик. И если в доработанном варианте они будут наконец реализованы, то Су-35С станет действительно отличной машиной.

Судя по всему, рассказывают в ОАК, Михаилу Погосяну объявили: если Су-35С будет доделан в установленный комиссией Минобороны срок, то у него в авиапроме еще есть будущее. Говорят, это условие оказалось настолько действенным, что дело быстро сдвинулось с мертвой точки. У министра обороны Сергея Шойгу на последнем селекторном совещании даже появилось основание заявить, что до конца года Су-35С все-таки должен поступить на вооружение.

Ольга Божьева

Ольга Божьева

Мы же из года в год все откладываем принятие на вооружение Т-50 (теперь вот до 2016 года), по привычке пиаря его уникальные характеристики.

Подошел и вижу —
за каплищей каплища
по морде катится,
прячется в ше́рсти…
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.

«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».

Может быть
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла́,
только
лошадь
рванулась,
встала на́ ноги,
ржанула
и пошла.

Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И все ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
[1918]

Мы же из года в год все откладываем принятие на вооружение Т-50 (теперь вот до 2016 года), по привычке пиаря его уникальные характеристики. Хотя специалисты знают, что самолетом 5-го поколения Т-50 можно назвать все еще с большой натяжкой. Как сказал бывший начальник вооружения ВС РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов, «хорошая машина, но опоздала лет на двадцать…»