«СП»: — В чём задержанных чаще всего обвиняют?

— В Уголовном Кодексе Украины есть ряд статей, которые раньше очень редко использовались, но сегодня применяются СБУ и милицией всё чаще и чаще. Это статья 109 «Действия, направленные на силовое изменение или захват государственной власти» (до 5 лет), статья 110 «Посягательство на территориальную целостность» (до 10 лет), статья 161 «Разжигание межнациональной вражды», статья 436 «Пропаганда войны». И даже статья 111 – «Государственная измена» (до 15 лет). А также статья 114 «Шпионство» (до 15 лет) и статья 114-1 «Противодействие законной деятельности армии и другим вооружённым формированиям» (до 8 лет). Эти статьи были вновь приняты или изменены (в сторону ужесточения наказания) Верховной Радой в апреле – октябре 2014 года.

Следует отметить, что смысл этих статей не вызывает у правозащитников особых споров. Но вызывает опасения их трактовка правоохранителями. Например, Конституция Украины предусматривает возможность изменения границ государства – через всеукраинский референдум. А Уголовный Кодекс наказывает за призывы к нарушению территориальной целостности, но только за такие призывы, которые идут вразрез с порядком изменения границ, установленным Конституцией. Но чтобы провести референдум, надо сначала к нему призвать. И вот здесь вступает в дело трактовка. Прокуроры говорят, что любые такие призывы – преступление. Адвокаты говорят другое: преступление – только призывы к силовому нарушению границ.

«СП»: — Очень распространенным в последнее время стало преследование журналистов – Руслан Коцаба и Андрей Захарчук не единственные представители СМИ, которые угодили за решетку. Становится ли опасно освещать события, не оглядываясь на официальную позицию власти?

— Я не знаю о других уголовных делах против журналистов кроме тех, которые вы назвали. Но я знаю о многих фактах давления, в том числе и силового, на украинскую прессу. Так, редактор газеты «Вести» Игорь Гужва был привлечён к административной ответственности «за нарушение порядка организации и проведения митинга». Важно, что согласно двум решениям Европейского суда по правам человека, принятым в 2013-м («Веренцов против Украины» и «Шмушкович против Украины»), эта статья не может применяться на Украине. Но милиция её применила к редактору издания, которое не имеет «антиукраинской» позиции, но всего лишь представляет разные точки зрения.

Другой пример – недавнее избиение харьковской милицией журналиста «Громадське ТВ» и правозащитника Константина Реуцкого, который всегда выступал за целостность Украины.

Опасно ли говорить правду о событиях в Украине? Да, опасно.

Опасность исходит из двух источников. Первая – «силовики». Антон Геращенко, народный депутат и член коллегии МВД, особа, приближённая к министру внутренних дел Авакову, недавно заявил, что все участники одного из митингов будут задержаны, у всех возьмут отпечатки пальцев (митинг не состоялся). Перед тем он по телевидению говорил о необходимости ввести пытки. Участников сети Facebook вызывают на допросы по поводу текстов, которые они написали.

На днях депутат от президентской партии, госпожа Фриз, внесла в Раду законопроект о запрете бойцам украинской армии пользоваться смартфонами и мобильниками. Сделано это для того, чтобы информация с фронта, которую солдаты передают с помощью гаджетов, не противоречила официальным сводкам. Эти сводки, кстати, формирует новое министерство информации, которое возглавил кум президента.

Другая опасность – ультраправые парамилитарные структуры. Нередки случаи, когда люди, которые высказывают своё мнен

«СП»: — Продолжают ли находиться под стражей участники событий 2 мая на Куликовом поле в Одессе? Какие статьи им инкриминируют?

— Да, они арестованы. Обвинения: «незаконное обращение с оружием», и «массовые беспорядки».

Некоторым преследуемым по политическим мотивам удается пересечь границу Украины. Корреспондент «СП» связался с находящимся в России украинским блогером, который просил не называть его имя – против него на родине возбуждено уголовное дело.

«СП»: — В чём вас обвиняют?

— Обвинение состоит в том, что я якобы подталкивал других людей к нарушению закона, поддерживал сепаратизм. Детали я разглашать не могу, не всё ещё решено. Но лица, возбудившие дело, действовали не в рамках закона. На самом деле всё могло оказаться значительно хуже, ведь идёт война, а органы правопорядка дезориентированы. Год назад начальником у них был Янукович, теперь совсем другие люди, кто будет следующим, они не знают. Поэтому мечутся туда-сюда.

Сейчас идёт досудебное расследование, я вынужден оставаться в России. Мне прочитали предупреждение – есть такая у них форма. Насколько я понимаю, всем этим не СБУ должна заниматься, а милиция, но она этого не хочет. Вышла неразбериха.

«СП»: — Как проходило задержание, вкратце можете рассказать?

— Подошли трое в гражданском, схватили, мешок одели на голову и повезли в отделение милиции. По сути, это классическое похищение. Происходило всё около дома, около подъезда. В СИЗО меня не стали везти, отправили в штаб СБУ. Там со мной генерал СБУ и полковники общались.

«СП»: — Оказывали ли на вас какое-нибудь давление?

— Всё классически – обещали посадить на 10-15 лет. В принцип, это стандарт для наших структур.

«СП»: — Чего ожидаете? Посадят или всё-таки пронесёт? На Украину собираетесь вернуться?

— Я даже не знаю. Это очень неприятно, когда не знаешь, чего ожидать. Потому что прийти могут в любой день. Тем более я подписал бумаги, наверное, это было лишнее. Я с подобным никогда не сталкивался, сложно предугадать, что будет. Особой жестокости они не демонстрировали. Если надо показательно посадить, они и так посадят, не надо – не посадят.

Сейчас, я знаю, хватают тех, кто против мобилизации. Моих товарищей, которые тоже против мобилизации, приглашали, читали предупреждение и отпускали. Сидят все дома и ходят на работу.

Моего друга, который вел политическую деятельность, схватили в конце августа, а в октябре поменяли на военнопленных. То есть человек без обвинений пару месяцев просидел в подвале. Даже следствия не было. Всё голословно – «террорист». А другому парню из Харькова – выбили зубы и сломали ребра, но всё-таки он сбежал. Пробирался на лодке в Крым, теперь он там.

И так с сотнями людей…

О том, что происходит ныне в Харькове, городе, известном своими прошлогодними весенними выступлениями, нам поведал харьковский правозащитник Дмитрий Губин.

«СП»: — Много у вас с политзаключенных?

— В Харькове — не менее 600 человек. Это с учетом отпущенных под залог, тех, что под домашним арестом… А тех, кого просто вызывали или опрашивали, наберётся не менее 1800. Основная вменяемая статья — захват здания или учреждения. Много по ст. 109-111 УК. Грозит ребятам от 3 до 15 лет. Да, конечно, им оказывают поддержку. Это и юридическая помощь, и передачи, и помощь семьям.

Преследуют и журналистов. В Харькове был исключен из Союза журналистов Константин Кеворкян за «антиукраинскую деятельность». По статье «вербовка террористов» пытались посадить фотокора Сергея Кочетова, выбрав ему мерой пресечения домашний арест. Сейчас он в безопасности. Писатель и публицист Станислав Минаков исключен из союза писателей.

«СП»: — А из известных политических активистов кто-нибудь был задержан в Харькове?

— Да, прежде всего, это 67-летний организатор митингов Юрий Апухтин. Сергей Юдаев, Егор Логвинов и Спартак Головачев за захват здания попали в СИЗО без права залога, еще 17 человек ждут, когда за них заплатят. И этот список можно продлить. Некоторые смогли выйти как по залогу, так и по обмену на карателей.