Когда американский историк Ян Гросс (Jan Gross) детально описал эти события в своей вышедшей в 2001 году книге «Соседи», эта публикация привлекла к себе интерес в Польше, а также в других странах. По мнению Гросса, все эти бесчинства не были спровоцированы немцами, и они не принимали в них участия, а присутствовавшие при этом люди в немецкой военной форме лишь снимали происходившее на пленку. Хотя польский Институт национальной памяти не смог опровергнуть результаты исследования Гросса, его подвергли резкой критике за то, что они приписал полякам активную роль в Холокосте.

Новое исследование Грабовски основано на польских, еврейских и немецких источниках, то есть на документах, свидетельских показаниях, а также на материалах судебных процессов, происходивших после войны. В его книге описаны специально организованные поиски евреев, которые проводились до чисток в гетто в 1942 и 1943 годах, а также во время них. Грабовски еще больше заостряет тезис Гросса. Ведь в Едбавне присутствовали, по крайней мере, «немецкие операторы», тогда как, по мнению Грабовски, в окрестностях города Домброва-Тарновска некоторые поляки по собственной инициативе и без участия немецких подразделений убивали евреев, скрывавшихся в их местности.

В надежде сохранить свою жизнь многие местные евреи бежали из гетто в леса и деревни этого округа. Они прятались в землянках и в других убежищах, а также в амбарах, конюшнях и бараках. Иногда они скрывались в подвалах или на чердаках в домах польских крестьян. Эти евреи жили в постоянном страхе и боялись, что будут обнаружены — или умрут с голоду.

Грабовски разделяет «охоту на евреев» на две фазы. Первая была непосредственно связана с «зачисткой» гетто и проводилась преимущественно немецкими спецподразделениями, польской строительной службой Baudienst и еврейской «Службой порядка». Тот, кому удалось избежать преследования на этом этапе, становился мишенью в ходе второй фазы. Помимо немецких подразделений, в ней принимали участие отряды так называемой «голубой полиции», то есть поляки-полицейские, подчинявшиеся оккупационным властям.

Конечно, сельское население получило указание принять участие в этой охоте. Однако нередко в этом не было необходимости: многие гражданские лица, как следует из документов, участвовали в устроенной охоте на людей вполне добровольно и демонстрировали при этом усердие: они сообщали о скрывавшихся евреях полицейским, которые их либо сразу расстреливали, либо отправляли в близлежащие места сбора, где их потом убивали. Часто местом подобных сборов были просто еврейские кладбища.

Как и во время охоты на зверей, польские крестьяне прочесывали леса, используя при этом палки для того, чтобы скрывавшиеся люди оказались в конечном итоге в руках ожидавших их на краю леса ополченцев. Местные жители поджигали хижины, где, по их мнению, могли прятаться евреи, или бросали гранаты в подвалы, в которых они скрывались. Они выбивали двери и вышибали окна для того, чтобы обнаружить там евреев. Точно нельзя назвать количество евреев, которых польские крестьяне убили собственноручно. Только в Домброва-Тарновска погибли 286 человек.

С помощью наказаний и поощрений оккупационные власти пытались обеспечить участие местного населения в организованной ими охоте. За каждого обнаруженного или убитого еврея выдавалась премия — например сахар, водка, картофель, масло или одежда схваченного человека. А того, кто помогал скрывавшимся евреям, в худшем случае могли и убить.

Тем не менее некоторые поляки оказывали евреям помощь. Но требовали за это много денег. Они заключали сделки с людьми, оказавшимися в безвыходном положении. Были и такие люди, которые прятали у себя евреев из любви к ближнему. 286 человек были убиты, однако около 50 человек в этом округе были спасены, и они остались живы благодаря поддержке поляков-христиан. Однако подобные случаи были исключениями.

На примере города Домброва-Тарновска Грабовски показывает: если бы не было участия местного населения, то большее количество евреев смогли бы пережить холокост. Мотивы были различными: подстрекательство со стороны немцев, надежда на получение вознаграждения, страх наказания или просто существовавшие в течение столетий антисемитские предрассудки и обыкновенная корысть. А также, естественно, то одичание, к которому приводила постоянная антисемитская пропаганда оккупантов.

Конечно же, результаты исследования Грабовски ничего не меняют в отношении тех немцев, которые несут ответственность за гибель миллионов евреев. Однако они дополняют картину, делают ее более ясной. Любые попытки поставить под сомнение Холокост с помощью ссылок на атисемитские настроения поляков-католиков, совершенно не затрагивают сути самого вопроса.