Безусловно, есть радикальная альтернатива всему, что сегодня существует в России, и, подозреваю, в Кремле есть горячие сторонники такого подхода (пару из них я точно знаю) – «всех к ногтю» и «закрутить гайки»! То есть ввести серьезные ограничения на конвертируемость рубля, на свободу валютных операций, ограничить движение капитала и т. д.

Собственно говоря, президент Путин сам признавался, что в декабре прошлого года он рассматривал для себя такие варианты и обсуждал их с руководителями Центрального банка. Почему бы не вернуться к этой теме еще раз? И наверняка уже вернулись. Тем более, как показывает практика, оказалось, что никакого существенного успокоения ситуации на финансовом рынке не наступило, что достаточно было покатиться одному камушку, как он немедленно трансформировался в огромную лавину, которой нечего противопоставить.

Моя позиция в данном вопросе достаточно проста – в России (не в СССР, а именно в России) никогда не было работающей системы валютных ограничений. Суровость российского закона 1991-2006 годов в полной мере искуплялась необязательностью его исполнения и обилием возможностей для того, чтобы любую капитальную операцию представить в виде текущей (вспомните, как стремительно и совершенно законно нерезиденты вошли на рынок ГКО в 1995-м и заняли там 25%, хотя по закону не имели права этого делать!). Поэтому пытаться возродить ту систему, через 10 лет после того как она была демонтирована, наверное, возможно, но поверить в то, что она будет более эффективной и сможет кого-то остановить, я не могу. Зато могу представить, как законопослушные иностранные инвесторы отреагируют на эту новость и как стремительно они будут убегать из России, обрушивая заодно рынок гособлигаций.

А теперь поставьте себя на место председателя Банка России, посмотрите на то, что происходит вокруг, и скажите честно – у вас правда есть набор инструментов, применение которых может развернуть ситуацию на рынке? Поэтому нынешнему бездействию финансовых властей и словам «это надо просто пережить» не стоит удивляться. Состояние цугцванга не подразумевает наличия у вас хороших ходов, но, в отличие от шахмат, где игрок обязан ход сделать, здесь и Банк России, и Минфин могут взять паузу.

Только вот эта пауза не должна быть паузой по Станиславскому, не должна превращаться в молчание, которое заставляет задать вопрос: а они вообще там живы еще? Или «ЦБ закрыт, все уехали в отпуск»?

И именно здесь, на мой взгляд, лежит ключевая ошибка, которую Банк России сделал осенью прошлого года и готов повторить сегодня. В такой ситуации, какая сложилась на российском финансовом рынке, когда население не то уже побежало покупать валюту, не то вот-вот это сделает, финансовые власти просто не имеют права молчать и терять коммуникативный контакт с рынком. Для любого центрального банкира важно не только принять решение, но и подготовить рынок к нему, объяснить, как ты оцениваешь ситуацию, какие факторы для тебя являются значимыми, а какие — не очень, какие цели ты перед собой ставишь. Неспособность сделать это в декабре прошлого года поставила финансовый рынок на грань коллапса, в результате чего сам ЦБ, в своей надзорной ипостаси, вынужден был фактически отказаться от получения достоверной информации о состоянии банков, разрешив им использовать при расчете пруденциальных нормативов старые цены и валютные курсы.

То, что я вижу пока, говорит, что часть уроков из декабрьских событий Банк России, безусловно, извлек и (пока) не горит желанием кредитовать банки дешевыми рублями. С другой стороны, столь же очевидно, что урок, касающийся необходимости внятно излагать свою позицию и общаться с рынком, похоже, придется изучить еще раз. А нам всем за этот урок предстоит заплатить.

Собственно говоря, любому интересующемуся экономикой России зависимость курса рубля от цены на нефть хорошо понятна.

То, что я вижу пока, говорит, что часть уроков из декабрьских событий Банк России, безусловно, извлек и (пока) не горит желанием кредитовать банки дешевыми рублями.

у вас правда есть набор инструментов, применение которых может развернуть ситуацию на рынке?