В 1991 году Литовская Республика получила Игналинскую АЭС под свою юрисдикцию. Таким образом, она стала тридцать первым государством в мире, использовавшим ядерную энергию для своей экономики. О том, что значил этот объект для государства, легко понять, ознакомившись с цифрами. Так, в рекордный для атомной энергетики Литвы 1993 год на ИАЭС было произведено 12,26 млрд. кВтч электроэнергии. Это 88,1% всей произведенной в том году в государстве электроэнергии! Неудивительно, что данный показатель оказался включен в Книгу рекордов Гиннесса. Вообще, в свои лучшие дни Игналина обеспечивала заработком до 5000 сотрудников и снабжала энергией не только Литву, но и Эстонию, Латвию, Белоруссию, а также соседние российские области. Ввиду огромной важности АЭС, власти разрешили ее персоналу — большей частью состоящему из этнических русских — спокойно существовать своей коммуной под началом бессменного директора Виктора Шевалдина. Скажем, несмотря на то, что в Литве русский язык был переведен в статус иностранного, работники ИАЭС спокойно продолжали его использовать в качестве рабочего.

Беда пришла, откуда не ждали — 19 февраля 2001 года правительство Литовской Республики, уже тогда со всей определенностью взявшей курс на вступление в Евросоюз, под нажимом ЕС утвердило программу вывода единственной своей атомной электростанции из эксплуатации. Свое требование Брюссель обосновал соображениями безопасности в регионе — дескать, на Игналине стояли реакторы того же типа, что и на Чернобыльской АЭС. По заключению МАГАТЭ, ИАЭС входила в список самых надежных станций мира, но эти доводы еврочиновников не устроили. Сегодня литовские политики вынуждены признать: Европа просто убрала конкурента с энергетического рынка. Экс-президент Литвы Роландас Паксас, участвоваший в переговорах с ЕС на этот счет, ныне рассказывает в местной печати: «Обещание закрытия ИАЭС являлось единственной возможностью начать переговоры по вступлению в Евросоюз. Вот такая как бы дань с нашей стороны… Но второй блок — это уже наша ошибка. Литовские политики, по сути, не боролись за второй энергоблок атомной станции».

Территория ЧП

Бывший глава государства не совсем прав — на протяжении ряда лет Вильнюс пытался добиться в Брюсселе разрешения на продление срока эксплуатации станции, но все усилия были тщетными. Общественность тоже отрицательно отнеслась к закрытию АЭС, многие тогда говорили, что власти режут курицу, приносящую золотые яйца. «Трудности, связанные с остановкой станции, будут ощущаться в течение нескольких ближайших лет, а стоимость электроэнергии в 2010 году возрастет примерно на тридцать процентов», — предупреждал перед остановкой второго энергоблока тогдашний глава литовского правительства Андрюс Кубилюс. И действительно, после закрытия ИАЭС Литве пришлось вместо экспорта приступить к импорту энергии, поскольку ее производство на резервных мощностях оказалось невыгодно из-за высокой себестоимости.

На государство навалились и неприятные заботы иного толка — консервация отслужившей свое атомной станции и обеспечение надежного хранилища отработанного ядерного топлива. Проект строительства такого хранилища отстал от графика на четыре года и превратился в «воронку», высасывающую деньги — а средств, выделенных Вильнюсу на эти цели Евросоюзом, категорически не хватает. Ну и, разумеется, пострадал рядовой потребитель: только за первые два с половиной года без АЭС электричество в Литве подорожало вдвое, отопление — в четыре раза.

В последние годы атомная станция в Игналине дает новостные поводы лишь в связи с разного рода чрезвычайными происшествиями, происходящими на ее объектах. Поскольку в Литве уже почти десять лет ведется напряженная борьба за утверждение плана строительства новой АЭС «современного поколения», подобные ЧП устами противников данного проекта раздуваются до гомерических размеров. Так, 8 ноября 2007 года на станции произошло короткое замыкание, которое вывело из строя один из генераторов. 27 сентября 2006 года из-за неисправности пришлось остановить турбогенератор одного из реакторов. Похожий случай был и в августе 2005-го, когда из-за короткого замыкания выключили весь энергоблок.

Другое громкое происшествие подобного рода имело место 5 октября 2010 года — авария в помещении главных циркуляционных насосов АЭС. При проведении технологической промывки контура ядерного реактора первого энергоблока произошел разрыв контура в районе дроссельно-регулирующего клапана. Около трехсот кубометров густого промывочного материала в виде суспензии с сильной степенью радиоактивного заражения под давлением вылилось через образовавшийся разрыв в технологическое помещение первого блока. Персонал был вынужден своими силами собирать ядовитое вещество, поскольку специальные роботы, которые могли бы использоваться во время таких работ, на станции отсутствовали.

Вещество, о котором шла речь — однопроцентная азотная кислота и калий перманганата. Правда, если верить официальным источникам, ЧП не обернулось серьезными последствиями и никакие химические реагенты и загрязненные радиоактивными нуклидами материалы за пределы контролируемой зоны АЭС не распространились. Но журналист издания «Литовский курьер» Анатолий Иванов, встретился с теми, кто участвовал в ликвидации аварии. С его слов, далеко не все обстояло так уж безоблачно: «Нет сомнения, что работа с „грязным“ материалом отразилась на облучении людей, которые вынуждены были вручную собирать вредные отходы и вывозить их на территорию АЭС, где массу складировали. Национальная инспекция по надзору за атомной энергетикой была поставлена в известность о чрезвычайном происшествии, однако согласилась с администрацией АЭС, что, поскольку, радиоактивнее отходы остались на территории станции, можно ограничиться кратким сообщением о случившемся. На самом деле, это была серьезная авария, общественность ввели в заблуждение».

К слову, к тому времени официально закрывшейся Игналинской АЭС руководил новый генеральный директор Освальдас Чукщис. Он получал зарплату в размере 26 тыс. литов (7,6 тыс. евро), то есть в два раза больше, чем некогда Виктор Шевалдин. Многие литовские эксперты высказывали недовольство ходом работ по закрытию станции. Звучали обвинения, что миллиард литов, выделенный на утилизацию АЭС, откровенно растранжиривается на какие-то нецелевые расходы. Отсюда и ЧП, угрожающие жизни и здоровью не только работников станции, но и жителей окрестных краев.

Так или иначе, несмотря на все сопутствующие неприятности, безвременная смерть Игналины породила амбициозную идею создания новой АЭС, в проекте которой, помимо Литвы, собирались участвовать Латвия, Польша и Эстония. Но это уже тема для следующей статьи…

Как известно, Игналинская станция являлась единственнной АЭС в Прибалтике — однако, сейчас она мертва.

Из-за планов балтийских стран отключиться от единой энергосистемы бывшего СССР.

На практике это означает, что между областями Россией появляются зоны, где не будет линий электропередачи, потому что раньше шло по кольцу через прибалтийские страны, пояснил он.

Большая часть электроэнергии вырабатываемой на Балтийской АЭС предназначена для экспорта за пределы Калининградской области. По договору с ЕС, Польша и страны Балтии обязаны закрыть свои устаревшие тепловые электростанции. Это ещё больше усугубит дефицит электроэнергии в регионе вызванный закрытием Игналинской АЭС в Литве, бывшим основным производителем электроэнергии в Прибалтике. В частности Литва вынуждена закупать около 50 % необходимой ей электроэнергии в соседних странах, включая Россию. Для решения проблемы энергодефицита правительство Литвы планирует строительство Висагинской АЭС. Однако, реализация данного проекта приостановилась на неопределённое время из-за недостаточного интереса частных инвесторов.

«Корпорация развития Калининградской области» занимается поиском инвесторов для создания рядом с Балтийской АЭС энергоемкого кластера. Корпорация полагает, что строительство двух заводов реанимирует проект строительства АЭС, отмечает «Интерфакс».

Рыбный день, рыбный день! В ресторане официантка посетителю в рыбный день:
— Ешьте рыбу в ней много фосфора!
Посетитель:
— Девушка! Я хочу чтобы у меня стоял, а не светился!