— Иракский Курдистан вправе самостоятельно торговать, в том числе своей нефтью?

— Согласно конституции, правительство в Багдаде отчисляет Иракскому Курдистану на развитие региона 17% от экспорта нефти. Поскольку Ирак – одно из самых богатых государств в мире по экспорту нефти на душу населения, эти деньги тоже способствуют развитию региона. Однако на протяжении последних лет десяти, Иракский Курдистан активно развивал собственную нефтегазовую индустрию, разведку, добычу нефти и газа. В том числе и с участием российских компаний, такой как «Газпром-нефть». И между центральными властями и региональными властями Иракского Курдистана шел спор, имеет ли право регион самостоятельно разрабатывать, добывать и продавать нефть.

В принципе, Иракский Курдистан не возражал против разработки и продажи нефти и перечисления денег от экспорта в федеральный бюджет. Как и ранее, они бы получали от них 17%. Но центральные власти ежегодно или задерживали выплаты, или не перечисляли положенные 17%.

Иракский Курдистан вынужден был компенсировать потери за счет собственной продажи, экспорта нефти через Турцию.

— Как Иракский Курдистан сегодня участвует в борьбе с запрещенной в разных странах организацией «Исламское государство»?

— «Исламское государство» возникло не на пустом месте. Летом 2014 года восемь суннитских провинций под гнетом центральных властей восстали и, по сути дела, пригласили на свою территорию сформировавшееся уже к тому времени в Сирии ИГ. Несколько десятков тысяч боевиков пришли и заняли территорию восьми суннитских провинций, которые находятся на северо-западе и в центре Ирака. И, в какой-то степени, отрезали Иракский Курдистан от Багдада и южных провинций.

По сути дела, Нури аль-Малики при попустительстве Вашингтона и Тегерана как раз спровоцировали внутриарабскую шиитско-суннитскую войну. Летом 2014 года она приобрела характер открытого восстания и вторжения нескольких десятков тысяч джихадистов, боевиков «Исламского государства» из Сирии в Ирак. Тогда же, как вы знаете, был взят город Мосул, прилегающий к Иракскому Курдистану — это город-двухмиллионник, стратегически важный город. Создалась угроза взятия Киркука.

— Киркук сейчас под контролем ИГ?

— Нет. ИГ как раз сейчас не контролирует Киркук — там проходит линия фронта. ИГ ограничивается контролем Мосула и двумя третями провинции Найнава, столицей которой является Мосул. Синджар, соседний район, где в основном проживали езиды, был освобожден не так давно. Тогда Иракский Курдистан принимал в этом самое активное участие, хотя это не является его территорией. Но Масуд Барзани (президент Курдистана) помог местному населению. В освобождении участвовали и отдельные повстанцы из Сирийского Курдистана, из Рабочей партии Курдистана Турции.

И совместными усилиями удалось освободить и перерезать стратегически важную дорогу — между Мосулом и Раккой.

Создались условия для последующего наступления на Мосул и освобождения его от джихадистов.

— Нынешний Курдистан фактически отрезан от Багдада и им не управляется?

— Не совсем так. Хотя многие коммуникации нарушены, все-таки остались обходные пути вдоль иранской границы. Я сам интересовался у курдов. Они говорят: есть коммуникации и авиационное сообщение.

Самое главное, что курды пока не отказываются окончательно от сотрудничества с Багдадом.

За ними по-прежнему закреплен пост президента страны, несколько постов федеральных министров. Остается фракция в парламенте, куда входят, помимо Демократической партии Курдистана и Патриотического союза Курдистана три исламистские партии Иракского Курдистана. Фракция довольно представительная. А после ухода оттуда суннитов, по сути дела, создалось центральное шиитско-курдское правительство.

Иракский Курдистан смог остаться оазисом благополучия в раздираемой гражданской войной стране.

Не только в Эрбиле, но и в Сулеймании с помощью Турции построены два прекрасных международных аэропорта, отвечающих самым современным требованиям. Там могут садиться самолеты любого класса. Иракские курды наладили прекрасные взаимовыгодные отношения с Турцией. Помимо этого, они стараются сохранять взаимовыгодные отношения с Ираном. Иран строит там несколько электростанций, гидросооружений, имеет два генеральных консульства. Около 30 иностранных представительств аккредитовано в Эрбиле, в Сулеймании. Иракский Курдистан вышел из изоляции. Сейчас это, по сути дела, государство в государстве. Иракский Курдистан достиг такого уровня и международных связей, что сейчас может самостоятельно вести внешнюю, внутреннюю политику, внешнеэкономическую деятельность. С ним считаются многие государства. Не случайно Масуда Барзани приняли во многих ведущих странах мира: в США, в России, в странах Европы.

— Курдистан имеет свои нефтепроводы в Турцию?

— Нефтепроводы были раньше и сейчас работают. В основном в порт Джейхан. Формально пока действует закон 17%. Но учитывая, что эти 17% хронически не доплачивают, то недостающие проценты они компенсируют продажей самостоятельно.

— Граница у Курдистана с Турцией контролируема?

— Это обычная граница. Там нет «ежей», минирования, как на сирийско-турецкой границе. Турки считали, что Рабочая партия Курдистана и Партия Демократического союза Сирии относятся к террористическим, поэтому они минировали границу и устанавливали колючую проволоку. Оставляли только контролируемые ими проходы для торговли нелегальной нефтью, прохода боевиков и так далее. А здесь такого нет. Во-первых, горный ландшафт; во-вторых, нет такой враждебности. Есть лишь лагеря, базы Рабочей партии Курдистана на территории Иракского Курдистана.

— Какие силы со стороны Курдистана противостоят ИГ?

— До 20 бригад. Причем, они формируются по-прежнему по племенному признаку. Демократическая партия Курдистана имеет свои бригады, а Патриотический союз Курдистана — свои.

Но они имеют единое министерство пешмерга, что означает «идущие на смерть», или «смотреть в лицо смерти».

Это действительно, мужественные храбрые воины, зарекомендовавшие себя еще в прежних войнах. Сейчас эти 20 бригад, численностью, порядка, 180 тысяч, в основном участвуют в оборонительных боях. Они защищают границы Иракского Курдистана и оказывают помощь и содействие сопредельным районам с курдским населением. В частности, по согласованию с турецкими властями, несколько бригад прошло через территорию Турции и сыграло решающую роль в боях по освобождению города Кобани на сирийско-турецкой границе.

— Чем они все эти годы воюют?

— Иракские курды, во-первых, получили часть трофейного оружия при разгроме саддамовской армии в 2003 году. До этого оружие давал и Иран, поставляя его Талабани. А Барзани оружие давала Турция. Были и контрабандные поставки оружия. В этом треугольнике — Турция, Иран, Ирак, Сирия проходят пути и наркотрафика и нелегальная торговля оружием, нелегальная миграция.

Кстати, и курды частично в этом участвовали, особенно Рабочая партия Курдистана.

Участвовали различные экстремистские полукриминальные структуры. Европейские мигрантские центры частично обеспечивали их финансово. Традиционно у курдов оружие было еще со времен Первой мировой войны. Не случайно сейчас, когда сирийские курды оказались один на один с ИГ, вооруженном танками и современными гаубицами, реактивными установками, у них оказалось оружие времен Первой Мировой войны. Только в последние месяцы, когда в курдах увидели силу, или заслон для дальнейшей экспансии ИГ, американцы и европейские государства стали им помогать оружием и боеприпасами.

Многие европейские государства, такие, как Германия, Чехия — напрямую. А некоторые, как Россия, через Багдад, но с пожеланием целевого назначения.

Многие страны считают багдадское правительство слабым, неспособным. Тем более, когда его армия разбежалась, а осталась только шиитская милиция. Но шиитской милиции дает оружие Иран — там больших поставок не надо. Даже то, что поставляет Россия, давать там некому. А курды — реальная сила, которая, сегодня, по сути дела, находится на переднем крае, защищает мировое сообщество, защищает нашу цивилизацию.

Поэтому у многих уже есть понимание, что им надо оказывать помощь напрямую. В первую очередь, иракским курдам, сирийским курдам, тем, кто на переднем плане борьбы с «Исламским государством». И они эту помощь получают.

— Почему Турция одних курдов бомбит, а другим помогает?

— Турция действительно считает Рабочую партию Курдистана террористической организацией. США и Европа также включили ее в списки террористических. А поскольку сирийский Демократический союз Курдистана по мнению Турции, аффилирован, или связан с Рабочей партией Курдистана, они переносят это отношение. И для них нет большой разницы между ИГ и этими двумя партиями, их боевиками. Поэтому они бомбят всех, но преимущественно курдов. Это касается труднодоступных районов в горах Иракского Курдистана.

Также были попытки ракетно-бомбовых ударов по районам Сирии. Но США и страны НАТО оказали помощь сирийским курдам. В частности, туда направили небольшое подразделение спецназа США — корректировщиков огня. Анкару не поддержали в этих агрессивных устремлениях и этим защитили сирийских курдов. Сейчас Турция ограничивается карательными операциями на своей территории и в горах Иракского Курдистана против баз РКП.

— То есть РКП нельзя ассоциировать со всем Иракским Курдистаном?

— РКП не в составе Иракского Курдистана и никакого отношения организация к нему не имеет. Это турецкая партия, марксистко-ленинского, большевистского типа, созданная несколько десятков лет назад. Ее лидер Абдулла Оджалан.

— А как относятся иракские и сирийские курды к Оджалану?

— Не могу сказать, как в Сирийском Курдистане, очевидно, там смешанное отношение. Часть все-таки поддерживает Демократический союз Курдистана, он сейчас главная сила, поддерживает его группировки, вооруженные отряды, силы народной самообороны. А часть союз не поддерживает, соответственно, и к Оджалану относится плохо. А что касается Иракского Курдистана, могу сказать, что никак.

Эти лагеря, базы РКП Курдистана были размещены с разрешения иракских курдов в качестве гуманитарной помощи, им оказали это содействие как собратьям.

Поэтому разрешали переходить границу, размещаться. Но при условии, что они на территории Иракского Курдистана никакой политической, военной, террористической и другой деятельности проводить не будут. То есть, они живут на положении беженцев.

— В чем выражаются интересы Турции в Иракском Курдистане? Зачем их военные недавно вошли в Мосул?

— Они не вошли в Мосул. Российские политологи, не интересующиеся Иракским Курдистаном, быстро все переиначили, и сформулировали, что Турция вошла на территорию Иракского Курдистана. Турецкие войска вошли на территорию Ирака. Где образовался вакуум центральной власти.

— Интересная формулировка. Кажется с такой формулировкой СССР ввел войска в восточную Польшу осенью 1939 года.

— Но там не было вакуума власти.

— Там была такая формулировка. Каковы же все-таки цели Турции, что она ищет на севере Ирака?

— Это сопредельная территория, с ней большой объем торговли — несколько миллиардов долларов. Транзитные пути.

С Иракским Курдистаном все ясно: это взаимовыгодные союзнические партнерские отношения государства с субъектом федерации, имеющим статус, как Татарстан на территории Российской Федерации.

Но Татарстан не имеет границ с иностранным государством.

А Курдистан имеет. Поэтому особое положение Иракского Курдистана позволяет Турции в полном объеме, как с обычным государством, развивать все связи. Этот кусочек вне Иракского Курдистана, не контролируемого центральным правительством, позволил Турции войти под предлогом защиты своих инструкторов, которые там якобы занимаются подготовкой местных арабов-суннитов, курдов и туркоманов для будущего наступления на Мосул, для освобождения провинции Ниневии, на две трети сегодня оккупированной «Исламским государством».

— Это турецкая формулировка?

— Да. Турция всегда считала, что эта территория, в частности, Ниневия, Мосульский велаят, незаконно отторжена. Она входила в Османскую империю и была одним из опорных пунктов. А когда там обнаружили нефть, она стала местом борьбы многих стран. Поэтому Турция хотела бы все восстановить. Тем более после того, как она потерпела поражение на сирийском направлении после акта государственного терроризма в отношении нашего самолета и гибели нашего летчика.

И после резолюции Совета Безопасности, потребовавшего от Турции закрыть границу на сирийском направлении, конечно, Турция попыталась компенсировать эти потери на иракском направлении и вошла в этот коридор.

Это скорее похоже не на вторжение советских войск в Польшу, а на отторжение Германией Данцига, когда сказали: там проживает много немцев.

А здесь говорят, что там проживает много туркоманов, арабов-суннитов, которые настроены дружественно к Турции. И на их базе хотят подготовить, как они говорят, ополчение, и принять участие в штурме Мосула. Я думаю, это из опасения, что Мосул может быть взят отрядами шиитской милиции, при поддержке Ирана.

То есть, уже сейчас за этот богатый нефтеносный район идет борьба между Ираном и Турцией, а местные ополченцы, местные этносы, племена используются в качестве разменной монеты. Но там столкнулись именно стратегические интересы Ирана и Турции. За Турцией стоят США, в какой-то мере Саудовская Аравия, Катар. Они не хотят отдавать Ирану эти территории. А поскольку регулярной армии у Багдада сейчас нет, то, действительно воюют шиитская милиция и курды. Поэтому союзниками Турции считаются курды и туркоманы, которых там, в отличие от Сирии, уже не сотни и тысячи человек, а несколько миллионов. Турки ссылались сначала на приглашение Иракского Курдистана, но потом выяснилось, что Барзани промолчал, и, в общем-то Иракский Курдистан не имел права их туда приглашать.

Потом они назвали другую версию, чтобы придать какую-то легитимность своим действиям, якобы их пригласил губернатор Ниневии. Но дело в том, что губернатор Ниневии бежал из Мосула, и скрывался в Стамбуле, в какой-то гостинице, это губернатор в изгнании. И он не может никого никуда пригласить.

Турция самовольно решила усилить здесь свои позиции и получила коридор, который напрямую выходит на ИГИЛ, и теперь можно продолжать нелегальные поставки нефти уже с этого направления.

А туда осуществлять переброску джихадистов, и так далее. Турция получила прямой коридор к ИГ.

Российские политологи, не интересующиеся Иракским Курдистаном, быстро все переиначили, и сформулировали, что Турция вошла на территорию Иракского Курдистана.