Прокру́ст (др.-греч. Προκρούστης «растягивающий») — персонаж мифов Древней Греции, разбойник (известен также под именами Дамаст или Полипемон, подстерегавший путников на дороге между Мегарой и Афинами.

Он обманом заманивал в свой дом путников. Потом он укладывал их на свое ложе, и тем, кому оно было коротко, обрубал ноги, а кому было велико, вытягивал ноги — по длине этого ложа.

Пришлось на это ложе лечь и самому Прокрусту: герой древнегреческих мифов Тесей, победив Прокруста, поступил с ним так же, как тот поступал со своими пленниками.

Тесей-победитель. Прокруст

Всех примеряет разбойник к кровавому ложу:
Если прохожий велик, отрубает ступни,
Если же мал, удлиняя и кости, и кожу,
Рвёт он суставы людей, как у рака клешни».
Юноша шёл по тропе в боевом настроенье,
Месть за растерзанных вспыхнула ярким огнём:
«Скоро прочувствует он на себе удлиненье,
Иль отрубить мне придётся всё лишнее в нём!»

Мощный, громадный мужчина сидел под сосною,
Складывал горку от скуки из мелких камней,
И тяготился разбойник в горах тишиною,
Ждал с нетерпением «жертву» для крепких ремней.
«Скучно тебе, великан, без простого общенья,
Некому здесь рассказать про деянья свои?
Выслушать всё я готов и приму угощенья!» –
Молвил Тесей, ход прервав у гранитной скамьи.

Вздулась заметно на шее разбойника вена.
«Разве устал ты в дороге?» – спросил великан.
«Путь я проделал немалый, идя из Трезена,
Мог утолить бы мой голод лишь целый баран!»
«Вот тебе крепкое ложе с подстилкой удобной,
Будет заколота мной молодая овца!» –
Речь показалась Тесею неправдоподобной:
«Мне не попасть бы сейчас под удар подлеца!»

К ложу пошёл он неспешно, держась наготове,
Бросились в очи лежащие рядом ремни,
Сразу заметил на них пятна мелкие крови,
Словно ремнями прихлопнуты были слепни.
Возле крыльца у стены – острый меч и дубина,
Неподалёку – колода для рубки костей:
«Путников он *свежевал, словно люди – скотина,
И для убийства заманивал к ложу гостей!»

Тень вдруг чужую увидел Тесей под собою,
Резко метнулся он влево, как зверь от огня
Рухнул на ложе *Прокруст, сам готовый к «забою»,
Через мгновенье познал назначенье ремня.
Путник поправил Дамасту колени и тело,
Но за пределы постели ушла голова.
Связанный крепко Прокруст потемнел, как *Нефела,
И растянулся, как шкура Немейского льва.

«Из-за подобных мерзавцев устал я в дороге,
Ныне придётся тебе «отдохнуть» за гостей!
Ложе мало – отрастил слишком длинные ноги,
Освобожу твоё тело от лишних частей!»
Понял Дамаст, чем грозит этот юный прохожий:
«Ноги – на ложе, а лишней осталась … кошмар!
Казнью трезенец меня покарает похожей,
И поплывёт голова по воде, как кальмар!»

«Меч кровопийцы привычен к подобным деяньям!» –
Юноша быстро «излишек» отсёк тем мечом
И голова покатилась с ужасным звучаньем,
Шея казнённого била кровавым ключом…
Недалеко от Афин встретил он *фиталидов,
Те провели над бойцом очищенья обряд.
И ощутил он влиянье Геракла *флюидов,
Синие очи его излучали божественный взгляд.

Иван Андреевич Крылов
Тришкин кафтан

У Тришки на локтях кафтан продрался.
Что долго думать тут? Он за иглу принялся:
По четверти обрезал рукавов — И локти заплатил. Кафтан опять готов;
Лишь на четверть голее руки стали.
Да что до этого печали?
Однако же смеется Тришке всяк,
А Тришка говорит: «Так я же не дурак
И ту беду поправлю:
Длиннее прежнего я рукава наставлю».
О, Тришка малый не простой!
Обрезал фалды он и полы,
Наставил рукава, и весел Тришка мой,
Хоть носит он кафтан такой,
Которого длиннее и камзолы.
_____

Таким же образом, видал я, иногда
Иные господа,
Запутавши дела, их поправляют,
Посмотришь: в Тришкином кафтане щеголяют.

Хитрый Митрий… ©

При­вы­кай думать, что смерть для нас — ничто: ведь все и хоро­шее и дур­ное заклю­ча­ет­ся в ощу­ще­нии, а смерть есть лишение ощу­ще­ний.

Поэто­му если дер­жать­ся пра­виль­но­го зна­ния, что смерть для нас — ничто, то смертность жиз­ни станет для нас отрад­на; не отто­го, что к ней при­ба­вит­ся бес­ко­неч­ность вре­ме­ни, а отто­го, что от нее отни­мет­ся жаж­да бес­смер­тия.

Поэто­му ниче­го нет страш­но­го в жиз­ни тому, кто по-насто­я­ще­му понял, что нет ниче­го страш­но­го в не-жиз­ни.

Поэто­му глуп, кто гово­рит, что боит­ся смер­ти не пото­му, что она при­чи­нит стра­да­ния, когда при­дет, а пото­му, что она при­чи­нит стра­да­ния тем, что при­дет; что при­сут­стви­ем сво­им не бес­по­ко­ит, о том вовсе напрас­но горе­вать зара­нее.

Ста­ло быть, самое ужас­ное из зол, смерть, не име­ет к нам ника­ко­го отно­ше­ния; когда мы есть, то смер­ти еще нет, а когда смерть насту­па­ет, то нас уже нет.

Таким обра­зом, смерть не суще­ству­ет ни для живых, ни для мерт­вых, так как для одних она сама не суще­ству­ет, а дру­гие для нее сами не суще­ству­ют.

Боль­шин­ство людей то бегут смер­ти как вели­чай­ше­го из зол, то жаж­дут ее как отдох­но­ве­ния от зол жиз­ни.

А муд­рец не укло­ня­ет­ся от жиз­ни и не боит­ся не-жиз­ни, пото­му что жизнь ему не меша­ет, а не-жизнь не кажет­ся злом.

Как пищу он выби­ра­ет не более обиль­ную, а самую при­ят­ную, так и вре­ме­нем он насла­жда­ет­ся не самым дол­гим, а самым при­ят­ным.

Кто сове­ту­ет юно­ше хоро­шо жить, а стар­цу хоро­шо кон­чить жизнь, тот нера­зу­мен не толь­ко пото­му, что жизнь ему мила, но еще и пото­му, что уме­ние хоро­шо жить и хоро­шо уме­реть — это одна и та же нау­ка. Но еще хуже тот, кто ска­зал: хоро­шо не родить­ся.

Если ж родил­ся — сой­ти поско­рее в оби­тель аида.

Если он гово­рит так по убеж­де­нию, то поче­му он не ухо­дит из жиз­ни? Ведь если это им твер­до реше­но, то это в его вла­сти. Если же он гово­рит это в насмеш­ку, то это глу­по, пото­му что пред­мет совсем для это­го не под­хо­дит.

Нуж­но пом­нить, что буду­щее — не совсем наше и не совсем не наше, чтобы не ожи­дать, что оно непре­мен­но насту­пит, и не отча­и­вать­ся, что оно совсем не насту­пит.

пенсионеров власть очень любит и «трогает» в самую последнюю очередь

как будто

«Меня обвинили в том, что я разбавлял бензин ослиной мочой и продавал его на бензоколонке!

Ложь! Это не был бензин.

Это и была ослиная моча!» ©

Ведомства, получив ассигнования на 2016 год, сами должны принять решения об отсекании неэффективных трат по «основным, незащищенным статьям»