«Why are we looking on helplessly as markets crash all over the world?»
Вилли Хаттон
Неизбежный коллапс китайской экономики–пирамиды (Ponzi-scheme economy) показывает, что нам следует ввести контроль в мировую экономику.
В сердце капитализма всегда существовала напряженность. И хотя капитализм — лучший механизм для построения благосостояния, который мы придумали, его не следует оставлять под его собственным управлением. Его способности саморегулирования, что бы там не твердили поколения экономистов, довольно слабы.
Ему нужна встроенная противостоящая сила – эффективные профсоюзы, законы и общественная активность – чтобы удерживать его в честных рамках и поддерживать спрос, которым он кормится.
Но прежде всего он нуждается в упорядоченной структуре из законов, финансов и торговли, при которой он может заключать соглашения и вести бизнес. Сам он, конечно, не в состоянии все это изобрести. Изувеченные финансовые рынки в последние две недели – результат столкновения с проявлением этой его внутренней напряженности. Обвал нефтяных цен должен быть хорошей новостью. Все становится дешевле. Это вкладывает покупательную способность в руки тех потребителей и представителей бизнеса по всему миру, кто имеет большую предрасположенность тратить, чем большинство нефтедобывающих стран. Низкая цена нефти исторически предвещает в экономике приход хороших времен. Рынки же в панике.
Они в панике потому, что то, что приводит к низким ценам на нефть, есть не что иное, как глобальное нарушение порядка, которое капитализм бессилен исправить. Действительно, это сумеречно помраченное сознание капитализма является одной из причин для беспорядка. Прибыли в качестве доли национального дохода в Британии и США взлетели до небывалых прежде высот; зарплаты распластались ниже, чем когда-либо до этого, в условиях, когда мощь организованного труда уменьшается, и царит экономика разовых краткосрочных контрактов. Неумеренность богачей, выкапывающих под домами домашние плавательные бассейны, кинотеатры и шикарные гимнастические залы, идет об руку с порождением новых бедняков среднего класса. Эти последние уже больше не в состоянии обеспечить себе приличные пенсии, а их дети в экономике «подработок» на неполное время (gig-economy) откладывают создание собственной семьи из-за финансовых трудностей.
История аналогична, если только менее выражена, в континентальной Европе и Японии. Спрос во всех этих странах с середины 1980-х поддерживается только ценой безудержного устремления банков накачивать кредиты в руки потребителей в темпах, сильно превышающих темпы экономического роста, чтобы компенсировать скукожившиеся зарплаты. Это был тренд, который прерывался только кредитным кризисом и который теперь возобновился с новым остервенением. В результате мы получили гору ипотечных кредитов и личных долгов, но при этом похудевшие пакеты с зарплатой для обслуживания этих долгов и банковскую систему, которая фундаментально ненадежна. Страна, которая пошла этим путем дальше, чем любая другая, это Китай. Китайская экономика – это гигантская пирамида (Ponzi scheme). Десятки триллионов долларов задолжали по существу обанкротившимся банкам – и, хуже того, псевдобанкам-банкротам, которые оперируют в сумрачных теневых сферах дисфункциональной смеси ленинизма и хищного капитализма. Китайская Коммунистическая партия купила себе временную легитимность своей бесстыдной готовностью направлять государственные банки на кредитование потребителей и бизнеса, ни мало не заботясь об их кредитоспособности. Таким образом она подняла рост и создала миллионы рабочих мест.
Это — огромное здание, готовое взорваться изнутри. Китайский бизнес обычно подкупает коммунистических представителей власти, чтобы те оказывали давление на банкиров с целью простить займы или смягчить проценты; по многим займам проценты выплачиваются от случая к случаю или не выплачиваются вообще. Если бы убытки были «кристаллизованы», банковская система обанкротилась бы в течение ночи. Вдобавок, огромные займы были выданы крупным китайским предприятиям в нефтяном, газовом и химическом секторах при расчете цены нефти свыше 60 долларов за баррель, и, стало быть, в перспективе еще большие потери.
Инвесторы на китайской фондовой бирже в новом году пережили испуг, причем падающие цены акций — только полдела. Удивляет только, что никто раньше этого не предвидел. Китайские лидеры явно испуганы и в растерянности, подавляя всякое возможное инакомыслие, пока они стараются удержать свою Понци-экономику на плаву. Поскольку потребительский спрос застопорился в Европе, Северной Америке и в Азии, спрос на нефть падает, даже когда Саудовская Аравия, ведущая экономическую войну против Ирана и производителей сланцевой нефти в США, выкачивает нефть из своих недр без ограничений. Вся структура банковского обслуживания, которая исходила из более высоких цен на нефть, становится еще более шаткой.
И вот в этот критически чувствительный момент Федеральный Резерв США в прошлом месяце поднял процентные ставки с их экстраординарно низкого уровня, как обычно более озабоченный обозначить свое горячее желание вернуться к нормализации ведения бизнеса, нежели повернуться лицом к реальности, в которой мы живем в ненормальные времена. Не существует опасности инфляции. Если рост кредита вышел из-под контроля, инструмент, который центральные банки должны использовать, как Банк Англии фактически признает, оснащая себя такими средствами, но до сих пор не набравшись смелости их применить, — это прямой количественный контроль для сдерживания роста кредита. Система не достаточно крепкая, чтобы противостоять росту процентных ставок.
Действительно, еще одно свидетельство глобального беспорядка, как Федеральный Резерв, должно быть, знал, когда поднимал процентные ставки – это ускоренное бегство капитала из так называемых развивающихся экономик в Африке и Латинской Америке. Бразилия, например, находится теперь в самой худшей рецессии с 1901 года. Но Центральный Банк США не берет на себя ответственность за глобальное экономическое регулирование. Как, впрочем, и никто другой.
Ясно, что следует делать. Необходимо полностью изменить экономическое мышление. Нужно укрепить силы на мировых рынках труда – новые формы тред-юнионизма 21-го столетия. Мощь финансовых рынков должна быть ограничена. Рост кредитов должен отслеживаться прямым контролем по ведомостям банковского баланса, и банки следует вырвать из финансового казино, которое они построили. Крупным компаниям нужно позволить нацеливать себя на создание ценностей, вместо того, чтобы танцевать в интересах не связанных обязательствами держателей акций.
Необходимо также параллельное изменение в том, как страны представляют себе мировой порядок: его следует построить самим и поддерживать, а не полагать, что это ответственность кого-то другого. Нам следует вместе сохранять ЕС на основе открытой торговли, открытого перемещения людей (несмотря на кризис с беженцами) и уважать политический плюрализм, которому угрожают новые силы в Восточной Европе. Чтобы сохранить мир открытым, необходимо международное соглашение по углублению и расширению рамок для торговли и новая система управляемого обменного курса, которая заменила бы тиранию курса плавающего. Надо подружить мусульман шиитов; помочь суннитам искоренить губительный джихадизм. Израилю следует стать подлинным поборником мира. Китаю должно быть позволено извиваться в судорогах грядущего изменения режима, жизненно важного, чтобы деполитизировать его экономику, не опасаясь, что иностранцы придут воспользоваться суматохой и неразберихой.
Все это требует нового поколения политических лидеров, готовых отбросить категории, в которые было втиснуто мышление с 1980 – и переделать наш мир вроде того, как он был переделан в годы после 1945. Процветание, мир, сосуществование и признание общей взаимозависимости слишком легко принимаются как дарованное. Финансовые рынки подают сигналы глубокой обеспокоенности миром, который они сами помогли построить. Это сигналы, на которые следует обратить внимание.
