От переводчика.
Не надо было забывать известное высказывание «Что хорошо для Форда, хорошо для Америки». Не пришлось бы вдруг прозревать насчет того, что международные концерны, оказывается, могут иметь интересы, противоречащие интересам простых людей, национальных государств и правительств в части поддержания общего благосостояния. Кто бы мог подумать!

Wie Freihandelsabkommen den Weg in die marktkonforme Diktatur ebnen -

Как соглашение о свободной торговле торит путь диктатуре, угодливой к требованиям рынка.

Маттиас Руде

«Сегодня мы стоим в ожидании ответа на главный вопрос: в состоянии ли еще наша демократия обуздывать власть глобального капитализма?» И: «Кто же в действительности обладает властью в государстве? Банки вместе с международными концернами или народ?». Эти вопросы были поставлены в марте в Capriccio, телевизионной передаче Баварского телевидения. Тема передачи: планируемое Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство (ТАТИП, английская аббревиатура TTIP) между Европой и США. С его помощью должна быть создана крупнейшая зона свободной торговли в мире. Но для многих эта аббревиатура в первую очередь означает прощание с демократией. И это еще на подготовительной стадии соглашения. После того, как свыше 300 организаций со всей Европы объединились в союз «Стоп TTIP», комиссия Евросоюза, в одиночку ведущего переговоры с европейской стороны, осенью 2014 года отказалась зарегистрировать его как европейскую гражданскую инициативу. На это решение подана апелляция в Европейскую судебную палату, а гражданская инициатива продолжается дальше, путем самоорганизации. И успешно: в единый день акций против ТАТИП, 18 апреля, только в Германии на улицу вышли десятки тысяч людей, всего же состоялось около 750 акций в 45 странах.

Мировая экономическая война

Неолиберализм структурно меняет западное общество. Уже сейчас оно может быть описано как «постдемократическое»: в то время, как демократии формально существуют и далее, политики и правительства все больше возвращаются обратно под контроль элит, анализирует, к примеру, британский политолог Колин Крауч. В ходе превратившихся в «спектакль» выборов граждане показывают лишь видимость умения осуществлять совместную деятельность, реальная же политика делается за закрытыми дверями этой политической инсценировки представителями концернов и их послушными помощниками на высоких постах власти.

К последним относится и немецкий федеральный канцлер Ангела Меркель, которая в декабре 2014 года торжественно пообещала «протащить ТАТИП сквозь любые преграды». «Борьбу» за соглашение она даже сравнила с политическими грандиозными дебатами вроде двойной резолюции НАТО в 80-е годы. Поверить Меркель, так в случае провала переговоров стране грозит прямо-таки крах: Германия уже не сможет далее противостоять в глобализированном мире растущим державам вроде Китая.

Риторика Меркель берет свое начало в аналитических центрах и группах людей, для которых соглашение о свободной торговле есть продолжение геополитики другими средствами: чтобы подчинить международную систему своим интересам, уходящая в крен мировая держава — США, должна все больше делать ставку на торговые соглашения, рекомендуют они. «Не кто иной, как Генри Киссинджер, корифей внешней политики, поощряет глав западных правительств делать конкретные шаги в направлении такой зоны свободной торговли», — высказался в 2006 году в «Шпигеле» журналист и автор Габор Штайнгарт за соответствующее соглашение между США, Евросоюзом и Канадой, в статье под заголовком «Мировая война за благосостояние», рекламировавшей его одноименную книгу.

Прошедшее проверку западное «братство по оружию» должно продолжиться в «мировой экономической войне»: «То, что НАТО значило для Запада во времена наличия военной угрозы, должна сделать трансатлантическая зона свободной торговли в свете экономических вызовов». В 2013 году журналист, перебравшийся к тому времени в «Хандельсблатт», сам прекрасно вписавшийся в трансатлантические сетевые организации вроде «Атлантический мост», мечтал уже об учреждении «Соединенных штатов Запада», союзе государств, общим фундаментом которых должен стать «демократический капитализм». Трансатлантическая зона свободной торговли должна стать первым шагом в этом направлении. Еще девять лет назад Штайнгарт пророчествовал насчет неизбежной конвергенции экономических систем: «Европа стала более американской, США должны европеизироваться».

Отказ от политического суверенитета

То есть следует страшиться, хотя бы и частичного, принятия Европой американских условий? Примечательно, что «свободное пространство регламентации со стороны Евросоюза и входящих в него стран может быть частично ограничено конкретными соглашениями о тесной трансатлантической совместной работе по регламентации, например, в рамках конкретных соглашений о признании стандартов», — сообщается в письме из аппарата федерального канцлера в Foodwatch (европейская организация по защите прав потребителей, соблюдению качества продовольствия — прим. пер.). Комментирует Тило Боде: «Это открытое признание в отказе от политического суверенитета». Основатель и директор организации потребителей активно изучает тему ТАТИП, публикуя свои результаты в форме книг. «Ложь про свободную торговлю» появилась в марте. Подзаголовок книги одновременно является резюме ее содержания. Он гласит: «Почему ТАТИП идет на пользу только концернам, а всем прочим вредит».«Чем больше информации про ТАТИП доходит до общественности, тем меньше граждане верят в сказки федерального правительства о развитии, благосостоянии и защите их прав. И тем больше они понимают, что в переговорах о ТАТИП меньше всего говорят о стандартизации кабельных жгутов», — говорит Боде. Фактически речь идет «об оформлении в виде прав и обязанностей интересов концернов, о реальной опасности, что общественно-политические завоевания будут сданы шаг за шагом, стандарты экологии, защиты прав потребителей, работы по найму будут заморожены. ТАТИП ограничит права Евросоюза и его стран-членов впредь самостоятельно принимать законы, более ориентированные на общее благо, чем на интересы концернов».

В то, что стандарты будут выравнены по наилучшему из существующих параметру, не верит и Кристоф Шеррер. «Соглашения всегда нацелены на то, чтобы стандарты скорее ослабить и, тем самым, облегчить международным конкурентам доступ на рынки», — говорит руководитель тематического направления «Глобализация и политика» в университете Касселя. На вопрос, кому же ТАТИП приносит действительно пользу, экономист отвечает: «Мне кажется, что в первую очередь здесь обслуживаются интересы концернов. Предварительно не опрашивались ни союзы потребителей, ни союзы наемных работников. Каталог требований в существенной степени является оттиском требований крупных экономических объединений».

Поэтому звучит едва ли не цинично, когда партия ХДС в своей брошюре «за» ТАТИП пишет, что только такое соглашение позволит «не выхолостить европейские стандарты». В США, к примеру, права профсоюзов и объединений работников наемного труда крайне ограничены. В любом случае Евросоюз со своим мандатом на переговоры не формулирует никакие прогрессивные притязания. Отнюдь не исключено, что США в забастовочном праве в том виде, как оно осуществляется в европейских странах, или в праве выбирать членов советов предприятий увидят нарушение против ТАТИП.

Не только права наемных работников, говорит противник соглашения о свободной торговле, будут подмяты ТАТИП. Следует также опасаться обширной приватизации сферы коммунальных услуг или угрозы допуска рискованных технологий вроде добычи сланцевой нефти (газа) методом гидроразрыва пласта или генной инженерии.

Стандарты на продовольствие и защита потребителей косметики и лекарств могут быть снижены до американских стандартов, речь идет о хлорированных цыплятах, мясе с гормонами и пока еще запрещенных в Евросоюзе пестицидах. ТАТИП несет с собой расширение власти мультинациональных концернов, и, тем самым, усиление, к примеру, аграрной промышленности; соглашение откроет дорогу возможности ликвидировать крестьянские и ремесленные сравнительно высокие стандарты в Европе, заменив их промышленными техническими условиями.

В пользу такого предположения говорит то, что большинство представителей промышленности, во время подготовительной фазы ТАТИП, с 2012 года по начало 2013-го, контактировавших с главной дирекцией торговли комиссии Евросоюза, происходили из продовольственных и аграрных концернов. Критически относящаяся к этому лобби организация «Коллективный европейский наблюдатель» (Corporate Europe Observatory, CEO) в прошлом году опубликовала неполный список, относящийся к этому отрезку времени. СЕО насчитал 560 встреч, из которых 92% состоялись с участием представителей экономики, и лишь 4% с профсоюзами и объединениями работников наемного труда.

Меньше демократии

Уже давно наблюдается тренд переноса процесса принятия политических решений в так называемые экспертные группы: представители государства еще в процессе работы над законом встречаются с представителями влиятельных в обществе групп, и решения все в большей степени предварительно формулируются под влиянием лоббистов, парламенту же лишь остается только постфактум «штемпелевать» результаты переговоров в узком кругу. Примерами этому в недавнем прошлом ФРГ служат комиссии по финансированию социального страхования и по пособию по безработице. То есть речь идет о «постпарламентаризме».

Правительства Европы передают комиссии Евросоюза держащийся сейчас в тайне мандат на ведение переговоров с США относительно ТАТИП. В октябре 2014 года, когда уже состоялись семь раундов переговоров, депутат Евросоюза Бернд Ланге (партия СДПГ) пришел к оценке, что только сто депутатов Европарламента из 751 получили разрешение на то, чтобы в трех читальных залах рабочей группы по ТАТИП в Брюсселе ознакомиться с неполными, зачастую не актуальными документами, частично содержащими зачерненные куски текста. Причем они не имеют права говорить об их содержании публично. «Во всяком случае, я не имею права передавать информацию один к одному», — сказал Ланге, который все же является докладчиком по ТАТИП и председателем комиссии Европарламента по международной торговле, которая, тем не менее, не может позволить себе «определение, проведение и надзор (выделено курсивом у автора — прим. пер.) за общей торговой политикой союза».

Аналогично проходит процесс и в США. В конце 2013 года более трети из 435 депутатов конгресса подписали письмо к президенту Бараку Обаме, в котором высказывались против планов принятия закона о «ускоренной процедуре», в значительной степени расширявшего полномочия правительства США в сфере заключения договоренностей о свободной торговле и, соответственно, ограничивающего такие полномочия у конгресса. Согласно этому закону депутаты могли бы теперь при голосовании о ТАТИП не менять содержание отдельных положений проекта договора, а лишь голосовать «за» или «против» договора в целом, и целиком и полностью исключались на фазе разработки соглашения о торговле из переговоров и процесса согласования.

Тило Боде: «Читальные залы в Брюсселе и аналогичное недемократичное обхождение с парламентариями в США недвусмысленно показывают, что сделка сама по себе не должна получить известность, она должна оставаться скрытной, что речь идет о далеко идущем переустройстве властных отношений, о том, что в имеющем обязательную силу международноправовом договоре интересы бизнеса получают приоритет перед общественным благом». Девиз звучит совершенно откровенно: «Меньше демократии».

С помощью планируемой «суперкомиссии» «Совет по регулированию сотрудничества», которую правительство США и комиссия Евросоюза сообща хотят учредить в ходе реализации ТАТИП, будет институционализирован следующий вид «аутсорсинга демократии»: планы по принятию законов должны тесно обсуждаться в Совете по регулированию вместе с группами лоббистов, вообще не привлекая к этому делу парламенты. Прежде чем депутат сможет получить в руки проект закона, тот уже должен быть согласован с лоббистами концернов. Когда эти планы получили огласку, свыше 170 международных организаций выразили в совместном письме к комиссии Евросоюза в Брюсселе и правительству США свою озабоченность о том, что лоббисты должны получить эксклюзивные права влияния на процесс законотворчества.

Если все же вдруг будет принят неугодный какому-либо концерну закон, тот получит возможность вчинить через арбитражный суд иск правительству о возмещении причиненного ущерба. Арбитражные суды в процессах «инвестор против государства» не представляют собою суды обычной юрисдикции, как правило, они состоят из трех спорящих участников, назначаемых из числа близких к концернам адвокатов международных юридических компаний, и процессы проходят за закрытыми дверями. Решения такого «арбитража» обязательны к выполнению, хотя существует обоснованное сомнение в независимости таких арбитражных судей.

Мировой государственный переворот

Таким образом, налицо угроза, как минимум, подрыва государственной монополии на насилие со стороны мультинациональных концернов, дальнейшего распространения параллельной юстиции, уже созданной на основе других международных инвестиционных соглашений. Так, бизнес-структуры могут подавать против иностранных государств иски в Международный центр урегулирования инвестиционных споров (ICSID) в Вашингтоне, если считают, что государства нечестным путем умаляют стоимость их инвестиций без соответствующих компенсаций. «Незаметно от общественности вокруг суда возник такой же могущественный и прибыльный механизм юстиции, обслуживаемый адвокатами по экономическим делам из крупнейших международных адвокатских компаний. Если кто-то присмотрится к тому, как функционирует этот механизм, он получит новые ответы на старый вопрос, сколько же власти в этом мире у государств и сколько у концернов», — пишет еженедельная газета «Цайт», ведущая речь о «теневой юстиции». Фактически большая часть деятельности этой параллельной юстиции проходит скрытно: согласно исследованию Friends of the Earth Europe с 1994 года против европейских государств было подано как минимум 127 исков, из которых лишь в отношении 14 случаев известно, какие выплаты по ним присуждены; лишь одна организация по защите экологии получила в свою пользу 14 решений арбитражного суда на получение 3,5 млрд евро возмещения ущерба. Эту сумму должны выплатить инвесторам и концернам государства Евросоюза.

Число исков инвесторов к государству поднялось скачкообразно, удесятерившись за прошедшие двадцать лет; в мире известны 568 таких дел. Концерны, к примеру, обжалуют повышение установленного законом минимального размера оплаты труда, мероприятия по защите здоровья, запрет на возведение хранилищ ядовитых отходов на территориях забора питьевой воды, возмещения жертвам апартеида или отмену приватизации воды. Пример из Германии: Шведский энергетический концерн Vattenfall предъявил иск к федеральному правительству за прекращение работы атомных электростанций в Крюммеле и Брунсбюттеле, земля Шлезвиг-Гольштейн, потребовав возмещение ущерба в 4,7 млрд евро. Этот процесс уже обошелся в миллионы евро. «Судьи из арбитражного суда получают баснословное жалованье за счет налогоплательщиков», — высказался в марте депутат от «Левых» в бундестаге Клаус Эрнст для газеты «Хандельсблатт», и предостерег: «Это бессмыслица, что федеральное правительство, несмотря на уже полученный опыт с Vattenfall, рискует получить другие иски от инвесторов, допуская принятие все новых законов о защите инвестиций».

Но миллиардные выплаты возмещений ущерба все же не самая большая опасность: те, кто поддерживает соглашения об инвестициях, меньше всего тревожатся о праве собственности — их настоящая цель заключается в том, чтобы ограничить свободу действий правительств, говорит американский экономист Джозеф Стиглиц. Франц Коттедер, автор книги «Большая распродажа. Как идеология свободной торговли вредит нашей демократии», рассматривает соглашения вроде ТАТИП как начало насильственных преобразований, итогом которых может стать возникновение необузданного рынка. ТАТИП он рассматривает как часть сплетающихся воедино договоров (Комплексное экономическое и торговое соглашение — СЕТА, Соглашение о торговле услугами — TiSA, TTP (аббревиатура не расшифрована — прим. пер.)), преследующих одну и ту же цель: введение неолиберальной повестки дня, которая должна освободить мультинациональные концерны от всех ограничений, накладываемых на них правительствами. Тем самым ТАТИП является «частью мирового государственного переворота международных экономических союзов и крупных концернов». Если этот путч удастся, Коттедер предвещает населению Европы мрачное будущее: «Вполне возможно, что наши демократии уже через несколько лет не смогут принять ни один закон, который помешал бы загрязнению окружающей среды или прописал бы минимальные социальные стандарты. А именно, крупный бизнес может почувствовать себя ограниченным этим в своих возможностях. А затем пустить в дело частных адвокатов, чтобы в ходе секретных арбитражных проектов добиться возмещения ущерба на многие миллиарды. Да, это звучит достаточно не демократично, а уж о независимом суде и подавно не утверждается. Но именно это грозит стать действительностью». О тайном государственном перевороте говорит и Хериберт Прантль в «Зюддойче цайтунг». Он полагает, что: "… за хлорированными цыплятами скрывается одна из опаснейших атак на демократические правовые и социальные государства, когда либо имевшая место".

Параллельная юстиция для защиты частных инвесторов, например, в форме Регулирующего совета, представляет собою институционализированное удобное место для проникновения лоббистов концернов и подчинения правотворчества Евросоюза и национальных государств международно-правовому договору о ТАТИП. «Это сосредоточенная тройная атака на регулятивную автономию Евросоюза и его стран-членов. Через ТАТИП Европа сдает свой управленческий суверенитет над важными политическими процессами и решениями частным концернам, движимым лишь желанием всячески помешать государственному регулированию в целях всеобщего благосостояния. Это важнейшее и опаснейшее последствие ТАТИП», — делает вывод Тило Боде.

Дымовая шашка

Похоже, что в настоящее время после обширного общественного давления политики вознамерились дать обратный ход: отвечающая за эту тему комиссар ЕС по торговле Сесилия Мальмстрём распространила предложения о реформе, согласно которой арбитражные инстанции должны в большей степени работать как традиционные суды и должны предусматривать подачу протестов на свои решения. Еще до нее министр экономики Зигмар Габриэль (партия СДПГ) предложил вместо частных арбитражных органов учредить американо-европейскую судебную палату по торговым и инвестиционным делам. Критики ТАТИП реагируют, однако, на эти предложения скептически: «Я полагаю, это всего лишь дымовая завеса», — считает, например, Пиа Эберхардт из Corporate Europe Observatory в Брюсселе. К тому же реализация подобных предложений потребует времени и может оказаться не стыкуемой ни с планируемым соглашением по ТАТИП, ни с дающим все большие дивиденды Комплексным экономическим и торговым соглашением Евросоюза и Канады.

То, что федеративное правительство может оказаться более расположенным к «напусканию тумана», чем прозрачности договоренностей и серъезному отношению к озабоченности народа, заметно по переговорам вокруг Соглашения о торговле услугами (TiSA). Речь идет о многоуровневом соглашении по либерализации всего бытового обслуживания. Правительство запутывает бундестаг ложными, вводящими в заблуждение и противоречивыми данными о содержании, целеполагании и степени секретности ведущихся с марта 2013 года переговоров в Женеве. США даже поставили условием, что использованные с их стороны на переговорах документы «должны держаться в тайне в течение пяти лет после вступления в силу этого соглашения или в случае безрезультатного окончания переговоров». Юрген Буксбаум из международной профсоюзной организации PSI видит для этого весомую причину: «В случае с TiSA уже не граждане и избранные политики будут принимать решения, а комиссии, в которых заседают люди из концернов. О подобном можно договориться лишь в условиях секретности». Главные переговорщики прекрасно понимают, какой поднимется крик, если они откроют свои планы. То, что до этого навязывалось общественности, более чем скандально. К примеру, так называемое ограничительное условие «сохранение статус-кво», которым будут связаны и будущие демократически выбранные правительства, должно помешать возвращению в общественную собственность приватизированных коммунальных служб. Подобным образом может быть необратимо прописана новая либерализация нашего общества.