О том, какие темы поднимались на переговорах с иракскими властями, возможна ли военно-воздушная операция России в Ираке, а также чем Москва готова помогать Багдаду, специальному корреспонденту “Ъ” ИВАНУ САФРОНОВУ рассказал сопредседатель комиссии, вице-премьер правительства РФ ДМИТРИЙ РОГОЗИН.

— В Багдаде прошло первое за восемь лет полноценное заседание российско-иракской межправительственной комиссии. Почему столько времени ждали?

— Восемь лет — это очень большой перерыв для двух стран, которые раньше имели очень глубокие политические и экономические отношения. Но надо понимать, что все эти годы были для Ирака очень непростыми. Да и Россия, видимо, не была готова развивать экономические отношения с этой страной, учитывая низкий уровень безопасности, который предоставлялся здесь российским специалистам. Но сейчас настало время такое положение дел менять. В Ирак прилетела делегация очень высокого уровня — около сотни человек, заинтересованных в развитии совместных проектов. Это просто беспрецедентно.

— Очевидно, что в повестке заседания комиссии были вопросы экономического характера. Как можно сейчас сотрудничать со страной, целиком зависящей от цен на энергоресурсы?

— Не секрет, что бюджет Ирака пополняется на 95% за счет доходов от продажи нефти. Сейчас стоимость черного золота упала, и иракское руководство ищет другие возможности для заработка. У России тоже интересная ситуация: из-за девальвации рубля и курсовых разниц мы просто обязаны делать ставку на экспорт высокотехнологичной продукции. В этой непростой ситуации получилось так, что нам было что предложить Ираку: от оснащения иракских авиационных линий российскими самолетами, которые теперь стали стоить едва ли не в три раза дешевле их конкурентов из США и Европы, до проектов в сельском хозяйстве. Иракская земля плодородна, просто им нужен надежный партнер, который помог бы решать вопросы мелиорации, логистики продукции и т. д.

— Про выдачу Ираку кредитов разговоры были?

— Нет, это мы не обсуждали: во время переговоров мы дали четко понять, что и нам сейчас в плане экономики сложно.

— Что с энергетическими проектами?

— Здесь у нас есть общие точки соприкосновения. В Ираке работают две крупные российские компании — ЛУКОЙЛ и «Газпром нефть». Конечно, не обходится без проблем, связанных с погашением иракской задолженности в отношении ЛУКОЙЛа и обеспечением необходимой маржи для «Газпром нефти»: она оказалась на месторождении, где есть технические проблемы. Эти вопросы были в поле зрения наших переговорщиков по линии Минэнерго, и в итоге стороны вышли на устраивающие всех развязки.

— Вы говорили про безопасность российских специалистов, работающих в Ираке. Что не устраивает?

— До сих пор там активно работают частные охранные предприятия западных стран и Южной Америки. Некоторые из них напрямую аффилированы с такими одиозными компаниями, как BlackWaters. Нас, конечно, этот факт не радует. Почему мы должны платить британским или американским ветеранам спецназа, которые еще несколько лет назад своими же руками превратили страну в ничто? Нужно, чтобы там могли работать наши, российские люди, которым можно доверять не только охрану объектов, но и свою жизнь.

— Как прошли переговоры по линии военно-технического сотрудничества?

— Все последние достижения иракской армии напрямую связаны с поставками ей вооружений и военной техники из России. Президент Владимир Путин протянул Ираку руку помощи в самый сложный момент, поручив осуществлять поставку и переброску техники форсированными темпами. Это касается прежде всего штурмовой авиации и техники сухопутных войск. Благодаря этому «Исламское государство» было отброшено с позиций, которые оно занимало не один месяц. Как только это произошло — сразу же возникла проблема с турецким контингентом, незаконно ворвавшимся на территорию Ирака.

— Какова реакция иракского руководства на происходящее?

— На всех переговорах — с представителями курдской, суннитской, шиитской общин — нам давали понять, что Ирак считает появление турецких военнослужащих в количестве не менее 1,5 тыс. человек на севере страны вторжением, проявлением агрессии. Никаких предлогов у турок для этого не было, равно как и нет никаких оснований находиться там сейчас. Страны НАТО во главе с США пытаются их как-то оправдать, отмазать. Но в Багдаде это присутствие воспринимается крайне болезненно. Фактически Турция пытается использовать временную слабость постоккупационного Ирака, пытаясь расширить свои зоны влияния милитаристским путем. Под видом борьбы с терроризмом они намерены вести боевые действия с представителями Рабочей партии Курдистана, но уже на территории Ирака. Нас же иракские власти благодарили за оказываемую по всем линиям поддержку, в том числе за позицию России в Совбезе ООН по этому вопросу.

— О ситуации в Сирии разговаривали?

— Мы подарили им спутниковые снимки Роскосмоса, сделанные при помощи аппарата дистанционного зондирования Земли «Канопус»: всей Сирии, отдельных объектов вроде Дамаска и Алеппо, а также снимки их страны. Это и спровоцировало разговор о судьбе сирийской земли. Ирак очень волнуется, что вследствие успешных действий российской авиации в небе и сирийских правительственных войск на земле боевики будут выдавливаться на территорию их страны. В связи с этим Ирак делает большую ставку на усиление роли координационного центра в Багдаде.

— Они не просили Россию начать военно-воздушную операцию на территории Ирака?

— Операции нашими силами в Ираке не предусматривается, об этом не было даже разговора. Они просто хотят, чтобы им никто не мешал бороться: мы же им помогаем, помогаем оружием, что несколько раз особо подчеркивалось министром иностранных дел Ибрахимом аль-Джафари. Они выступают категорически против появления у себя каких-либо военных контингентов, будь то турки на севере страны или еще кто-то… Особенно их раздражает, когда войска вводятся под предлогом сопровождения гуманитарных конвоев. Их от одного только этого словосочетания начинает трясти. Кроме того, руководство Ирака беспокоит очень жесткая пропаганда против России в арабском мире: якобы удары нашей авиации в Сирии приводят к человеческим жертвам среди мирного населения. Мои коллеги вновь повторили тезис, что все удары наносятся исключительно высокоточным оружием и по выверенным целям.

— О каких проблемах мирового масштаба говорили еще?

— Говорили о многих, но больше всего их беспокоит раскол по линии Ирана и Саудовской Аравии. Ирак предложил свои услуги по разрешению конфликта, но, как они считают, эта инициатива не нашла понимания ни у одной из сторон.

— Что вас удивило в поездке?

— Посольство США, где за высокими стенами сидит 17 тыс. человек,— это практически две дивизии, которые предпочитают не передвигаться по городу на машинах, а использовать для этого вертолетную технику. Это самое огромное посольство в регионе. И когда нам говорят, что американские войска ушли из Ирака, то это совсем не так. Они не ушли, а просто переместились в посольство.

— Ответного визита ждете?

— Без сомнений — в Москву наши коллеги тоже прилетят. Но перед этим в Багдад должна будет прилететь парламентская делегация, они очень хотели бы встретиться с российскими депутатами.