Финансовые власти не раз предупреждали: следующий год может стать последним для Резервного фонда. На конец прошлого года объем «кубышки» составил 3,4 трлн. рублей. Предполагаемый дефицит бюджета в 2016 году – 2,3 трлн. рублей. Итого остается триллион. А при таких низких ценах на нефть как сейчас, возможно, что придется залезть в фонд «поглубже». Где найти деньги? И почему бюджетные средства утекают как песок сквозь «пальцы» государственных предприятий, минуя важные проекты? Об этом в эксклюзивном интервью «КП» рассказала глава Счетной Палаты Татьяна Голикова.

«НАС СТАЛИ БОЯТЬСЯ»

— Татьяна Алексеевна, ваше ведомство контролирует все бюджетные траты. Говоря об итогах прошлого года, сколько выявлено хищений?

— Во-первых, это не хищения. Мы фиксируем все нарушения бюджетного законодательства, неэффективное использование средств. А хищение это или не хищение, решают уже правоохранительные органы. Мы передаем им часть материалов, факты в которых свидетельствуют о нарушениях, изучение и принятие решений по которым находится в компетенции правоохранительных органов. Если говорить о суммах, в прошлом году мы выявили нарушений на 516 млрд. рублей. В 2014 году чуть больше – 524,5 млрд. То есть, из года в год цифра примерно одна и та же. Но вот количество случаев растет.

— То есть «неэффективно использовать» стали чаще, но меньше.

— Да, можно сказать и так. Примечательным для нас оказался факт, что в 2014 году по результатам наших проверок вернули в федеральный бюджет чуть больше 1 млрд. рублей.

— То есть аудиторы пришли, посмотрели документацию, и чиновники решили в превентивном порядке средства вернуть?

— Да, при этом в 2015 году эта сумма оказалась уже 10,3 млрд. рублей. Это говорит, с одной стороны, об эффективности нашей работы. С другой, наверное, появилась некоторая боязнь. Чтобы не случилось последующих уголовных дел и посадок, как это принято говорить, предпочитают вернуть средства в бюджет.

— Так вы каждый год проверяйте. И всех.

— По закону каждый год мы в обязательном порядке проверяем формирование и исполнение бюджета всех главных распорядителей. Это наши министерства, ведомства. Но мы, к сожалению, не можем посмотреть все подведомственные учреждения, всех контрагентов, которые выполняют работы для этих учреждений. Эта сеть у нас в стране очень обширная. Для понимания, количество объектов, которые мы охватили в 2015 году, составляет 2594. Это большой объем, очень напряженная работа.

— А сколько их всего?

— Десятки тысяч.

— То есть каждый объект вы, по сути, проверяете только раз в 5-10 лет?

— Можем проверять и чаще. Все зависит от того, сколько туда направлено бюджетных денег, и есть ли какие-то сигналы, что их используют неправильно. Например, от потребителей услуг.

— Как это происходит? Любой человек или любая компания могут написать письмо в Счетную палату, привести какие-то факты?

— Серьезно написанные документы, в которых изложены все факты и приведены аргументы, основывающиеся на нормативной базе, обязательно рассматриваются. И это может стать поводом для проверки. Лучше всего обращаться через общественную приемную (см. «Полезная ссылка»).

«БЮДЖЕТ МОЖЕТ СЭКОНОМИТЬ ТРИЛЛИОН, ЕСЛИ ЭФФЕКТИВНЕЕ ОТНОСИТЬСЯ К ГОСРЕСУРСАМ»

— Примеры «неэффективного использования» приведете?

— Если в общем, то из бюджета выделяются деньги на какую-то конкретную цель. Стройка, покупка оборудования, ремонт и так далее. Достижение цели имеет конкретные сроки. Предположим, в эти сроки ничего не происходит. Выделенные средства должны вернуть в бюджет. Но их, как правило, не возвращают. Оставляют на счетах, а чаще — переводят на депозиты. Банк платит проценты, компании получают с этого немалую прибыль. Но деньги-то выделялись для другого! Недавно мы публиковали данные по стройке Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей. Государство из Фонда национального благосостояния вложило 50 млрд. рублей. Использовали из них только 7,4%. Проектно-сметной документации по большинству объектов нет. Неиспользованные средства находятся на депозите в банке. Доходы от размещения направляются на текущее содержание «РЖД». И таких примеров очень много.

— А почему изначально нельзя было сказать: мы даем вам деньги, и вы должны построить вот эту штуку из металла, и она должна работать. А на депозиты в банки вообще запретить деньги класть…

— Этот механизм был придуман еще в 2000 году. Государство давало деньги компаниям не под конкретные цели, а в качестве взносов в их уставные капиталы. Взамен оно получало долю в уставном капитале, то есть акции. А бюджетные средства становились собственностью компании. По закону забрать их обратно невозможно. Когда мы нацелились на детальную проверку инвестпрограмм крупных компаний и госкорпораций, истории с депозитами и «всплыли». В «тучные» годы это не вызывало беспокойства, потому что доходы бюджета росли. Но сейчас, когда приходится экономить, эта тема вышла на первый план. Наверное, есть черта, которую нельзя переходить. Когда начинаешь «крутить» миллиардами, это вызывает серьезные вопросы. Зачем запрашиваются эти средства из бюджета? Для того, чтобы обогатилась твоя компания?

— Сколько денег можно было бы собрать со всех этих источников, если бы все работало эффективно?

— Расходы сегодняшнего бюджета — примерно 16 трлн. рублей. Если использовать эффективно то, что уже есть и было дано ранее, сэкономить триллион было бы можно.

«ГОСДЕНЬГИ ТАЮТ, ПРОХОДЯ ЧЕРЕЗ ЦЕПОЧКИ ПОСРЕДНИКОВ»

— Кроме этой схемы, какие еще типичные нарушения?

— Можно обратиться к теме госзакупок, например. Был плохой закон (94-ФЗ) о госзакупках, который все ругали. На смену ему принят новый (44-ФЗ), который регулирует закупочную деятельность бюджетных учреждений и госорганов. С 2011 года работает закон, регулирующий закупочную деятельность госкорпораций и других юрлиц с госучастием. Что касается первого, то он работает. Конкуренция среди участников растет, экономия бюджетных средств по итогам торгов увеличивается. А вот со вторым ситуация принципиально другая. Закон написан таким образом, что корпорация сама устанавливает для себя любой порядок закупки товаров или услуг. И здесь, как правило, имеют место закупки у аффилированных лиц или у единственного поставщика. Очень часто это — посредническая структура. Сама она работу не выполняет, а берет от 0,5 до 2% с объема контракта. И дальше передает исполнение контракта другой компании. Та может повторить схему, тоже «прихватив» себе процент за посредничество. И так далее. Но одно дело, когда ты работаешь так со своими деньгами. И другое – когда бюджетный ресурс проходит через всю эту цепочку. И по дороге тает. Пока это все законно. К сожалению, попытка убрать эту схему упирается в очень серьезные противодействия.

— Кто противится?

— Лоббисты из разных отраслей.

«НА КОСМОДРОМЕ ЦАРИЛА ПОЛНАЯ БЕЗНАКАЗАННОСТЬ»

— Вот вы говорили, что если обнаруживаете факты нарушений, то передаете данные в правоохранительные органы. А отслеживаете потом, кому ваши отчеты боком выходят?

— Конечно. Мы не просто ведем такую статистику. У нас есть специальные рабочие группы по сотрудничеству с Генпрокуратурой, Следственным комитетом. Если говорить об итогах 2015 года, то по нашим материалам возбуждено 39 уголовных дел. В 2014 году их было 24.

— А есть конкретные примеры тех дел, которые начала Счетная палата, и виновные в итоге понесли наказание?

— Наверное, самое яркое – это космодром Восточный. Там возбуждено много уголовных дел. Наверное, в ближайшее время они дойдут до суда. Ведь что произошло там? Средства выделялись в полном объеме. Потом передавались от одного подрядчика к другому. И каждый раз контракт закрывался на меньшую и меньшую сумму. На каждом этапе посредник клал себе в карман процент.

— Интересно, а сами-то они не боялись, что все выяснится? Особенно учитывая то, что зарплату людям не платили.

— Знаете, когда я увидела, что там происходило, у меня возникло ощущение полной безнаказанности. У них была уверенность, что никогда ничего с них не спросят. Во-первых, использовалась абсолютно накатанная, привычная схема. Во-вторых, Дальний Восток же — не доедут, не увидят. А там глядишь — ракета полетит, и все будет забыто.

— Интересно, эта схема складывается стихийно или специально?

— Думаю, специально. Разрабатывались индивидуальные сметные нормативы, по которым должна была разрабатываться проектно-сметная документация, строиться объекты. Естественно, это приводило к завышению расходов на строительство. На игре по срокам возведения и с цифрами в документах создавались возможности уводить часть денег на другие цели.

— Последний скандал в Минкульте (когда арестовали высоких чиновников по подозрению в коррупции при реставрации культурных объектов) – это тоже ваших рук дело?

— В 2013 году Счетная палата действительно проверяла использование средств федерального бюджета на мероприятия в сфере культуры, связанные с подготовкой и проведением празднования знаменательных дат, в том числе проверка проходила в Минкультуре России и Псковской области. Так как там проходили празднования 1150-летия основания Изборска. Цифры получили другие. Но смысл был в том, что часть работ просто не нашли. Увели они деньги на что-то другое или украли – не нам судить. Это компетенция правоохранителей.

— Какие еще дела дошли до суда?

— Есть уголовные дела в системе Спецстроя; Минстроя, в первую очередь, это деятельность Федерального центра ценообразования в строительстве, всем известная компания «Мостовик». Нарушения законодательства в Росрезерве. Точнее, в его подведомственных структурах. Большинство уголовных дел завели именно за неэффективное, с нарушением закона, использование средств, выделенных на инвестиции.

«КАЖДОЕ УТРО ЗАНИМАЮСЬ СПОРТОМ»

— Как проходит обычный день главы Счетной палаты?

— Он начинается как у всех — с девяти утра. Но в 8-часовой рабочий день редко укладываюсь. Обычно вмешиваются множество мероприятий, совещаний, встреч. А рутинная работа при этом тоже никуда не уходит. Мне часто задают вопрос: задержки на работе – это плохая организация времени или что-то другое? Безусловно, что-то другое. Я предъявляю высокие требования к качеству работы в Счетной палате. И к себе, и к коллегам. Они знают: если нашли какое-то нарушение, оно должно быть качественно доказано и обосновано. С одной стороны, чтобы не краснеть за непрофессионализм. С другой, чтобы это имело потом какой-то результат.

— Как удается выдерживать такой график и сохранять энергию и прекрасный внешний вид? Раскройте секреты – дневной сон, медитация, мельдоний?

— Никакие препараты не использую. Есть свои привычки. Уже несколько лет каждое утро занимаюсь спортом — на тренажерах и без. Что касается выходного – это, как правило, воскресенье – люблю подольше поспать. Что добавляет позитивные эмоции? Иногда, хоть и редко, встречаешься с близкими, друзьями, которых долго не видишь, получаешь от них какую-то информацию, которая никоим образом не связана с работой. И от этого есть и переключение, и какой-то позитив.

Три любимых спортивных упражнения Голиковой

1. Занятие на тренажере «эллипс»

2. Растяжка

3. Упражнения с мячом

Три любимых блюда

1. Рыбные блюда

2. Блюда из птицы

3. Простой салат из овощей и салатных листьев, которые растут на подмосковных огородах.