Прогноз курса рубля должен привлекать внимание правоохранительных органов и квалифицироваться как мошенничество. Ответственные аналитики в нынешней ситуации обсуждают только риски, сценарии и коридор возможных колебаний курса рубля. Причем довольно широкий — 60-75 руб./$.

Валюта с потенциалом

«Если вы не спекулянт — сидите спокойно. В той валюте, в какой находитесь. Все равно у вас спреды все съедят, если будете дергаться. Ничего не надо делать. Есть рубли — наслаждайтесь, что они у вас есть. Скоро их может и не быть… шутка»,— директор по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка Николай Кащеев твердо пресек намерение корреспондента «Денег» запланировать маленькую, но симпатичную валютообменную операцию. Хотя, казалось бы, вполне естественное занятие — планировать судьбу некоторого количества ожидаемых рублей, глядя на бодрое укрепление национальной валюты (почти на 11% с начала года и на 27% — от минимумов середины января, если считать по курсу ЦБ) на фоне довольно скромной оценки платежного баланса.

Оценка, опубликованная Центробанком 11 апреля, подтверждает известный, в общем-то, факт, что экономика России не то сжимается, не то окукливается: падение показателей наблюдается почти по всем статьям счета текущих операций, кроме разве что доходов к получению у банков ($2,5 млрд против $1,1 млрд в первом квартале 2015-го) и ЦБ ($0,3 млрд против $0,2 млрд). Сильнее всего пострадало, разумеется, сальдо торгового баланса — $21,6 млрд, на 52,5% меньше, чем в первом квартале 2015-го.

Низкие цены на нефть (около $35 за баррель Brent в среднем за квартал) привели к тому, что нефтегазовый экспорт сократился год к году на 42%, составив лишь $31,5 млрд. Картину дополнили падение прочего экспорта на 22,7% (до $27,9 млрд) и умеренное в сравнении с экспортом, на 15%, снижение импорта ($37,8 млрд). С учетом баланса услуг (минус $4,7 млрд, год назад — минус $8,3 млрд), баланса оплаты труда (минус $0,8 млрд), инвестиционных (минус $3,4 млрд) и прочих доходов текущий счет составил $11,7 млрд. Падение год к году — 61%.

Текущий счет, отмечает аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай, куда меньше плановых выплат компаний и банков по внешнему долгу, если исходить из графика погашений по оценке ЦБ ($21,2 млрд). Однако, похоже, компании превзошли себя, рефинансировав долг в полном объеме (в прошлом году уровень рефинансирования обычно составлял около 40%), а банки, прежде гасившие долг полностью, на этот раз уменьшили его вполовину.

Это неплохая новость. Но во втором квартале, судя по графику погашений, выплаты по внешнему долгу предстоят ничуть не меньшие ($22,6 млрд). И то, что текущий счет, который обычно в первом квартале смотрится лучше, чем во все прочие, на этот раз выглядит так плохо, как не выглядел уже лет семь (буквально с начала 2009 года), заставляет подозревать, что рубль реализовал еще не весь свой потенциал падения. «В первом квартале сальдо счета текущих операций сезонно выше, и, с учетом этой сезонности, если во втором квартале или в третьем нефть будет такая же, рубль будет слабеть»,— предупреждает Порывай.

Импортное дно

Из хороших вроде бы новостей, которые не преминул отметить в своем комментарии ЦБ,— резкое, «более чем в четыре с половиной раза», сокращение оттока капитала ($7 млрд против $32,9 млрд в первом квартале 2015-го). Но при свободном курсе рубля отток капитала, напоминает директор Центра структурных исследований Института экономической политики (ИЭП) имени Гайдара Михаил Хромов, «практически зеркалит текущий счет, разницу составляют операции государства, но они не слишком велики». А текущий счет «при свободном курсе рубля, скорее всего, будет оставаться положительным за счет подстройки обменного курса и долларового объема импорта».

И, поскольку курс свободный, сокращение текущего счета на 61% на самом деле кажется удивительным. И не в части сильно упавшего экспорта (с ним как раз почти все понятно: нефть подешевела), а в части импорта, который в теории должен бы был упасть сильнее. Порывай отмечает, что объем импорта по отношению к ВВП уменьшился лишь незначительно: 15,1% против 15,6% годом раньше. «На протяжении последних нескольких кварталов темпы сокращения импорта замедляются. При этом,— добавляет Хромов,— в первом квартале 2016 года рублевый эквивалент импорта товаров даже вырос по сравнению с первым кварталом 2015 года». Объяснений этому факту может быть несколько, причем они друг друга не исключают.

Во-первых, есть пара чисто статистических версий. Как считает Хромов, «на динамике импорта год к году сказалось то, что в первом квартале 2015-го объем импорта оказался занижен за счет резко возросшего спроса конца 2014 года, когда потребители пытались успеть купить импортные товары по старым ценам». В общем, эффект сравнения с низкой базой. Другая версия из этого же разряда довольно нетривиальна: экономист по России и СНГ «ВТБ Капитала» Александр Исаков полагает, что на показателях импорта могла сказаться интеграция информационных систем налоговой и таможенной служб, направленная в принципе на борьбу с «возвратом» неоплаченного НДС. Побочным эффектом, считает Исаков, стало улучшение учета, и часть платежей за импорт, особенно серый, которые классифицировались прежде как отток капитала, заняла подходящее место в статистике. Что, в свою очередь, «оптически» улучшило динамику импорта.

Во-вторых, как уже указывали «Деньги» (N14 от 11 апреля), во многих случаях и производители, и потребители просто не могут отказаться от импортных товаров — им нет адекватной замены. «Видимо,— соглашается Хромов,— есть уровень, ниже которого уже сильно падать нельзя, и есть спрос на какие-то импортные товары, на которые отсутствуют адекватные субституты, если говорить про потребительские товары, и на критически важные для внутренних производств промежуточные. Это фактор, не дающий сильно импорту проседать».

И наконец, указывает Порывай, реакция курса рубля на падение цен на нефть в начале 2016 года была «достаточно сдержанной» и «недостаточной для более сильного сокращения долларового импорта». Причиной «сдержанности» может быть, скажем, продажа валютной выручки «экспортерами, которые имеют директиву от государства». «Например,— напомнил Порывай,— „Роснефть“ заявляла, что она в 2015 году продала $45 млрд. Это существенная сумма». Курсовой эффект от прошлогодних продаж «Роснефти», по оценкам аналитиков Райффайзенбанка, «мог составить 9 руб.».

Когда хуже некуда

Но, даже если импорт действительно нащупал дно и перестал справляться с балансирующей функцией, это еще не значит, что перспективы рубля из рук вон плохи. «Экспортным поступлениям сильно падать дальше особенно некуда: внешние условия, среднеквартальные цены на нефть были самыми неблагоприятными с первого квартала 2004 года,— замечает Хромов.— Поэтому есть очень много оснований подозревать, что экспорт во втором квартале будет не хуже, чем в первом. И даже с учетом того, что дальнейшее сокращение импорта ограничено, я думаю, будет достаточно гибкая подстройка — с точки зрения и стабильности позитивного текущего сальдо, и не очень сильного потенциального провала в рубле».

При этом отскок цен на нефть может и нарушить обычную сезонность текущего счета — так уже было в 2009-м. По оценке Порывая, для компенсации сезонности средняя цена на нефть, «например во втором квартале, должна сложиться на уровне как минимум $46», но какой она будет — вопрос открытый. «В принципе мы второй квартал предполагали как неплохой для нефти. Сейчас она вышла из-под падающего тренда и технически смотрится очень хорошо. Она может в итоге и до $50 добраться, прежде чем снова упасть,— предположил Кащеев.— Это рост такой — на технике, что называется. Люди могут набрать сейчас позиций по нефти и реализовать свою мечту. А долгосрочный прогноз для этого года, учитывая баланс спроса и предложения,— что нефть может быть в диапазоне $50-55 как максимум».

Мечтателей, впрочем, набралось уже изрядно. «Сейчас рекордный объем длинных позиций по фьючерсам у хедж-фондов. Он и в феврале был рекордным, а с тех пор увеличился с 300 тыс. контрактов почти до 400 тыс. Может быть, это самая большая игра на повышение за историю наблюдений,— говорит руководитель управления аналитических исследований УК „Уралсиб“ Александр Головцов.— Никто не гарантирует, что она не может продолжиться. Но в предыдущих случаях, когда чистые спекулятивные лонги по нефти достигали рекорда, в следующие три--шесть месяцев шло падение на 20% и более. Когда столько уже куплено, у покупателей наступает желание зафиксировать прибыль, и встреча в Дохе, как бы она ни завершилась, может стать хорошим поводом, чтобы это сделать. Мне кажется, мы в течение нескольких недель увидим среднегодовой пик, а потом можем вернуться к $35 за баррель».

На момент сдачи номера до встречи в Дохе, на которой представители нескольких нефтедобывающих стран, включая Россию, собирались договориться о заморозке добычи нефти не каком-нибудь уровне, оставалось три дня, и рассуждать о ней мы могли разве что в терминах разных сценариев. Как, например, это сделали аналитики Sberbank CIB: по их оценкам, большой успех, то есть договоренность о сокращении добычи с участием Ирана, приведет к подорожанию Brent до $47-50 и росту курса рубля до 62-63 руб. за доллар. В случае полного провала можно ждать падения цены на нефть до $35 за баррель и ниже (но не ниже $30) и 70-75 руб. за доллар. Два промежуточных сценария: достижение соглашения без участия Ирана либо договоренность о поэтапном его присоединении по последствиям почти неразличимы: $45 и $45-47 за баррель и курс 65 руб. за доллар, возможно, 64 руб.

При этом многие сомневаются, что встреча в Дохе повлияет на ситуацию. «Если соглашения не будет или участники встречи договорятся о заморозке добычи на текущем уровне, это, по сути, ничего не поменяет — на горизонте нескольких месяцев мы будем видеть колебания цен на нефть в диапазоне от $38 до $43-45 за баррель. Переизбыток предложения будет сокращаться, но довольно медленными темпами, в рамках инвестиционного цикла»,— заметил аналитик УК «Альфа-капитал» Андрей Шенк. Рубль будет колебаться следом за нефтью: корреляция между курсом и ценой на нефть составляет 0,9, и, добавил Шенк, «факторов, которые могут разорвать эту взаимосвязь, нет».

Эти факторы могут возникнуть, если, предположим, рынок нефти постигнет «большой успех», а курс устремится к 60 руб. за доллар. «Сильно укрепиться рублю не дадут — ни Минфин, ни ЦБ. Об этом свидетельствует, в частности, недавнее заявление господина Силуанова о необходимости нового бюджетного правила, при котором доходы при цене выше $50 за баррель будут направляться в Резервный фонд. Кроме того, я думаю, что при курсе ниже 60 руб. за доллар могут начаться покупки валюты со стороны ЦБ»,— говорит старший портфельный управляющий УК «Капиталъ» Андрей Вальехо-Роман. Впрочем, в нефть выше $50, кажется, не верит даже Минэкономики: Алексей Улюкаев ждет, что «нефтяные цены будут стабилизироваться». И новый базовый сценарий, который в целом, как заявил глава Минэкономики, поддержан правительством, предполагает цену на нефть $40 в 2016 году, $45 в 2017-м и $50 в 2018-2019 годах.