источник: scd.ru.rfi.fr

На этой неделе, 19 апреля, французский министр иностранных дел Жан-Марк Эро совершил визит в Москву и пригласил Владимира Путина приехать в Париж. После двух лет заморозки отношений это первый такой жест в сторону Путина со стороны западной державы. Разберемся, что «зашифровано» в этом жесте.

У Франции и России, как верно заметили и российский министр Лавров, и французский министр Эро, давняя традиция тесных отношений. «Кризисы приходят и уходят, а интересы и традиции остаются», — добавил Лавров. Однако нельзя забывать, что после аннексии Крыма и начала войны в Украине французы были в числе инициаторов введения санкций в отношении Москвы. Т. е. «забыли» о своих денежных интересах ради мира в Европе. Что изменилось теперь?

Во-первых, Сирия для французов стала еще важнее, чем Украина. А благодаря сирийской «операции» Путину удалось убедить если не весь Запад, то, по крайней мере, Францию в том, что без него остановить эту пятилетнюю войну не получится. Хотя бы потому, что если он захочет, война в любой момент может быть продолжена.

От мира в Сирии, как показали теракты в Париже и Брюсселе, во многом зависит безопасность в Европе. А также надежда на решение проблемы беженцев.
Сейчас в Сирии установился хрупкий полумир, но в Париже, как заметил на московской пресс-конференции Жан-Марк Эро, очень опасаются, что ситуация снова может ухудшиться. В Париже наверняка понимают, что ухудшить ее можно, в том числе, и по сигналу из Москвы.

На сирийском фронте Путин, использовавший тактику военного давления и готовности остановиться, если западные партнеры его хорошо об этом попросят, действовал по тем же лекалам, что и в войне против Украины.

Управляя войной в Донбассе, Москва сначала заставила украинские власти подписать Минские соглашения, а в октябре, после очередного рукотворного обострения, сделала так, чтобы на встрече нормандской четверки в Париже Порошенко взял четкие обязательства по их выполнению.

Соглашения не выгодны для Украины, но обязательства взяты. И теперь получается, что украинское руководство, которое не торопится принимать закон о выборах в так называемых ДНР и ЛНР, а также вносить изменения в конституцию, «затягивает» мирный процесс.

И эта ситуация, несмотря на постоянные заявления французских властей о том, что Франция и Германия в российско-украинском конфликте остаются на стороне Украины, все-таки начинает раздражать французское руководство. В среду в Москве Эро снова заявил, что «конфликт затянулся». Приглашение Путина в Париж — это еще и сигнал украинским властям: они должны сделать все, что от них зависит, чтобы организовать выборы на оккупированных территориях «до конца первого полугодия».

Впрочем, не надо забывать о том, что Эро еще раз сказал российским властям о том, что они должны «оказать давление» на сепаратистов. И надо понимать, что этот призыв, сделанный министром в Москве, — всего лишь форма дипломатической вежливости. Официальный Париж не особенно скрывает свое знание: войну в Украине развязала и продолжает именно Россия. Об этом 30 марта напомнил и французский посол в Москве Жан-Морис Рипер. «Киев является только одним из участников переговоров, как и Россия. Но все-таки это Украину оккупировали, а не наоборот!» — сказал посол, выступая перед депутатами французского Нацсобрания.

Но все-таки после октябрьской встречи «Нормандской четверки» в Париже ситуация на юго-востоке Украины более-менее стабилизировалась: активные боевые действия прекратились. Посол Франции в Москве, который «много времени проводит в попытках убедить своих российских собеседников» в том, что мирное завершение украинской авантюры — «в интересах России», уверен, что в Кремле с этим, наконец, согласились. И готовы выполнить свою часть минских обязательств.

Именно поэтому Париж, который редко упускает возможность первым застолбить территорию клондайка, стремится первым показать Москве желание возобновить сотрудничество. И это еще одна причина приглашения Путина в Париж.

Как заметил на совместной пресс-конференции с французским министром Сергей Лавров, в России работает около 500 французских компаний и «ни одна из них» не ушла из России. Но товарооборот в период санкций обвалился, доходы французских компаний упали. И все эти два года французские власти получали от своего бизнеса, которому, кажется, наплевать, где и как льется кровь, постоянные сигналы о том, что нужно возобновить диалог с Кремлем.

Теперь, когда на юго-востоке Украины стало спокойнее, французские власти посчитали разумным первыми подать руку кремлевскому лидеру. Потому что режимы вроде нынешнего кремлевского в построении своих экономических взаимоотношений с внешним миром исходят в первую очередь из политической целесообразности. И умеют благодарить за оказанную политическую любезность. Они доказали это после «пятидневной войны» в Грузии, когда в благодарность за «миротворческую миссию» Саркози из Москвы в Париж потекли миллиарды.

Наконец, Путина пригласили в Париж в октябре еще и потому, что давно было известно, что именно в октябре он туда и собирался — на открытие российского «православно-культурного центра», огромного здания в центре Парижа, которое должно стать памятником величия новой России. А так как величие в Кремле, похоже, ассоциируют только с силой оружия, ради закрепления «статуса» страна участвует в войнах. И даже добивается тактических «побед».

Проблема только состоит в том, что «геополитическое величие» не подкреплено экономической мощью. А потому зависит от «западных партнеров». Еще и поэтому и в Украине, и в Сирии российские власти скоро должны будут продемонстрировать созидательные шаги. Но «должны» не значит «продемонстрируют».

Именно поэтому французский министр, приглашая Путина в Париж, не произнес фразу «с официальным визитом». Пока что он пригласил Путина «на открытие выставки».

Если к тому времени в Украине не наступит мир, Олланд «на выставку» может и не явиться.