Министерство экономического развития РФ предлагает к 2017 году снизить зарплаты ещё на 3-5 процентов, причём сознательно. И речь идёт не только о бюджетниках. Такая мера, по замыслу авторов, не ухудшит жизнь россиян, зато будет способствовать развитию нашей экономики. И всё бы ничего, но за несколько дней до этого вице-премьер правительства Ольга Голодец объявила, что снизившиеся доходы людей уже привели к «кризису потребления», что это стало «важнейшим фактором, который препятствует развитию экономики». Как одно и тоже правительство может развивать экономику, одновременно препятствуя её развитию, «Фонтанке» рассказал экономист, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан.

источник: fontanka.ru

— Андрей Андреевич, как две мысли, высказанные министрами с интервалом в пару дней, совместить в одном правительстве?

– Мне кажется, это никак нельзя совместить. Ольга Голодец говорит об экономике, а Минэкономразвития – о бюджете. Это совершенно разные вещи. Если речь идёт о бюджете, то возможности для его увеличения за счёт поступления налогов очень хлипкие. Если вы резко увеличиваете налоги, у вас резко падает база. Остаётся один вариант: уменьшать расходы. Проводить реформы – на это нужно время. И во время реформ всё равно придётся уменьшать расходы. Тем более что проводить реформы никто и не собирается. Поэтому и надо уменьшать расходы бюджета. Кроме того, расходы ведь не обязательно уменьшать за счёт потребления населения. Есть, например, военные расходы.

— Вот я как раз и хотела спросить: если уже установлен «кризис потребления», может быть, не на доходах населения экономить, а на военных расходах?

– Только Минэкономразвития за это не отвечает. Оно не может указывать военным, силовикам, какие у них должны быть расходы. Для этого есть президент. Такое предложение для Минэкономразвития было бы нарушением бюрократической субординации.

— Они своей субординацией не добьют экономику?

– Вы поймите, что рост экономики – это совершенно другая вещь. Можно обсуждать, как его достигать. Можно обсуждать, как остановить падение. Но для этого сегодня в арсенале правительства нет, к сожалению, ни одного рецепта. Вот если бы у нас была возможность повлиять на рост экономики, простимулировав рост потребления, то на следующем этапе можно было бы сказать: окей, с точки зрения бюджета – мы расходы сокращаем, а внебюджетными методами начинаем стимулировать потребление. Но у нас нет такой «волшебной палочки». Сегодня в России невозможно увеличить экономику за счёт роста потребления.

— Почему? Будет расти потребление – будет расти и производство. Разве нет?

– В сегодняшней ситуации потребление будет спекулятивным. Часть доходов уйдёт в сбережения, часть – на валютный рынок, часть – в одноразовое потребление импорта, и это вызовет рост только импорта. А на рост отечественного потребления с последующим ростом отечественного производства сегодня это не пойдёт никак. Так что об этом говорить бессмысленно.

— Наша страна находится, если у меня правильные данные, на 67 месте из 69 по числу предпринимателей. Нельзя ли не резать доходы бюджетникам, а сделать выгодным переход людей в предпринимательство?

– Смешно.

— Ужасно смешно – и всё-таки? Очень хочется знать, что мешает.

– Нельзя «сделать» так, чтобы быть предпринимателем было выгодно. Зато можно сделать так, чтобы это было просто. Но это сопряжено с большим количеством разных других проблем.

— Для кого?

– Большая проблема развитого частного сектора в том, что в стране возникают большие неконтролируемые потоки частного капитала. Который немедленно начинает, как говорили теоретики современного постсоциалистического периода, покупать медиа. То есть у вас появляется конкуренция уже политическая. Значительно удобнее иметь ограниченный сектор предпринимателей и большой сектор государственных компаний. Потому что они достаточно хорошо контролируются. Вы же видите, что происходит с РБК? Дело дошло до проверки в связи с якобы мошенничеством…

— Там уже уголовное дело.

– Тем более. Злые языки говорят, что это связано с публикациями о семье президента Путина. Представляете, что будет, если у нас возникнет мощный частный сектор? И если частный капитал будет не несколько, как сейчас, процентов от общего, а, скажем, процентов семьдесят? И если в итоге появится много независимых СМИ?

— Страшную картину вы рисуете.

– Да. Это будет угроза стабильности. Безобразие и беспорядок. Так что значительно проще так, как сейчас.

— А голодные бюджетники – это не угроза стабильности?

– Пока – нет. Пока у нас с этим всё в порядке. Посмотрите: у нас и ВВП порядка 8 тысяч долларов на душу населения…

— Почти как в Габоне.

– …И бюджет сходится с точностью до четырёх с половиной процентов ВВП. И налоговая нагрузка, в общем-то, не очень большая. Можно ещё поднимать. Так что пока прямых и страшных угроз в этом смысле для власти и экономики нет.

— Насчёт власти вы меня успокоили. А для экономики тоже нет угроз?

– А что такое экономика? Это разве живое существо? Это вообще – просто термин. Какие могут быть угрозы для термина? Ну, будет она в два раза меньше – что тут такого?

— Но этот «термин», когда ему станет в два раза хуже, начнёт влиять на «живые существа» – и те могут начать угрожать власти.

– Этот страшный конец ещё далеко. Сегодня реальные доходы населения вернулись на уровень 2007 года, когда всё было совсем неплохо. Более того. Пока доходы упали всего на 30-35 процентов. Если их уменьшить ещё в 2 раза, то мы достигнем уровня 2000-го года. Что, в общем-то, тоже вполне себе ничего.

— Сравнивать надо будет, наверное, не с 2012-м, а с началом 1990-х?

– Зачем сравнивать? Нельзя этого делать. У нас сейчас официально количество бедных – всего около 25 процентов. В Китае их 60 процентов, а в Индии – вообще девяносто.

— Так у нашего правительства ещё колоссальный простор для воображения!

– Вот как раз у них большой простор для отсутствия воображения. У них большой простор для того, чтобы ничего не делать.

— Вы к ним несправедливы. Они ведь не только расходы на бюджетников хотят снизить, а вообще опустить зарплаты в стране. Кстати, в частных компаниях этого как можно добиться?

– Зарплата определятся рынком. На этот рынок можно, конечно, влиять, сильно снизив зарплату в бюджетном секторе. Тогда люди побегут из бюджетного сектора в коммерческие компании, которые смогут уменьшать зарплаты. Но это очень упрощённая картина мира. Даже в бюджетном секторе нельзя до такой степени снизить зарплаты, потому что есть социальные обязательства, юридически закреплённые. Сотрудник должен согласиться на снижение зарплаты, иначе ему придётся выплатить установленное законом пособие. И эти выплаты перекроют снижение на несколько месяцев вперёд. Дальше нужно будет искать новых людей. И как-то решать вопрос с остающимися, потому что они могут начать хуже работать. Тут всё очень неоднозначно.

— Есть ли способ в нынешних условиях всё-таки «подвинуть вниз» зарплаты в коммерческом секторе?

– Есть. Можно, например, смягчить миграционную политику. Когда к вам приходит больше трудовых мигрантов, они более или менее равномерно начинают занимать места в разных областях, и средняя зарплата снижается.

— По их замыслу, экономия на зарплатах позволит коммерческим компаниям «перераспределить ресурсы в сторону инвестиционных расходов». Но если компании сегодня не рвутся инвестировать в России, что их заставит делать это с сэкономленными на зарплатах деньгами?

– Ничего не заставит. Что касается государственных компаний, то они, может, и начали бы больше инвестировать, они же и так передают в бюджет часть дивидендов. Но там проблема, в основном, не в зарплате, а в том, что происходит с распределением прибыли. И тут вопрос: они зарплаты будут сокращать – кому? Охранникам? Не начать ли с господина Сечина? По-моему, сокращение зарплаты господину Сечину решило бы столько же проблем, сколько сокращение зарплат всем остальным бюджетникам.

— Что-то мне подсказывает, что за господина Сечина можно не беспокоиться.

– Вот именно. И что мы, как в анекдоте, с парикмахерской начинаем?

Беседовала Ирина Тумакова,
«Фонтанка.ру»