послушать вживую

Снайпер «Морячок» стал поклонником ликвидированного им оперного певца

Боец не знал, что в рядах «Правого сектора» воюет баритон Парижской национальной оперы.

Снайпер с позывным «Морячок» стал поклонником творчества ликвидированного им в бою около села Луганское баритона Парижской национальной оперы Василия Слипака, вступившего в добровольческий украинский корпус «Правый сектор».

— Я не знал пулеметчика, которого ликвидировал, а потом уже по новостям выяснилось, что убитый оказался оперным певцом, — рассказал снайпер в эксклюзивном интервью Лайфу.

По словам снайпера, даже в оптический прицел на большом расстоянии не видно лиц — бойцы просто ориентируются по фигурам, которые ведут огонь. Уже после боя «Морячок» прочитал в СМИ, что на Донбассе погиб оперный певец украинского происхождения.

Снайпер начал просматривать видеоролики с выступлениями Слипака и был очень впечатлён уровнем таланта ликвидированного правосека.

— Я, конечно, сильно не разбираюсь, но достаточно увлекательно. Мне было бы интересно его послушать вживую, если бы такая возможность была, — признался «Морячок» Лайфу.

Проживший 19 лет во Франции Слипак погиб в столкновении 29 июня — через несколько недель после прибытия на Украину. Перед первым боем он взял себе позывной «Миф» — краткий вариант имени «Мефистофель», персонажа любимой им оперы «Фауст», в которой баритон участвовал много лет.

Глава 4
VII
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.
Но эта важная забава
Достойна старых обезьян
Хваленых дедовских времян:
Ловласов обветшала слава
Со славой красных каблуков
И величавых париков.

VIII
Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
Записки на шести листах,
Обманы, сплетни, кольцы, слезы,
Надзоры теток, матерей
И дружба тяжкая мужей!

IX
Так точно думал мой Евгений.
Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
Привычкой жизни избалован,
Одним на время очарован,
Разочарованный другим,
Желаньем медленно томим,
Томим и ветреным успехом,
Внимая в шуме и в тиши
Роптанье вечное души,
Зевоту подавляя смехом:
Вот как убил он восемь лет,
Утратя жизни лучший цвет.

X
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.

Но эта важная забава
Достойна старых обезьян