А он в свою очередь постоянно сопротивлялся любым малейшим попыткам провести переговоры и усилиям по установлению мира

FAZ: Московский цинизм

Берлин мог бы повлиять на циничную политику Кремля в Сирии и на Украине, если бы занял более жесткую внешнеполитическую позицию, считает обозреватель FAZ Бертольд Колер.

источник: dw.com

Frankfurter Allgemeine Zeitung опубликовала комментарий под заголовком «Московский цинизм», в котором обозреватель газеты Бертольд Колер (Berthold Kohler) подверг критике отсутствие жесткости по отношению к Кремлю со стороны главы германского МИДа, несмотря на, как он считает, явное пренебрежение Москвы к страданиям жителей Сирии и ее лживые заявления о своей политике в отношении Украины:

«Столь недвусмысленные слова, как для Дональда Трампа, Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) не смог найти для тех, кто несет по меньшей мере частично ответственность за катастрофическое положение в Алеппо. А ведь эти люди, в отличие от Трампа, уже у власти, еще долго там будут и относятся, согласно расхожему мнению, к тем, без чьего содействия не остановить войну в Сирии. Кремль воспользовался отсутствием США, чтобы стать в Сирии одной из противоборствующих сторон, имеющей существенное влияние на дальнейшее развитие событий.

Даже страдания мирных жителей Алеппо не способны заставить Москву отклониться от своего курса, цель которого — укрепить режим своего союзника Башара Асада. Да и германскому министру иностранных дел Кремль не обещал продлить периоды прекращения огня в осажденном городе. Те три часа ежедневно, о которых шла речь, — это в лучшем случае „цинизм“, заявил официальный представитель правительства ФРГ Штеффен Зайберт (Steffen Seibert) в Берлине. Его тон был явно жестче, чем тон Штайнмайера в Екатеринбурге.

Цинизм Москвы проявляется, конечно, не только в Сирии. В украинском конфликте заявления Кремля пропитаны ложью, насмешкой и издевкой. Это началось с легенды о „зеленых человечках“ в Крыму и продолжилось сказкой о том, что Россия не поддерживает сепаратистов на востоке Украины всем необходимым для ведения войны, а также не имеет на них никакого влияния.

Если бы Путин захотел, он мог бы остановить этот конфликт одним щелчком пальцев. Но он этого не хочет, так как эта позиционная война служит его интересам. Президенту России, в отличие от Запада, невыгодно, чтобы Украина стала стабильной и процветающей демократией. И пока это фундаментальное противоречие существует, ни одно соглашение о перемирии не сможет обеспечить ни долговременное прекращение огня, ни мир на востоке Украине.

На что при таких обстоятельствах может повлиять четкая внешнеполитическая линия? Она может показать Кремлю, что сотрудничество ему выгодно, а конфронтация — нет. Некоторые голоса на Западе, даже в Германии, позволяют Москве предполагать обратное. Выражающие понимание позиции России и принимающие желаемое за действительное, которые подают эти голоса, подчас заходят так далеко, что недолго начать проявлять понимание и московского цинизма».

Бертольд Колер, политический обозреватель Frankfurter Allgemeine Zeitung

Комментарий: Прощание с Обамой с позиции силы

Владимир Путин будет готов пойти на уступки по Сирии, но уже при следующем президенте США, пишет Константин Эггерт. Комментарий российского журналиста специально для DW.

источник: dw.com

Они опять не договорились. И теперь уже вряд ли договорятся. Ни встреча Джона Керри с Сергеем Лавровым, ни беседа Владимира Путина с Бараком Обамой (скорее всего, последняя) во время саммита G20 в Китае ничего не изменили: Москва и Вашингтон так и не смогли прийти к общей позиции по поводу военного сотрудничества в Сирии в борьбе против запрещенного в России ИГИЛ, хотя американцы вроде бы и сделали российскому лидеру какое-то «последнее предложение».

До свидания, Барак!

Мне странно, что Джон Керри все еще рассчитывает найти общий язык с российским коллегой. В Кремле и на Смоленской площади уже мысленно попрощались с администрацией Обамы. Ей осталось пробыть у власти несколько месяцев. Идти сейчас навстречу Белому дому российский президент не видит никакого смысла. Наоборот, пока можно под разговоры о возможном сотрудничестве беспрепятственно помогать Башару Асаду, который все еще стремится расширить контролируемую им территорию.

В Кремле нынешнего американского президента презирают за слабость во внешней политике и не любят за профессорскую снисходительность в личном общении. Однако, с другой стороны, именно при Обаме Кремлю удалось почти все задуманное — взять Крым, сделать конфликт на востоке Украины постоянным фактором влияния на Киев и превратить войну в Сирии в главную тему дискуссий с Вашингтоном. Совершенно неважно, как новый президент США и его (или ее) команда будут относиться к российскому руководству. Говорить с Путиным о сирийском кризисе им все равно придется. Причем, как и сегодня, далеко не с позиции силы.

Кого уважают на Ближнем Востоке?

Обама оставляет Хиллари Клинтон или Дональду Трампу тяжелое наследство на Ближнем Востоке. Ирак превратился в вассальное государство Ирана, сам Иран — в серьезного регионального игрока, потенциальную ядерную державу, чьи амбиции растут день ото дня. Эрдогановская Турция стала за последние несколько лет настолько ненадежным союзником, что вопрос о ее выходе из Североатлантического альянса перестал восприниматься как ненаучная фантастика (хотя это, конечно, едва ли произойдет). Отношения с главными союзниками — Саудовской Аравией и Израилем — испорчены настолько сильно, что это невольно способствовало сближению саудовцев с израильтянами. Обе страны в ужасе от роста иранской мощи и безразличного отношения к этому Вашингтона.

Наконец, что самое главное, в той части света, где силу, в том числе военную, боготворят, США воспринимают как страну, неспособную решить ни одну проблему и добровольно отказавшуюся от участия в делах стратегически важного — и опасного — региона.

У Путина же, напротив, в этом плане дела обстоят очень неплохо. В Сирии есть реальное военное присутствие — но, одновременно, не такое масштабное, чтобы гибель военнослужащих начала влиять на общественное мнение дома. Отношения с Тегераном — не без проблем, но рабочие, даже близкие, несмотря на то, что иранцы Россию традиционно не любят. Сказывается память о колониальной политике Российской империи и советской оккупации 1941-1946 годов. Однако они пока готовы использовать тесные связи с Москвой как противовес в непростых отношениях с Америкой.

С правительством Нетаньяху в Израиле Москва тоже ведет диалог, несмотря на разногласия по Ирану. Кризис в отношениях с Турцией разрешен, Реджеп Тайип Эрдоган снова клянется в дружбе с Россией. Разумеется, он это делает неискренне, но общие с Кремлем интересы заставляют на время забыть прошлые обиды. Правда, с Эр-Риядом отношения у Москвы хуже некуда, но они никогда не были особенно хорошими. Зато Египет, традиционный американский клиент, при президенте-фельдмаршале Абдель Фаттахе ас-Сиси все больше тяготеет к России.

В ожидании Клинтон — или Трампа

В этих условиях Кремль готовится предложить новому обитателю Белого дома сделку. Скорее всего, Россия будет вновь пытаться увязать сотрудничество в борьбе с исламистами в Сирии с судьбой Башара Асада. В случае с Хиллари Клинтон Путин знает, что разменять Сирию на Украину не получится. Идея так называемого decoupling — отказа от увязывания одной проблемы двусторонних отношений с другой — принадлежит именно Клинтон в ее бытность госсекретарем. В случае избрания Трампа такую попытку Москва, скорее всего, предпримет, хотя я не уверен, что она увенчается успехом. Все-таки каким бы готовым к сближению ни был кандидат республиканцев, его будут сдерживать Конгресс, военные, Государственный департамент и разведывательное сообщество.

В Москве не верят, что до конца своего срока Барак Обама предпримет какие-то жесткие действия, способные ударить по российским позициям на Ближнем Востоке, или внезапно согласится на поставки вооружений Украине. Думаю, российское руководство готово будет сделать все те уступки, которых, если верить The Washington Post, Обама потребовал от Путина в Китае (прекращение обстрелов и бомбардировок Алеппо, открытие гуманитарных коридоров, совместная воздушная кампания против запрещенного ИГИЛ) — но только не нынешнему президенту Соединенных Штатов, а следующему.

Автор: Константин Эггерт — российский журналист, ведущий программ телеканала «Дождь».

Как Россия победила Штаты в теплой войне
сегодня, 13:47 | Павел Шипилин

Но не стоит обольщаться — это та же самая условная победа, какой была победа американцев в холодной войне в конце прошлого века.

источник: ridus.ru

Слушая последнюю совместную пресс-конференцию Сергея Лаврова и Джона Керри, поймал себя на мысли, что не испытываю злорадства, как бывало раньше. Очень сложные переговоры вместе с тем были невероятно конструктивными, направленными на поиск компромиссов, на созидание, а не на разрушение.

Наше участие в сирийском кризисе направлено на решение сразу нескольких задач. Прежде всего сугубо российских, которые часто перечисляют, — возвращение себе статуса сверхдержавы, демонстрация боеспособности нашей армии и ее новых возможностей, создание барьера на пути катарского газопровода в Европу, восстановление постоянного присутствия в Средиземном море флота и военно-космических сил.



Но есть и глобальная, которая при всей невероятной значимости узко российских проблем стратегически гораздо важнее: восстановление авторитета Совета безопасности ООН.

Напомню его главную задачу: предотвращение Третьей мировой войны. С нею он справляется уже восьмой десяток лет благодаря праву вето, которым обладает каждая страна-победительница прошлой войны.

В разное время и по разным поводам им пользовались все члены Совбеза — львы порой громко рычали друг на друга, но до драки дело никогда не доходило. А больше от главного международного органа, по большому счету, ничего и не требуется. Все многочисленные организации, работающие под эгидой ООН — гарнир к основному блюду.

Разумеется, то и дело предпринимаются попытки переучредить ООН заново, реформировать эту, без сомнения, бюрократическую организацию. Но все они никогда и ничем не кончатся: если еще одним постоянным членом Совбеза американцы попытаются сделать страну из своего лагеря, мы непременно воспользуемся правом вето. И наоборот.

Появление новой ООН (наверняка с другим названием, чтобы избежать путаницы) возможно лишь после следующей войны. Новые державы-победительницы напишут новые правила глобального общежития и станут членами СБ с правом вето. И никак иначе.

Почему же СБ ООН в последние два десятка лет так плохо выполнял свою функцию?

После развала СССР американцы объявили себя победителями в холодной войне. И стали вести себя именно как победители: НАТО подменило ООН, а Белый дом, который руководит Альянсом, превратил себя в аналог Совета безопасности, в котором право вето было только у очередного президента США. Он стал издавать «резолюции», казнить или миловать целые государства по своему разумению.

Это поведение объяснимо, однако долго без противовеса, который обеспечивает реальная Организация Объединенных Наций, а не мнимая, мир жить не может.

Американцы, приняв на себя функции ООН, автоматически приняли на себя и ответственность за свои решения, в том числе явно ошибочные. Если не сказать, преступные. Никто кроме них не виноват в уничтожении Югославии, Ирака, Ливии, в создании ИГИЛ и других террористических организаций.

Двадцатилетняя безраздельная, ничем не ограниченная гегемония США ясно продемонстрировала, что идея отцов-основателей ООН была верной: правом вето должны обладать антагонисты, что позволяет миру избегать серьезной конфронтации.

А все потому, что холодная война — это политологический термин, а вовсе не политический, тем более, не юридический. Никто акта о капитуляции не подписывал, развал СССР стал следствием самых разных причин, но только не военных действий. И уж точно — не победы США над нами с водружением звездно-полосатого флага над Кремлем, что бы по этому поводу ни писал Фрэнсис Фукуяма.

Это весьма принципиально, ибо означает, что Организации Объединенных Наций не требуется переучреждение. Таким образом, остаются в силе старые правила и прежняя структура — Совет безопасности с правом вето стран-победительниц во Второй мировой войне.

Разумеется, в последнюю четверть века мы наблюдали не только слабую Россию — бывший главный противовес Соединенным Штатам, но и ослабление ООН как международного института. И разрушать его начали именно американцы, начав силами НАТО бомбардировку Белграда 24 марта 1999 года без мандата ООН.

Эту дату можно считать началом теплой войны между США и Россией. Нам не нравилось, что Вашингтон затеял переустройство мира, попрал установленные с его участием международные нормы, однако Москва ничего не могла поделать — США были сильными. Но, как показало дальнейшее развитие событий, и безрассудными.

В принципе, ничего нового не произошло: международное право действует до тех пор, пока страны готовы выполнять его положения. Мы были готовы их выполнять, американцы — нет.

Постепенный возврат к послевоенному мироустройству (речь, понятное дело, не о холодной войне, а той, настоящей, с многомиллионными жертвами) начал происходить исключительно под влиянием Владимира Путина. Совсем недавно — всего лишь в прошлом году, когда российский президент настоял, чтобы минские соглашения были оформлены резолюцией Совбеза ООН. И мне кажется, в тот момент американцы еще не поняли, зачем ему это было нужно. Но по каким-то причинам смирились. В свое время я довольно подробно рассказывал, как проходило это историческое событие.

Следующим важным событием стала резолюция 2254 по Сирии, принятая Советом безопасности 18 декабря 2015 года. Напомню, что до нее четыре проекта резолюций, в которых осуждался Дамаск, были заветированы Россией и Китаем. Вашингтон и руководимое им «мировое сообщество», включая Лигу арабских государств, с самого начала конфликта открыто поддерживали оппозицию Башару Асаду, вооружали ее и финансировали.

И только после вмешательство России в урегулирование кризиса ситуация изменилась: резолюция 2254 содержит важное уточнение о том, что послевоенным политическим обустройством страны должен заняться сам сирийский народ. Условие о немедленном устранении от власти законно избранного президента исчезло.

Совбез опять стал местом, где страны вырабатывают единую позицию по сложным геополитическим проблемам, причем, единогласно. И как бы обещают друг другу ее придерживаться.

— Военного решения по сирийскому вопросу быть не может. Оно приведет только к увеличению экстремизма, терроризма и разрушит страну, — сказал Джон Керри во время пресс-конференции.

Как видите, Владимиру Путину удалось в конце концов заставить американцев вспомнить, что кроме военного существуют и мирные варианты решения кризисов. Что разрушение стран приводит к хаосу, которым никто управлять реально не может. Что Россия и США в состоянии находить компромиссы и договариваться по самым сложным вопросам.

Но, честно говоря, для меня было важнее, что две сверхдержавы в какой-то момент пригласили к микрофону спецпредставителя ООН Стефана де Мистуру, который зачитал заявление. Миру было продемонстрировано, что авторитет Организации Объединенных Наций восстановлен.

Мы выиграли теплую войну у Соединенных Штатов, которая в последние два года то и дело подходила к опасной черте и несколько раз чуть не перешла в горячую фазу. Но не стоит обольщаться — это та же самая условная победа, какой была победа американцев в холодной войне в конце прошлого века. Россия лишь добилась, чтобы решения о вмешательстве в чужие дела принимались только после того, как сверхдержавы придут к компромиссу путем взаимных уступок. Если же хотя бы одна из стран — постоянных членов Совбеза ООН не согласна с предложенной резолюцией, никто не начинает бомбардировок суверенных государств, пусть даже их президенты кому-то категорически не нравятся.

Показалось, что по большому счету американцы были даже рады тому, что мир опять обрел прежние очертания и вновь стал многополярным. Тяжела ты, шапка гегемона.