Сирийский кризис, безусловно, имеет уже уникальный статус. Во многом по причине того, что Соединенные Штаты впервые с момента крушения биполярного мира оказались фактически неспособны доминировать в пуле своих союзников и партнёров. Однако, несмотря на то, что влияние Вашингтона на текущий конфликт существенным образом ограничено, оно слишком переоценено журналистами.
Основные бенефициары боевых действий на территории Сирии в лице Саудовской Аравии, Турции и Катара еще с первых дней конфликта распределили между собой зоны влияния и фактически отвели Соединенным Штатам роль «говорящего статиста с дубиной в руках». Объясняется это тем, что каналы материально-технического обеспечения «оппозиции» с первых дней контролировалось упомянутым выше «пулом инвесторов».
Эти же страны имели в Сирии развитую агентурную сеть, которая, к слову, и является единственным источником разведывательной информации для Соединенных Штатов. Также «пул инвесторов», в отличие от американцев, всегда имел тесные связи с многочисленными клановыми, племенными, религиозными и этническими группами в Сирии. Так, Турция с первых дней играла через туркоманов и северных «Братьев-мусульман» (организация, запрещенная на территории РФ), Саудовская Аравия через палестинцев, бедуинов и джихадистов центральной Сирии, Катар через шейхов северных провинций и «столичных мусульманских братьев».
Соединенные Штаты, не имея в Сирии ни своей резидентуры, ни крупной военно-политической силы среди оппозиции, ни каких-либо преимуществ перед остальными членами «антиасадовской коалиции» в контексте возможностей для материально-технического обеспечения боевиков, попросту остались в качестве «игрока второго плана».
Провалив все попытки сформировать на территории Сирии подконтрольную исключительно себе военно-политическую структуру в лице «Сирийской Свободной Армии», Соединенные
Штаты встали перед непростым выбором:
* либо минимизировать своё присутствие в Сирии, делегировав часть своих полномочий «пулу инвесторов»;
*либо выделить еще несколько миллиардов долларов и предпринять попытку сформировать очередную боеспособную группировку под новым лейблом;
*либо на определенных условиях войти в состав «пула инвесторов», члены которого к тому моменту полностью контролировали в Сирии чуть более 30 крупных террористических группировок, включая одиозную «Джабхат ан-Нусру» (организация, запрещенная на территории РФ).
Как широко известно, администрация Барака Обамы остановилась на третьем варианте. Необходимо отметить, что данное решение было принято «со скрипом», так как среди американских силовиков сама идея о поддержке родственных «Аль-Каиде» (организация, запрещенная на территории РФ) группировок никакого восторга не вызывала. Противились этому и приближенные к администрации аналитики, вполне справедливо отмечая, что реализация новой программы понесет за собой непоправимые издержки, а ожидаемого результата не даст.
Как показало время, американские аналитики оказались правы. Ставка на джихадистский элемент в Сирии не только не сыграла, но и привела к необратимым последствиям: по имиджу Вашингтона был нанесен весьма ощутимый удар, в сам проект впустую ушло как минимум 4,7 миллиарда долларов, а американские партнеры из «пула инвесторов» окончательно убедились в том, что Соединенные Штаты абсолютно недееспособны. Увенчалось это тем, что Турция и Саудовская Аравия неоднократно прибегали к откровенному шантажу Вашингтона, что зачастую оказывалось более чем оправданным.
Дав объективную оценку дальнейшим перспективам участия в текущем конфликте на стороне террористических группировок, администрация американского президента запустила в работу устаревший проект по формированию новой военно-политической силы в Сирии. В качестве такой силы выступили сирийские курды, которые действительно при определенных обстоятельствах могли бы принести Вашингтону существенный гешефт.
![]()
источник: politrussia.com
Несмотря на то, что Соединенные Штаты продолжают активную работу на данном направлении, при этом не отказавшись от поддержки террористических группировок, можно с определенной долей уверенности констатировать, что «курдский проект» постигнет та же судьба, что и все предыдущие начинания американцев. В предыдущих материалах мы подробно рассматривали перспективы американо-курдского проекта и позволим себе тезисно их повторить:
* сирийские курды совершенно неоднородны. Курдский народ – это мозаика из тысячи пазлов, в качестве которых выступают многочисленные политические, клановые и племенные группы. Говорить о неком единстве мнений среди них на предмет будущего Сирии, Роджавы и отношений с Соединенными Штатами не приходится;
* сирийские курды держат у себя на подкорке исключительно свои интересы, и боевые действия с исламистами за арабские населенные пункты во имя Соединенных Штатов в эти интересы не входят;
* боевые подразделения сирийских курдов являют собой парамилитаризированные воинские формирования партизанского типа, не имеющие в своем распоряжении ни механизированных подразделений, ни серьезной ствольной или реактивной артиллерии. Штабная культура отсутствует как таковая. К серьезным наступательным операциям они совершенно непригодны даже при массированной поддержке со стороны коалиционной авиации;
* сирийские курды широко известны своей «богатовекторностью». Они принимают помощь от всех, кто ее готов предложить, выдавая взамен пакет заведомо неисполнимых обещаний. В своей внешней политике оперируют тактическими, а не стратегическими величинами, «отдаваясь на откуп» тем, кто на текущий момент представляется для них наиболее перспективным. То есть говорить о вечном союзе курдов со Штатами совершенно некорректно.
Таким образом, на сегодняшний день Соединенные Штаты влияют на сирийский кризис через две условно союзные военно-политические группы – это сирийские курды и исламистская «оппозиция». Однако наличием ряда существенных проблем характеризуются не только перспективы курдов, но и исламистов, поддерживаемых американцами.
Во-первых, Вашингтон оказался не способен произвести размежевание так называемой оппозиции на «умеренных исламистов» и «террористов». В целом это было вполне предсказуемо, так как в северных провинциях Сирии умеренные исламисты представлены в штучном количестве, и каким-либо образом повлиять на общее положении дел они вряд ли способны. Попытки же произвести ребрендинг «Джебхат ан-Нусры» и вовсе привели к тому, что группировка оказалась на грани междоусобной войны.
Таким образом, вместо активной и точечной поддержки «умеренной оппозиции» в провинции Алеппо американцы вынуждены апеллировать на международных площадках к трагедии «мирного, бородатого и плохо вооруженного сирийского населения».
Во-вторых, представители единственной серьезной военно-политической силы на севере Сирии в лице крупных террористических группировок по понятным причинам не готовы идти на открытое сотрудничество с американцами. В качестве иллюстрации приведем относительно свежее сообщение о последней попытке американцев выступить единым фронтом с «умеренной оппозицией». В рамках совместной операции «Благородное копье» американские спецназовцы прибыли в граничащий с Турцией населенный пункт Аль-Рай для обучения одной из «умеренных повстанческих группировок» азам военного искусства. В итоге американские военные были вынуждены ретироваться под унизительные реплики своих верных союзников. Стоит отметить, что эвакуацию спецназовцев осуществляли турецкие военные, что выглядит особенно пикантно на фоне текущих американо-турецких отношений.
В-третьих, как уже было сказано выше, все «посреднические каналы» сотрудничества американцев с исламистами находятся под контролем «пула инвесторов», соответственно, интенсивность и масштабы поддержки со стороны Вашингтона напрямую зависят от текущих интересов Саудовской Аравии, Турции и Катара. Тут стоит отметить, что в самом «пуле инвесторов» торжественное единение взглядов на будущее Сирии отсутствует как таковое: это исключительно временный, ситуативный союз, объединенный лишь одним глобальным интересом – сменой руководства в Дамаске. Каждый из членов «пула» держит на подкорке сугубо свой гешефт.
Так, Саудовская Аравия ставит на откровенно джихадистский элемент, в то время как Турция и Катар работают через «Братьев-мусульман». Также для Эр-Рияда вопрос отстранения от власти Башара Асада по-прежнему остается принципиальным, чего уже нельзя сказать об Анкаре и Дохе, которые запустили процесс восстановления сотрудничества с Дамаском. Конфликт интересов наметился и в контексте «битвы за Алеппо»: Саудовская Аравия, представленная в данном случае аффилированными с «Джебхат ан-Нусрой» группировками, которым оказывается всевозможная материально-техническая поддержка через территорию Турции, кратно интенсифицировала поставки вооружения и новых рекрутов боевикам. В то же время Анкара, вероятно, имея определенные негласные договоренности с Москвой, свой основной резерв в лице «Ахрар аш-Шама» и союзных группировок отводит в приграничную «зону безопасности», где при поддержке турецкой армии продолжаются бои с курдами и боевиками ИГ (организация, запрещенная на территории РФ).
Таким образом, Соединенные Штаты лишены возможности «парить над хваткой», играя как за Саудовскую Аравию, так и за Турцию с Катаром. «Пул инвесторов» расползается на глазах, и позволим себе сделать предположение, что его судьба будет решена по итогам «битвы за Алеппо». Соответственно, американцам придется работать с какой-то одной стороной, то есть либо с Эр-Риядом, либо с Анкарой и Дохой. А учитывая весьма неоднозначные отношения американцев с турками и саудитами, целесообразность их ставки на исламистов и курдов остается под большим вопросом.
