Почему России экономически выгодно воевать в Сирии? Страна демонстрирует свои военные разработки, экономит на защите границ и сдерживает развитие нефтяного сектора на Востоке.

Вооруженный конфликт в Сирии длится с весны 2011 года и в него, помимо сирийской правительственной армии и многочисленных террористических, религиозных и племенных группировок, уже вовлечены более двух десятков стран, включая США, Россию, Иран, Саудовскую Аравию, Турцию и Катар.

Поскольку цели у участвующих государств и их коалиций далеко не всегда совпадают, а в чем-то являются прямо противоположными, успехи армии Асада и ВКС РФ, поддерживающих правительственные силы с воздуха, уже привели к конфронтации с Соединенными Штатами и их сателлитами. Вокруг сирийского кризиса звучат нотки холодной войны и угрозы новых санкций Запада в отношении России, а также высказываются опасения, что российская экономика не выдержит нового противостояния с США, и, что это не наша война.

В СМИ обсуждается подсчет экономистов, что за год военная операция в Сирии обошлась российскому бюджету в 58 млрд рублей. Расходы могут возрасти, поскольку планируется создать полноценную военно-морскую базу РФ в сирийском Тартусе.

Но экономика подчиняется определенным законам и правилам, и при анализе стоимости военной кампании необходимо, во-первых, разделять капитальные расходы (CapEx), которых в Сирии у нас пока практически нет, и операционные затраты (OpEx), связанные с эксплуатацией техники, работы личного состава ВС России, а также используемых боеприпасов и топлива, а во-вторых, не смешивать стоимость операции с социально-экономическими результатами. И если не углубляться в политические теории, то вполне возможно оценить результаты и стоимость операции, пользуясь общепринятыми методологиями инвестиционной оценки проектов.

Критерии эффективности

С экономической точки зрения зарубежные военные операции эффективны в двух вариантах.

Первый – это когда они приносят для страны в целом реальную прибыль, превышающую не только все возможные издержки на подготовку и проведение военных действий, но и убытки от санкций, торговых ограничений и противодействий третьих стран. Такой была, например, Первая Опиумная война Великобритании против Китая в 1840-1842 годах, в результате которой англичане получили многомиллионные контрибуции от цинской администрации, огромный китайский рынок сбыта для тысяч тонн опиума из своих индийских колоний и … Гонконг в придачу.

Второй вариант — это когда общие затраты на проведение внешней военной компании для превентивного противодействия угрозам будут заведомо меньше вреда для экономики, ущерба для населения и целостности государства, в сравнении с возможными последствиями обороны на своей территории и с отражением нападения набравшего силу противника. Примером может служить бомбардировка британцами Копенгагена в 1807 году с захватом и уничтожением датского флота, что во многом предотвратило вторжение армии Наполеона на Британские острова.

Поскольку сирийской нефти мало, а все месторождения золота в Леванте исчерпаны еще в античности, то главной ценностью Сирии для самой страны и ее соседей являеются ее территория и ключевое местоположение на Ближнем Востоке и южном Средиземноморье. Именно в Сирии тысячелетиями пересекаются основные транзитные коридоры из Северной Африки в Западную и Центральную Азию, из Южной и Центральной Европы и Турции в страны Аравийского полуострова. Дамаск был конечной точкой основного маршрута знаменитого Великого Шелкового Пути и, возможно, станет частью современного китайского проекта «Экономического пояса Шелкового пути».

До войны в Сирии была построена целая сеть магистралей общей протяженностью 1103 км, которая соединяется с автодорогами Турции, Ирака, Иордании и Ливана. Сирия могла бы стать транзитной страной для более дешевой и безопасной доставки ближневосточной нефти и газа потребителям в Европе и Турции, чем более рискованные маршруты через Аденский залив и проливы, расположенные между «горячими точками»: Сомали и Йеменом.

Современная Россия не может позволить себе войну из идеологических принципов, как это делал СССР, поэтому операция наших ВКС – это превентивные меры, направленные на борьбу с террористическими угрозами и защиту экономических интересов России. И в сирийской операции есть сразу несколько аспектов, прямо или косвенно относящихся к экономике.

Экономия на сдерживании террористов

По данным Генштаба ВС наши ВКС за год с начала операции в Сирии уничтожили около 35 000 боевиков. Учитывая, что протяженность российских границ на Кавказе составляет 1254 км плюс территории союзников по ОДКБ, для обеспечения безопасности и сдерживания сопоставимого количества террористов, России пришлось бы развернуть в Южном федеральном округе (включая Крым) дополнительно одну или две общевойсковые армии, то есть от 70 000 до 120 000 человек личного состава и соответствующее количество техники. Бюджетные расходы могли бы в этом случае увеличиться на 250-300 млрд рублей в год.

Для сравнения, наша группировка в Сирии насчитывает всего порядка 4000 военнослужащих и 70 самолетов и вертолетов, что составляет лишь 2% российской боевой авиации. Даже если согласиться с оценкой в 58 млрд рублей, то все равно это самая эффективная военная кампания России за много десятилетий.

Помощь нефтегазовому сектору

До сирийского конфликта существовали планы стратегического межарабского энергетического сотрудничества с подключением Турции и Евросоюза. Транзит нефти и газа про трубопроводам через Сирию к терминалам на побережье Средиземного моря представлялся для Ирана, Саудовской Аравии, Катара, ОАЭ и Ирака более безопасным и экономически выгодным, чем морской путь из Персидского Залива через Аденский, Красное море и Суэцкий канал, поэтому в начале 2000-х годов была принята комплексная «Стратегия 2025» по созданию трубопроводных и дорожных коммуникаций, в том числе и на территории Сирии.

Но довольно скоро проявились противоречия между Саудовской Аравией и Катаром с одной стороны, и Ираном и Ираком с другой. Катар с Ираном к тому же делят одно на двоих крупнейшее месторождение «Северное/Южный Парс», содержащее 28 трлн кубометров газа и 7 млрд тонн нефти. Религиозные противоречия между суннитами и шиитами играют не последнюю роль на Ближнем Востоке, и Башар Асад предпочел подписать соглашения с шиитским Ираном и Ираком, где власть сейчас также в руках у шиитов.

Суннитские монархии рассчитывали переиграть ситуацию с трубопроводами в свою пользу, устранив Асада руками вооруженных суннитских группировок, таких как запрещенные в России ИГИЛ и Фронт ан-Нусры или тех, кто именуется в СМИ «умеренной оппозицией». Многочисленные жертвы среди населения Сирии и геноцид иноверцев никого не волновали. Вспомним слова Карла Маркса о том, что «при 300 процентах прибыли нет такого преступления, на которое не решился бы капитал».

Сейчас треть потребляемых странами ЕС энергоносителей поставляется из России, а большая часть Центральной и Юго-восточной Европы использует только российский газ, другого там пока просто нет. Если бы не такая зависимость по поставкам нефти и газа, то санкции Запада в отношении России были бы сейчас намного жестче и напоминали бы иранский вариант с заморозкой счетов и эмбарго на торговлю и технологии. Кстати, ежегодные потери Ирана от санкций оценивались в 12% от номинального ВВП страны.

Учитывая, что газовые переговоры между Катаром и Украиной ведутся с 2012 года, в случае победы суннитских группировок в Сирии катарский газ мог бы пройти через Сирию в Турцию, а затем соединиться черноморскими трубопроводами с действующей газотранспортной системой Украины, через которую десятилетиями сначала советский, а затем российский газ поставляется в Европу. Подобным маршрутом могла бы пойти и саудовская нефть в дополнении к потенциальным терминалам в Латакии. И очень хорошо, что России и Турции в 2016 году удалось нормализовать отношения.

Экспорт российской нефти в Европу составляет 160 — 170 млн тонн в год. Чистая выручка Газпрома от продаж газа в Европу составила в 2015 году 2,16 трлн рублей. Потеряв половину европейского рынка углеводородов российская экономика ощутила бы мощнейший удар, и падение ВВП с учетом жестких санкций могло бы составить не 3,7%, а 12% (как в Иране), то есть 9,6 трлн рублей в номинальном выражении, о курсе доллара можно было бы не рассуждать. И снова сравним это с условной оценкой в 58 млрд рублей, затраченных на операцию наших ВКС в Сирии.

Развитие ВПК

Открытость Минобороны в освещении действий нашей техники и военнослужащих в Сирии, позволяет ежедневно демонстрировать эффективность реального боевого применения не только новейших СУ-35С, но и проверенных временем Су-24М, Су-25СМ, Су-30СМ, ударных вертолетов Ми-24, Ми-28 и Ка-52, а также соответствующего вооружения и боеприпасов. Звучит немного цинично, но мир постоянно видит своеобразный репортаж о работе «авиакосмического салона».

По опубликованным в середине октября 2106 года данным Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству портфель экспортных оружейных заказов России составляет $52 млрд, а по итогам 2016 года Россия продаст вооружений на сумму $15 млрдв. А это, помимо всего прочего, тысячи рабочих мест на российских предприятиях, возможности проводить НИОКР, включая фундаментальные исследования и разработки в сфере высоких технологий, чего так не хватает нашей экономике.

Обеспечение экспорта

В 2016 году Россия вышла на первое место в мире по экспорту зерновых (около 40 млн тонн), обогнав по этому показателю США и Канаду. Экспорт нефти и нефтепродуктов через черноморские терминалы превышает 60 млн т. в год, а целом грузооборот портов Азово-Черноморского бассейна составляет примерно 220 млн т. в год, один только Новороссийский морской порт обладает пропускной способностью в 152 млн т. грузов, и там не только российское зерно, уголь и нефть, но казахская, азербайджанская и туркменская нефть. Большая часть экспорта направляется по маршрутам из Черного моря в Средиземное через проливы Босфор и Дарданеллы.

Постоянная военно-морская база в сирийской Тартусе и контроль Юго-восточной части Средиземного моря кораблями ВМФ России – это лучшая гарантия безопасности сотен миллионов тонн российских экспортных поставок, а вовсе не конвенция Монтрё о статусе проливов, которая уже нарушалась американцами (и пропустившей их турецкой стороной) в 2008 и 2014 годах.