В «черную субботу» 27 октября 1962 года (накануне ночью над Кубой был сбит американский самолет-разведчик) Карибский кризис достиг своего апогея — США и СССР оказались в шаге от перехода от «холодной войны» к самой настоящей, атомной.

Советники президента США настаивали на применении силы, в случае если СССР откажется выполнять условия США по выводу ракет. СССР условия ультиматума не принял. За переговорами между советским и американским лидерами следил весь мир. Но даже они не знали, что в это время на глубине Карибского моря вел свою собственную битву за человечество — а в тот момент, скорее всего, за здравый смысл — один-единственный человек.

источник: c.izvestiacontent.ru

Шаг в сторону войны

Меньше чем за две недели до этого, 14 октября 1962 года, американский самолет-разведчик обнаружил и сфотографировал расположенные на Кубе стартовые площадки для пуска советских ракет. Они были доставлены туда в течение лета и осени того же года — провалившаяся попытка свергнуть режим Фиделя Кастро, предпринятая ЦРУ в апреле 1961 года, только подтолкнула кубинского лидера к более тесному сотрудничеству с СССР.

источник: c.izvestiacontent.ru

Переброска ракет осуществлялась в условиях строжайшей тайны, но уже 4 сентября 1962 года американский президент Джон Франклин Кеннеди заявил, что США не потерпят советских ядерных ракет в 150 км от своего берега. Советский лидер Никита Хрущев заявил, что советского наступательного оружия на острове нет и не будет.

После того, как 14 октября американский самолет-разведчик сфотографировал стартовые площадки, представители Пентагона выступили с предложением разбомбить их и начать высадку на остров американского десанта. Это был бы бесповоротный шаг в сторону войны, но Кеннеди его не сделал.

Два дня до ядерной войны

22 октября в обращении к нации Кеннеди заявил о том, что на Кубе находятся советские ракеты, и потребовал от СССР немедленно их удалить, угрожая в противном случае применением силы. В этот же день было объявлено о том, что США начинают военно-морскую блокаду Кубы. СССР попросил срочного созыва Совета Безопасности ООН — он собрался 24 октября. Тогда же Никита Хрущев направил Кеннеди ответ, который начинался словами: «Представьте себе, господин Президент, что мы поставили бы Вам те ультимативные условия, которые Вы поставили нам своей акцией. Как бы Вы реагировали на это? Думаю, что Вы возмутились бы таким шагом с нашей стороны. И это было бы нам понятно».

источник: c.izvestiacontent.ru


СССР отказался выполнить поставленный США ультиматум: «Это означало бы руководствоваться в своих отношениях с другими странами не разумом, а потакать произволу. Вы уже не апеллируете к разуму, а хотите запугать нас», — писал Хрущев.

Со своей стороны СССР предлагал США дать обязательство не вторгаться на Кубу — в ответ на него Советский Союз готов был забрать с Кубы свои ракеты. Это был первый шаг на пути возвращения мира. Но с первых дней эскалации кризиса вместе с военно-морской блокадой над Кубой участились полеты американских самолетов-разведчиков. В ночь на 27 октября один из них был сбит. Так для всего мира наступила «черная суббота».

От ядерной войны теперь планету отделяли двое суток — именно через этот срок президент Кеннеди решил начать бомбардировку советских баз. В первый же день операции в ее рамках должно было быть проведено 1080 самолето-вылетов.

Б-59

В то же время под водой у берегов Кубы находилась группа российских подлодок — они вышли в сторону Карибского моря 1 октября, до того как кризис достиг своей пиковой точки, и до того как американцы начали военно-морскую блокаду у берегов острова. Ни всплыть, выдав себя, ни связаться с Москвой, они не могли. Экипажам оставалось только ждать.

Однако 27 октября, когда весь мир следил за советским и американским лидерами, одна из них — Б-59 под командованием капитана Савицкого, помощником которого был капитан второго ранга Василий Архипов, — была обнаружена американскими эсминцами, прочесывавшими воды Карибского моря.

В дни Карибского кризиса ВМС США получили специальный приказ от министра обороны страны: при обнаружении любой неопознанной подводной лодки американские моряки должны были заставить ее всплыть на поверхность и обозначить себя. Капитан Савицкий всплывать отказался. Пытаясь вынудить его подняться на поверхность, эсминцы начали класть в районе местонахождения подлодки глубинные бомбы.

Все погибнем, но потопим их корабли​​​​​​​

Американские ВМС, атаковавшие обнаруженную подлодку, не знали о том, что имеют дело с противником, вооруженным атомным оружием. Перед выходом все подлодки были вооружены ядерными боеголовками. Командиры субмарин получили разрешение при необходимости осуществить пуск ракет, если по этому поводу будет единогласное решение трех старших офицеров каждой из лодок. Более четких инструкций им оставлено не было.

Бомбы ложились в нескольких метрах от корпуса подводной лодки, связи с Москвой у Савицкого не было, постоянной связи с остальными подлодками, выдвинувшимися в Карибское море, — тоже.

«Было такое ощущение, что ты находишься в железной бочке, по которой кто-то постоянно стучит молотком», — позднее вспоминал офицер связи Владимир Орлов, находившийся в октябре 1962-го года на борту Б-59.

Савицкий предположил, что война уже началась. Экипаж, измученный длительным подводным переходом и бомбовой атакой, требовал нанести ответный удар. По другой версии, капитан просто потерял самообладание на фоне усталости. Савицкий принял решение совершить пуск ракеты с атомной боеголовкой.

«Мы их взорвем, все погибнем, но потопим все их корабли», — заявил он.

Замполит поддержал его решение. Для пуска ракеты требовалось согласие последнего, третьего, старшего офицера: Василия Архипова. И он высказался категорически против. Один против всех, на окруженной разрывами глубинных бомб подлодке, Василий Архипов убедил своего командира, капитана подлодки Савицкого: вместо пуска атомной торпеды подлодка подала сигнал «Прекратите провокации». Обстановка разрядилась, и Б-59 начала подниматься на поверхность.

«Прекратить гонку вооружений»

Американские эсминцы субмарину не тронули — она оставалась в зоне их видимости, но на почтительном расстоянии, вплоть до конца дня 27 октября. А в ночь на 28 октября открытым текстом было передано обращение Никиты Хрущева, адресованное Джону Франклину Кеннеди.

«Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве. Ваши представители сделают заявление о том, что США, со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции. Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить. И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств», — в частности, говорилось в нем.

В тот же день руководство СССР получило от Кеннеди ответ. Он начинался словами: «Я приветствую принятое Председателем Хрущевым государственно мудрое решение остановить строительство баз на Кубе, демонтировать наступательное оружие и возвратить его в Советский Союз под наблюдением ООН. Это важный и конструктивный вклад в дело мира». Мир между двумя государствами-гигантами был восстановлен, каким бы он ни был.

источник: c.izvestiacontent.ru

В конце американский президент выразил надежду на то, что правительства всего мира «могут обратить внимание на насущную необходимость прекратить гонку вооружений». СССР начал вывод своих ракет с Кубы — холодная война, достигнув своей самой страшной точки, медленно двигалась к завершению.

Человек, который спас мир

Ни советский, ни американский лидеры в тот момент не знали, насколько близко на самом деле их страны были к началу ядерной войны. Поступок Архипова долгое время оставался тайной. Однако в 2002 году, на конференции, посвященной 40-летию этих событий, бывший министр обороны США Роберт Макнамара — тот самый, который в дни Карибского кризиса отдал приказ добиваться всплытия всех неопознанных подлодок, вдруг заявил, что ядерная война была намного ближе, чем тогда казалось.

Позднее, директор Архива национальной безопасности США Томас Блэнтон дополнил его слова, рассказав, что «парня, который спас мир, звали Василий Архипов».

Его к тому моменту уже не было в живых — после возвращения из плавания в октябре 1962 года Архипов продолжил службу в ВМФ. В 1981 году ему было присвоено звание вице-адмирала, он вышел в запас. В 1998 году, в возрасте 72 лет, Василий Архипов скончался в подмосковной Купавне.