Директор Грибоедовской гимназии №1529 города Москвы поговорила с ТАСС о вызовах, на которые приходится отвечать современной школе, и о том, как не путать цеховую солидарность с этикой учителя

— Прав был Александр Сергеевич? Не тот, который «наше все», а тот, у которого «Горе от ума»…

— Вы о Грибоедове, чье имя носит наша гимназия? К слову, он остается едва ли не самым цитируемым российским классиком. «Числом поболее, ценою подешевле», «А судьи кто?», «Шел в комнату, попал в другую», «Дома новы, но предрассудки стары», «Карету мне, карету!». И конечно, «Горе от ума». Безусловно, Александр Сергеевич прав…
Другое дело — мне хочется, чтобы у моих детей все состоялось. Чтобы, выйдя из школы, они нашли себя во взрослой жизни, стали успешными, счастливыми, любимыми. И умными.

— Директорствуете вы с 2000 года, Марина Анатольевна.

— И сменила на этом посту Инну Теплову, руководившую коллективом гимназии на протяжении 40 лет. Колоссальный срок! Когда мы впервые встретились, я не удержалась и сказала, что родилась за год до того, как Инна Михайловна стала директором. 29-я школа всегда была известна в Москве. Ее основали в 1905 году, в 1950-м она получила имя Грибоедова, с 1965-го стала называться специальной, поскольку ряд предметов начали в ней преподавать на иностранных языках. С 90-х это уже гимназия №1529.

— Правда, потерявшая звание Грибоедовской.

— Так получилось. При перерегистрации в устав не внесли имя, забыли, а когда хватились, оказалось уже поздно. Проработав несколько лет директором, я обратилась к руководству департамента образования Москвы. Нам вежливо посоветовали заново заслужить имя. Мы постарались. Разработали серию проектов, посвященных литературе, языкам, дипломатии, и с 2010 года по распоряжению мэра Москвы гимназия опять стала Грибоедовской.

— А в 2013-м вы поглотили соседнюю 59-ю школу.

— В слове «поглощение» слышится негативный оттенок, а у нас произошло естественное слияние. Эта школа существовала с 1901 года, ее открыли по высочайшему повелению Николая II, изначально она получила имена иркутских купцов Ивана и Александры Медведниковых, на чьи деньги и строилась. Здание до сих пор отвечает строгим требованиям образовательного учреждения: большие и светлые кабинеты, два рекреационных зала, великолепный актовый зал, красивый вестибюль, просторные дворы… Под стать были и педагогические кадры, школа по праву считалась лучшей в Москве. В разные годы здесь учились Ростислав Плятт, Юрий Завадский, Сергей Наровчатов, Эль-Регистан, Кир Булычев, Сергей Аверинцев, Григорий Померанц, Юрий Авербах… В 1952 году распоряжением советского правительства школе присвоили имя Гоголя, чье столетие тогда широко отмечалось. Уменьшенная копия памятника Николаю Васильевичу работы скульптора Томского и сегодня украшает вестибюль здания в Староконюшенном переулке.

— С историей, будем считать, разобрались, Марина Анатольевна, переходим к географии. Месторасположение гимназии заставляет предположить, что контингент учеников у вас не самый простой. Исторический центр Москвы, Арбат, «золотая миля»…

— Хотите сказать, у нас учатся только дети элиты?

Тогда еще два слова об истории, а главное — о причинах возникновения Грибоедовской гимназии в ее нынешней конфигурации. На момент нашего объединения 59-ю школу возглавляла Виктория Филькина. Ситуация в коллективе была не так проста, как хотелось бы руководству. В момент присоединения в школе, занимавшей здание площадью 7 тыс. кв. м, обучалось лишь 280 детей. Для сравнения: в меньшее по площади здание Грибоедовской гимназии во 2-й Обыденский переулок ходило 600 учеников. Наша школа продолжала разрастаться, и мы, просчитывая ситуацию, предложили «гоголевцам» объединиться. Сначала слияние произошло даже без оформления юридических документов.

— То есть?

— А вот так. Гражданский союз, брак без регистрации. Убедившись, что вместе нам лучше, чем порознь, все узаконили, сделали официально. Здание в Староконюшенном нуждается в реставрации, рассчитываем, что за пару лет удастся вернуть ему первоначальный, исторический вид 1903 года. В ближайшее время должно состояться решение руководства города о том, куда ученики и учителя смогут на время переехать.

После окончания всех работ рассчитываем, что в Староконюшенном будут заниматься 16 классов начальной школы, два класса основной и — при необходимости — один старшей. Получится пирамида, сужающаяся кверху. А в здании в Обыденском переулке планируем обратную картину: начальной школы там не будет, оставим два пятых класса, а дальше — по расширяющейся траектории. Чем старше возраст, тем больше учеников и профилей образования. Так исторически сложилось.

— Все-таки давайте к географии…

— Да, у нас учатся дети жителей пресловутой «золотой мили». Но не только они, поверьте. У нас сильная старшая школа, в которую едут со всех концов Москвы. Сейчас в гимназии обучается 1535 человек. И они разные. Очень! Объясню. Когда «грибоедовцы» объединились с «гоголевцами», рядом остались не совсем обычные школы. Одна — для слепых и слабовидящих детей, вторая — для глухих и слабослышащих. Родительская общественность обоих учебных заведений изъявила желание войти в состав гимназии. Да, дети-инвалиды занимаются по специальным адаптированным программам, но на общегимназических мероприятиях мы все вместе. Более того, у нас теперь есть даже свой детский сад, что позволяет выстроить систему непрерывного системного образования и воспитания.
По такому случаю к нашему гимну, который существовал испокон веков, даже добавили новый куплет.

Раньше гимн начинался так:
«Во 2-м Обыденском тихом переулке,
Где из окон виден белоснежный храм…»

Теперь появились строчки:

«Рядом с Грибоедовым встанут гордо Гоголь,
Школы специальные, лучший детский сад».

Когда-то я поставила перед собой цель: знать по имени не только каждого ученика, но и большинство их мам и пап. Сегодня эта задача, увы, уже не по силам, хотя я очень стараюсь.

— Как зовут родителей некоторых ваших воспитанников, знаете не только вы, Марина Анатольевна. Фамилии у них говорящие: Мединский, Мантуров…

— Поверьте, мы чужими должностями никогда не бравируем. Хотя порой используем. Но исключительно в правильных целях. Это ведь замечательно, когда министр культуры России выступает с открытой лекцией по истории перед нашими старшеклассниками, а министр промышленности и торговли рассказывает о состоянии и перспективах российской экономики. Как говорится, информация из первых рук…

Но в гимназию приходят не только родители наших учеников. Большой резонанс имела встреча с митрополитом Иларионом, которого мы считаем духовным наставником всех «грибоедовцев» от мала до велика. Беседа получилась предельно откровенной. Один мальчик все допытывался, как покаяться, когда в человеке возникает чувство раскаяния. Я уже начала беспокоиться, каких же грехов он натворил…

Совсем недавно мы встретились с владыкой в телепрограмме «Церковь и мир» на канале «Россия-24», где продолжили разговор о том, каким должен быть учитель XXI века.

— Не вступая в дискуссию, замечу, что, на мой взгляд, и в XX веке, и в XIX от учителя требовалось одно — учить.

— Ровно это и заявил митрополит Илларион! Он поднял Библию и сказал, что там давно все записано. Мы с ним и поговорили о том, кого можно называть настоящими учителями.

— Репутацию можно создавать десятилетиями и обрушить за день. Не могу не спросить вас о скандале в 57-й школе, которая долго считалась витриной столичного образования.

— По этическим соображениям мне сложно давать оценки коллегам. Мы всегда были разными, в 57-й физико-математическая направленность, у нас — гуманитарная, языковая. Я с глубочайшим уважением отношусь к теперь уже бывшему директору 57-й Сергею Менделевичу, искренне люблю сменившего его Александра Тверского, сына моей подруги, но порядок наводить придется. Случившемуся нет оправдания, этого попросту нельзя понять и принять.

Есть грань, которую переступать недопустимо. Учитель может быть ученикам второй мамой или отцом, но никак не приятелем или бойфрендом.

— Тут и обсуждать нечего, настолько все очевидно. Речь о другом — о цеховой, корпоративной солидарности, неготовности выносить сор из избы. Это один из основных упреков в адрес коллектива 57-й. О том, что знали и молчали.

— Скажу так. Если бы нечто подобное — не приведи господь! — произошло здесь, я бы не молчала, не пыталась утаить. Поверьте, и у нас случается разное, и сейчас разруливаем конфликтную ситуацию внутри одного из классов. Это нормально. Любая школа — живой организм, страсти порой бурлят, но важно не загонять болезнь внутрь.

Расскажу историю, которая приключилась несколько лет назад. Как-то ученики шестого класса нашей гимназии три дня… пьянствовали. Чуть утрирую ситуацию, но, строго говоря, так и есть. Началось все с экскурсии на фабрику мороженого. Кто-то из мальчишек захватил с собой из дома термос, куда вместо компота налил мартини. Дескать, оно хорошо идет с мороженым. Ребятки и «надегустировались» на глазах у ничего не подозревавшей классной руководительницы. Экскурсия прошла великолепно!

На следующий день было решено продолжить банкет. У того, кто вызвался принести спиртное, дома мартини не оказалось, он взял водку. Этот напиток как-то не оценили, больно крепкий. Тут же объявился еще один доброволец, заявивший, что видел, как папа с удовольствием пьет виски и курит сигару. Его спросили: «Достать сможешь?». Смог.

В среду на перемене группа — напомню — шестиклассников уединилась в гардеробе, где раскурила сигару и пустила ее по кругу, параллельно потягивая виски. Разумеется, сигарный дым быстро распространился по этажу, учителя забегали и взяли нарушителей порядка на горячем. Те лежали в расслабленном состоянии на портфелях.

— Красавцы!

— Ну да, только нам было совсем не до веселья. Классная руководительница позвонила маме мальчика, принесшего сигару. Так, мол, и так. А в ответ услышала: «Да что курение! Они у вас третий день подряд пьют!». Тут все и вскрылось, до этого в школе никто ничего не подозревал.

Представляете мое состояние? Что делать? Я созываю общешкольное родительское собрание, честно рассказываю о случившемся. В зале хохот. Ситуация со стороны действительно выглядела анекдотично, но надо было принимать меры, поскольку ребята не только сами пили, но и заставляли других, проверяли их, что называется, на «слабо». Я дождалась, пока родители отсмеются, и сказала, что предлагаю исключить из гимназии тех, кто принес спиртное. Всех троих. Тут уже в зале повисла гробовая тишина…

Да, детей было жалко, но я объяснила, что делаю это не ради спасения репутации школы, а ради самих мальчишек. Они должны понять: есть границы, за нарушение которых следует жесткое наказание…

Скажу и еще об одной проблеме. Учителя часто боятся говорить о ней вслух и обсуждать с родителями. Речь о наркотиках. Думаю, все школы в той или иной степени сталкивались с этим кошмаром. До меня время от времени доходила информация, что определенные основания для беспокойства существуют.

Выход такой. Раз в два месяца в гимназии работает обученная на поиск запрещенных веществ овчарка. В определенный день, о котором ученики и даже учителя не знают заранее, я приглашаю специалистов из Госнаркоконтроля, и те вместе с полицией обходят все помещения. Мне так спокойнее. Для малышни это забава, возможность погладить собачку, а старшеклассники понимают — с ними не шутят.

— Находили что-нибудь?

— У одиннадцатиклассника изъяли коробку с таблетками снотворного. Последовало разбирательство. Наркотиков, к счастью, ни разу не нашли, но профилактика необходима.

На любую проблему важна правильная реакция. Мы ведь приходим в школу не ради удовлетворения личных амбиций. Да, хочется, чтобы гимназия оставалась на хорошем счету, но главная заповедь учителя, как и врача, — не навреди! Кроме всего прочего, я жена офицера, мой муж — полковник запаса, безопасность для меня всегда стояла и стоит на первом месте. В здании в Обыденском переулке установлено более ста видеокамер. Давно. Еще до «Норд-Оста» и Беслана. При этом я говорю, что наша гимназия — открытое образовательное пространство. Все так и есть, тут нет парадокса. Под открытостью можно понимать разное, но точно не проходной двор, куда может вломиться любой.

Безусловно, каждому угодить нельзя. Расстраиваюсь, читая что-то неприятное о себе в интернете. Отношусь к ученикам как к собственным детям. Говорю об этом без всякого пафоса.

— На сайте гимназии указана средняя зарплата, которую получают ваши учителя. Более 90 тыс. руб. в месяц. Вполне прилично.

— Качественный труд должен хорошо оплачиваться. Недавно мы получили 10 млн руб. гранта мэра Москвы. 30% этой суммы пошло на развитие гимназии, покупку учебного оборудования, новой компьютерной техники, а остальные 70% — на поощрение педагогов. Правда, я в этот раз отказалась от премии, посчитав, что не имею морального права претендовать на нее, поскольку в рейтинге лучших школ Москвы гимназия опустилась на 64-й позицию, хотя до этого мы были 39-ми, два года подряд оказывались 29-ми и даже поднимались на 22-е место…

— Чем вызвано нынешнее падение?

— Объединение — всегда сложный процесс, нужно время, чтобы система заработала по-новому.

Программа, по которой учатся наши дети, постоянно совершенствуется. Мы уделяем большое внимание изучению иностранных языков. Со второго класса идет английский, с пятого — немецкий или французский, в седьмом предлагаем на выбор третий язык, как правило, итальянский, а в десятом классе желающим предоставляется возможность дополнительно учиться на курсах редких языков МГИМО. Это хинди, фарси, корейский, китайский, турецкий, финский…

У человека обязательно должно быть счастье выбора. Неслучайно мы называем себя школой, в которой обучают искусству жизни.

— Цитируете Павла Флоренского?

— Именно. Очевидно, знаете, это и моя девичья фамилия… Был момент, я ее стеснялась, поскольку она выказывала принадлежность к духовному сословию, что в советское время совсем не приветствовалось. Действительно, мой дед Александр Флоренский был протоиереем, в 30-е годы прошлого века получил десять лет без права переписки. Иными словами, его расстреляли в ГУЛАГе. А второй дед Яков Чайковский в октябре 1917-го штурмовал Зимний дворец, потом был красным комиссаром. Словом, биография у меня замысловатая, но это тема для отдельного разговора. Возвращаясь же к мысли Павла Александровича Флоренского, скажу, что он был абсолютно прав: искусство жить — самая трудная и важная наука, овладеть которой дано не каждому. Мы стараемся, чтобы наши ученики справились с задачей.

Понимаете, школа не институт передачи знаний, ее миссия в ином — подготовить и ввести человека во взрослую жизнь, помочь состояться в ней.

Горжусь, что в созвездии Большой Медведицы есть звезда, носящая имя нашей гимназии. Она всегда на небосклоне над моими учениками, где бы они ни находились. Но у нас есть и своя «Лестница звезд», там перечислены имена тех, кто выделился на общем фоне способностями и талантами. Именно в стенах гимназии. Как вы понимаете, это не обязательно должны быть круглые отличники. Имеется в гимназии и парадная «Лестница успеха» для золотых и серебряных медалистов, а также выпускников, получивших сертификаты за стобалльный результат по ЕГЭ. «Лестница звезд» другая, не такая помпезная. На ней представлены яркие индивидуальности. Учиться на пятерки важно, но нужно еще состояться как личности.

— Все же горе от ума, Марина Анатольевна?

— Да, как ни крути…

— В театрах главная фигура — режиссер. Некоторые со временем становятся авторскими проектами худрука. Скажем, «Ленком» ассоциируется с Марком Захаровым, «Современник» — с Галиной Волчек, МХТ — с Олегом Табаковым. К школам это применимо?

— Нет. По крайней мере, не в моем случае. Это не Соловьевская гимназия, а Грибоедовская. Такой она останется и после того, как я уйду. Школа жива традициями, которые передаются с учениками.

Беседовал Андрей Ванденко