В немецком Кобленце состоялась встреча европейских ультраправых, среди гостей которой — лидеры «Национального фронта» Марин Ле Пен, «Альтернативы для германии» (АДГ) Фрок Петри, нидерландской «Партии свободы» Герт Вилдерс и итальянской «Лиги Норд» Маттео Сальвини. Второй за несколько месяцев саммит (предыдущий состоялся в июне 2016 г. в Вене) призван скрепить единство палеоконсерваторов на фоне разворачивающихся в западном мире перемен: выхода Великобритании из Евросоюза и избрания Дональда Трампа президентом США. Выступая в Кобленце, депутат Европарламента от АДГ Маркус Претцель заявил о самых высоких амбициях своих единомышленников: «Здесь собрались будущие президенты и премьер-министры Европы», — считает он. Между тем два ведущих ультра-правых лидера Европы — Марин Ле Пен и Фрок Петри ни разу не встречались до Кобленца. Почему время для разговора пришло именно сейчас

Такие разные ультра-правые

С точки зрения российского наблюдателя, суверенистские (как их называют в европейской политологической литературе) движения выглядят похоже. Никаких разногласий между ними нет в отношении к нашей стране. Марин Ле Пен, Маттео Сальвини, Герт Вилдерс и Фрок Петри призывают к немедленной отмене санкций и поддерживают российскую политику в украинском кризисе. Однако в тесном мире самих ультра-правых не утихают споры. Тогда как «Национальный фронт» выступает за социальное государство, «Альтернатива для Германии» призывает следовать жестким рыночным курсом. Расхождения кажутся участникам полемики существенными: так, в июле 2015 г. Фрое Петри заявила газете die Zeit, что ее партия и «Национальный фронт» «не имеют ничего общего между собой». Того же мнения придерживается лидер берлинского отделения «Альтернативы» Георг Пацдерски: «Я считаю, что партия Ле Пен совсем не соответствует нам. Они — социалисты, а у меня это вызывает сдержанность», цитирует политика издание Le Parisien.

Проблемы с нахождением взаимопонимания начались у ультраправых не сегодня. Еще в 1990-е годы основатель «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пен не смог добиться союза со своим немецким единомышленником – лидером крайне консервативных «Республиканцев» Францем Шёнхубером. В 2014 г. праворадикалы провели в Европейский парламент несколько десятков депутатов, но создать собственную фракцию не сумели. Сотрудничать с «Национальным фронтом» категорически отказалась «Партия независимости Соединенного королевства», возглавлявшаяся Найджелом Фараджем. Известный евроскептик (и друг Дональда Трампа) позволил себе тогда оскорбительные высказывания в отношении семьи Ле Пенов, назвав их партию «несущей антисемитизм в своем ДНК». Фарадж предпочел тогда сделать ход конем: заключить союз с польской правящей партией «Право и справедливость».

Призрак обвинений в нацизме отравляет — и в еще большей степени — отношения «Национального фронта» и «Альтернативы для Германии». Правая экономическая программа служит для партии Фрок Петри защитой от обвинений в фашизме, часто понимаемом как соединение национализма и социализма. Исходя из исторического опыта Германии, подобное сочетание выглядит неприемлемым. Но опыт Франции иной — и Марин Ле Пен может себе позволить быть и националисткой, и кандидатом французских рабочих одновременно.

И все-таки они встретились

Мини-саммит ультра-правых в Кобленце, вполне вероятно, стал возможен потому, что в наступившем году три государства ЕС, где палеоконсерваторы пользуются наибольшей поддержкой, — Францию, Нидерланды и Германию ожидают общенациональные выборы. В сложившейся ситуации ультраправым естественно забыть о прежних спорах, чтобы заявить о взаимной поддержке. Это важно для мобилизации избирателей, рассеяние которых — не пустая угроза: во Франции консервативные противники социалистической программы уже давно готовы повернуться спиной к «Национальному фронту».

Некоторых из них, особенно сторонников виконта Филиппа де Вилье, возмущает позиция Марин Ле Пен по вопросу об абортах. Других, как мэра г. Безье Робера Менара, — щедрость социальных программ, обещанных националистами. Вдобавок уже несколько лет вокруг «Национального фронта» не прекращается «голубой скандал», главным действующим лицом которого стал один из ближайших сподвижников Марин Ле Пен — Флориан Филиппо. Неудивительно, что для части своих потенциальных избирателей «Национальный фронт» представляется почти полностью «левой» партией, отошедшей от праворадикальных идеалов своих создателей.

Правизна Фрок Петри, в свою очередь, тоже не всегда оказывается козырем. Экономический либерализм политика из Саксонии точно так же способен оттолкнуть и от нее часть избирателей, в особенности постсоветских немцев, привыкших к соединению патриотизма и социалистических ценностей и видящих в АДГ просто еще одну правую партию.

Правые и левые

Различающиеся между собой «Национальный фронт», «Альтернатива для Германии», «Партия свободы» и «Лига Норд» следуют в общей исторической логике, которую трудно не назвать парадоксальной. Вышедшие из среды коллаборационистов Второй Мировой, чаще всего представителей малого бизнеса, ультраправые расширили свою электоральную базу за счет сократившегося численно рабочего класса. В 1980 гг. идеолог «Национального Фронта» Франсуа Дюпра заявил, что будущее ультраправых — в поглощении коммунистов и оказался пророком. «Национальному фронту» с блеском удалось решить эту задачу: важный электоральный резерв партии располагается в наши дни в рабочих регионах Франции, старом домене Социалистической и Коммунистической партий: в Па-де-Кале и в Пикардии.

Возможности для трансформации открылись у националистов в связи с изменением политических ролей в условиях наступившей глобализации. Борьба за права бедных в XXI веке изменила свой характер: по мере переноса производства в страны Третьего мира конкурентами французских пролетариев становились рабочие других стран, готовые трудиться за меньшие деньги. Наплыв мигрантов лишь подлил масла в огонь. По законам Франции демпинговать на рынке труда вынужденные переселенцы не могут, но зато отбирают на себя социальные пособия, которые при других обстоятельствах были бы потрачены на нужды французского пролетариата или безработных.

В сложившихся условиях интересы бедных ультраправые отстаивают эффективнее всего, ведь психологически и культурно левые связаны с защитой Третьего мира, а значит в противостоянии демпингу бессильны. Ультраправые партии, угадывая выгодную для себя тенденцию, левеют, а леворадикалы ужимаются в электоральное гетто.

В разговоре с корреспондентом «Эксперта» руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский назвал избирателей «Национального фронта» «рабочими»: « сторонники Ле Пен — социально неблагополучные нижние слои среднего класса и пролетарии», — считает ученый. По его мнению, именно в их среде ширится поддержка Дональда Трампа, тогда как большинство европейских избирателей склоняется к «консолидации Европейского союза вокруг франко-германского тандема» и критически воспринимает происходящее в Соединенных Штатах, которые на волне произошедших в них изменений перестают быть для Европы «надежным партнером».

В сложившихся условиях крайне правым предстоит сделать выбор: забрать себе всю социально-экономическую повестку левых, включая такие щекотливые вопросы, как права геев и аборты, — или только ограничиться защитой национальной экономики от демпинга, как предлагает «Альтернатива для Германии». Словом, на встрече в Кобленце у Марин Ле Пен, Фрок Петри, Герта Вилдерса и Маттео Сальвини темы для обсуждения имелись.