В Третьем Рейхе гимном была первая строфа «Германия превыше всего», написанной ещё в 1841. В ФРГ — третья строфа этого же текста. А музыка всегда была (и остаётся) одной и той же — «Песня Кайзера» 1797. Не понятно что им там могло не понравится, гимны на спортивных мероприятиях исполняются без слов.
Разве что «Песню Хорста Весселя» включили, но она никогда, формально, гимном не была
гимны на спортивных мероприятиях исполняются без слов
Не всегда так, исполняются и со словами и в живую и акапелла
Вспомните недавний казус с гимном России
Да уж, Хорст Вессель аккапелла («штурмовики чеканят твердый шаг») это было бы нечто.
Вмиг оставили бы Кристинку в покое =)
Кстати, по этому случаю. Очень похоже на саботаж. Видно же что ей наушники отключили.
Она оправдываясь говорит, что была «техническая поломка»:)
Есть еще одно видио, где она, как бы исправляясь, поет в спокойной обстановке, но «хрен не слаще редьки»
Приглашённыйпевец исполнил «песнь немцев», начинающуюся со слов «Германия превыше всего», в её полной версии, которая являлась гимном Третьего рейха при Адольфе Гитлере.
Он же гимн Веймарской республики, он же гимн Германской империи=)
Гитлер не менял гимн Германии. Этому тексту больше 150 лет.
Неофициальным гимном Третьего Рейха была песня Хорста Весселя (официальный гимн NSDAP) Её часто исполняли сразу после первого куплета официального гимна.
«Приглашённый певец» исполнил старинный немецкий гимн, но таки первый куплет, а не третий (что было бы более «политкорректно» по нынешним немецким понятиям).
Вот бы он Хорста Весселя затянул=)
P.S. Кстати, немецкие леваки сейчас «Интернационал» зажигают — на 13:07:
Ошибка больше не повторится.
У них это, похоже, универсальное оправдание — «ошибочка вышла, извините!»
Я был в тихом шоке, когда недавно случайно узнал из книги про советских разведчиков в Берлине во время Второй мировой войны, что фашисты ещё до войны запретили играть произведения Шопена.
Наш разведчик, когда услышал эту музыку Шопена вживую ночью во время бомбёжки Берлина союзниками — из подвала одного из домов — был просто обескуражен. Он, как «немецкий офицер» знал о запрете. Как и все в Германии в тот период. Спустился, и увидел девушку, игравшую на пианино. Её мать стояла рядом. Они поняли друг друга через эту музыку, и их квартира стала для него оперативно — он перенёс туда все свои нелегальные документы и добытые материалы...