Одна из самых заметных особенностей воскресных акций протеста — большое количество молодежи, даже школьников, принявших участие в митингах и шествиях по всей стране. Активизация молодежи в политике остро ставит вопрос об образе будущего: что власть, Кремль может пообещать людям, которые на много лет переживут нынешнее поколение политиков? Через год России выбирать президента, и до сих пор не сформулировано: зачем стране нужно продлевать полномочия Путина? Что это даст гражданам, в первую очередь тем, кто моложе 65-летнего кандидата?

Образом будущего в текущем неформальном штабе Путина поручили заниматься Валерию Фадееву, галвреду журнала «Эксперт». Я с уважением отношусь к Фадееву, но проблема в том, что за все последние годы я не встречала ни одного представителя истеблишмента и уж тем паче — неполитического большинства, который читал бы этот журнал. Ни одна статья в нем не формировала повестку и не была ни у кого на слуху. Фадеев — это человек заслуженный, удостоенный немалых наград и приятных бонусов при нынешнем режиме, но уже давно удостоенный и уже давно заслуженный. Он маститый гость круглых столов про высокие смыслы, на которых так скучно, что и написать после не о чем.

Валерий Фадеев в последнее время не мог заинтересовать даже потенциальную аудиторию журнала «Эксперт». Чем он заинтересует людей более молодых?

Вот брянские школьники говорят директрисе, что поддерживают борьбу с коррупцией и Навального, потому что «справедливость — это то, чего у нас нет».

Брянским школьникам нечего терять. Вы не напугаете их разрухой и революцией, потому что в действующей системе у них вообще нет никакого будущего. Самых активных посадят за ловлю покемонов в церкви, лайки и репосты. Часть уйдет в криминал и тоже сядет. Середнячков возьмут менеджерамии в «Евросеть». Они будут почитывать Интернет и узнавать, какие особняки, бизнесы и посты достались очередным деткам чиновников высшего звена. Деткам, которым сразу при рождении в рот запихивают золотую соску, а на первый день рождения в торте выносят первый выигранный гостендер.

Брянским школьникам же будут запихивать в рот с лопаты «патриотизм» в виде поддержки любой идеи власти, «культуру и духовность», которые им надо будет есть с прогорклыми макаронами, потому что ничего вкуснее в жизни их не ждет. Не будет для них ни справедливости, ни социального лифта. Все давно подъели элитные детки, а элитные внуки уже распахнули свои жадные клювики. Инженером на заводе стать можно, а вот возглавит завод приятель приятеля сына очередного тимченко-ковальчука-ротенберга. Ваш удел — почетные грамоты и периодический визг дядек и теток в дорогущих костюмах о важности рабочих профессий. А вы ешьте блины с лопаты, ешьте, берите, что дают.

Даже нам, живущим в столицах и крупных городах, но не имеющим «нужных» родственных связей, приходится вкалывать и пробиваться, читая об элитных детках, их чинах и доходах. Я даже не могу представить себе страшное ощущение феодальной несправедливости, которое ежедневно испытывают дети из небольшого и небогатого Брянска.

Когда я впервые оказалась на Украине еще в конце 2013 года, я сильно недооценила смысл одной фразы, которую услышала от многих участников «Евромайдана» (кстати, тоже часто старшеклассников или молодых студентов): «Ты не понимаешь, насколько мы бедны и насколько все везде куплено». В батальон «Азов» люди записываются не от хорошей жизни. Не от хорошей жизни люди едут в АТО. И пока элитные детки высшего и среднего эшелона российской власти будут пожирать все на своем пути, брянские школьники будут создавать свой «Азов». Потому что «справедливость — это то, чего у нас нет». Страшнее — некуда.

Какой образ будущего вы им предложите?

Поговорим о студентах. На днях интернет облетела видеозапись, где преподавательница консерватории на наших глазах сходит с ума, с пеной у рта требуя от студентов зачитать составленный ей список «врагов народа». Она рассуждает, что Ксения Собчак — не дочь Собчака и записывает во «враги» покойного Егора Гайдара и главу госкорпорации «Роснано» Анатолия Чубайса. Допустим, что речь идет о студентах-старшекурсниках, которым 21-22 года. Это значит, что мы говорим о молодых людях 1995-96 года рождения. Какими такими «страшными 90-ми» вы хотите их запугать, если они всю сознательную жизнь прожили при Владимире Путине? Примерно так же мое поколение можно пугать концом 80-х. Мы, конечно, можем вежливо покивать, но не имеем почти никакого представления, что за чушь несет наш собеседник и почему у него изо рта идет слюна, когда он рассуждает о Политбюро ЦК КПСС.

Этих студентов вы уже не обработаете пропагандой. Дмитрий Киселев, Владимир Соловьев, колумнисты «Комсомольской правды» в этой среде не модны. Так давно не говорят, так не пишут. Вы надеетесь, что их так очарует велодорожка, что они забудут о том, что на ней распилил очередной миллиард, их ровесник, родственник губернатора или ставленник одного из «больших кланов»? Нет, ваша велодорожка — это тот же грязный блин с лопаты.

Теперь поговорим о том, как эти самые студенты воспринимают Путина. Сегодня на митинге в разговорах в толпе я много раз слышала слово «феодал» и его производные. Феодальное общество, феодальный строй, право первой ночи, раздача феодов. Владимир Путин, которого на заре его президентства (я тогда как раз училась в старших классах, уже работала и помню разговоры взрослых) многие воспринимали как альтернативу Семье и комсомольским вожакам-хапугам, теперь для молодежи — просто лидер собственной феодальной группы, где все наследно или куплено. Это лицо именно феодального строя, где с барского плеча отдельным любимым шутам (типа тех же «Ночных волков») может перепасть земля в Крыму, но никакого «президента для всех» или «отца нации» уже нет.

Пропускаем несколько лет и думаем о том, какой образ будущего новый срок Путина может предложить тридцатилетним — то есть, моему поколению. В 2024 году мне исполнится 39 лет, большинству друзей будет от 36 до 45. Это сравнительно немного, но обидно просто так взять и попрощаться с периодом, когда тебе от тридцати до сорока, заранее зная, что большинство твоих усилий в этот период пойдут прахом, карьера неминуемо упрется в стеклянный потолок (мне в этом плане сильно проще чем тем, у кого есть вертикальные карьерные амбиции). С экрана все равно будут вещать Соловьев и Киселев, по Госдуме все равно будет одинокой волчицей выть Наталья Поклонская. А общественными институтами и разработкой реформ будут заниматься не пойми откуда взявшиеся «общественники» из организаций, о которых никто никогда не слышал, детки элитки или старожилы пропагандистского фронта, кочующие из проекта в проект и с канала на канал, как эксперты по всему.

Реальной повестки нам предложить не могут. Например, очевидно, что у нас катастрофа в системе ФСИН, катастрофа с судами и силовыми структурами. Но (если уж ругать башни, то все) администрация президента занимается корпоративными тренингами, а Госдума штампует очередные странные законы (типа декриминализации побоев). В остальное время по бывшему зданию Госплана (где заседает нижняя палата парламента) мечется бывшая крымская прокурор, обнимающая мироточащий бюст Николая Второго. Да изредка ощеривается Ирина Яровая. А когда люди, которые мечтают что-то изменить, неминуемо переходят в оппозицию, они навсегда умирают для официальной повестки, становятся изгоями.

Теперь поговорим о тех, кому 45 и более, собственно — родителях тех же брянских школьников. Многие из них являлись сторонниками Путина в нулевые. У них начали расти зарплаты, была первая поездка в Турцию, а их собственные родители перестали голодать в ожидании пенсии. Они даже про духовность и скрепы что-то там понимают.

Их образ будущего — это сын, который появится поздним вечером на пороге кухни и скажет: «Мама, меня сажают в тюрьму за репост, я неправильно написал про верующих». Мама выслушает и выйдет покурить во двор, проваливаясь в неотремонтированные ямы. Дома будет работать телевидение, где будут обсуждать проблемы ЖКХ на Украине.

Этому поколению пока для образа будущего предлагается ассоциировать себя с сумасшедшими (на мой взгляд) из НОД, прикормленными казаками и жирующими чиновниками, принимающие все новые законы о сборах. Ведь если не будет нового сбора, то дитятко очередного чиновника будет плакать в подушку и не сможет купить для девушки с пониженной социальной ответственностью новую яхту.

Образ прошлого можно продать пенсионерам. Воспоминания о Победе, о разрухе 90-х, гордость за оборонную промышленность. Все это будет востребовано стариками: если, опять же, внука не сажают за репосты, а к дочери в дверь не стучат коллекторы, так как нечем платить очередной «сбор», который, конечно, ни разу не налог. Но это — образ прошлого, а не будущего.

Есть и еще одна категория, с которой я относительно много общаюсь по работе и о которой хотела бы рассказать. Эта категория считается самой лояльной нынешнему режиму. Но постепенно она перестает быть таковой. Я говорю об «элите второго эшелона» (в этом нет ничего обидного, обычно этот эшелон обозначается приставкой «вице»). За последний год внутриполитический блок региональных администраций привык жить с ежедневным ожиданием уголовного дела против себя (в качестве примера приведу уголовное дело против бывшего челябинского вице-губернатора Николая Сандакова). Если посмотреть на статистику антикоррупционных дел, то выяснится, что как раз 90% из них заведены именно против «второго эшелона», который вроде как кость, брошенная для недовольных коррупцией граждан. Их не жалко.

Этот подкласс превращен сейчас в один из самых униженных и презираемых. (еще ниже стоят разве что бюджетники, которых по разнарядкам заводят в загончики провластных митингов). Первым эшелоном эти чиновники не станут никогда. Венец карьеры — пиарить очередную Поклонскую с мироточащим бюстом. Именно этот подкласс власть сдаст при первой возможности. Никакого будущего для них тоже в общем-то нет.

От всего этого и митинги. У множества людей разных поколений и занятий не просто неопределенность с будущим — образ будущего полностью отсутствует. Проблема не только в гигантской коррупции, а в том, что новый срок Владимира Путина, насколько мы видим, никак не изменит этой ситуации.

Кремль наверняка найдет множество объяснений тому, почему сегодня десятки тысяч людей вышли на митинги. Эксперты скажут, что им позволили выйти, чтобы замерить реальную протестную активность. Или решили выпустить пар перед 2018-м годом. Или еще что-нибудь.

Можете не объяснять ничего про сегодня.

Ответьте нам про завтра, наконец.