«Первый вице-премьер Игорь Шувалов на днях сообщил нам, что президент Путин „заболел цифровой экономикой“. Поскольку в каждой шутке есть доля шутки, то к любой болезни президента нужно относиться внимательно. Особенно президента страны, в которой от его настроения и его мнения зависит слишком много. Потому что последствия такой болезни могут быть поистине непредсказуемыми», — пишет экономист в своем блоге.

«Первые публичные признаки болезни Владимира Путина проявились в его публичном выступлении на Питерском экономическом форуме, где он уделил „цифровой“ тематике значительную часть своего (в целом неяркого и незапоминающегося) выступления. Для начала российский президент очень четко показал, что для него цифровая экономика (или, шире, цифровая жизнь) — это, главным образом угроза, а только потом возможности.

Вот его слова: »… необходимо сформировать принципиально новую, гибкую нормативную базу для внедрения цифровых технологий во все сферы жизни. При этом все решения должны приниматься с учетом обеспечения информационной безопасности государства..."

В этом отрывке, как под увеличительным стеклом, видны все составляющие политики российского президента: 1) немедленно зарегулировать все, что можно, 2) «цифра» угрожает безопасности государства (в том виде, как Путин ее понимает).

Поскольку я считаю, что все новое и яркое в России появилось не благодаря, а вопреки государству, то от сказанного я скорее ожидаю появления нового «закона Яровой», на котором неплохо заработают пара госкорпораций и членовкооперативаозеро, нежели чем создания институциональной среды, в которой развитие цифровой экономики будет выгодно и жизненно необходимо для тех, кто хочет выжить в конкурентной борьбе.

Вторая цитата из президентского выступления также говорит очень много о его, Владимира Путина, картине мира — он искренне верит, что после его приказа все желаемое немедленно произойдет. Вот слова президента: "… намерены кратно увеличить выпуск специалистов в сфере цифровой экономики… По моему поручению Правительство подготовило программу развития цифровой экономики. Обращаю внимание — нужно четко определиться с источниками, механизмами и объемами ее финансирования..."

Про правительственную программу лучше промолчу — пока я не видел ни одной такого типа программы, которая бы привела к достижению поставленных целей, и уж тем более я не могу поверить, что какая-либо правительственная программа может предсказать появление «российского „Амазона“ или заставить бизнес сделать то, что ему не выгодно. А вот про подготовку специалистов...

Предположим, что в России существует совершенная бюрократия. Которая немедленно берется за исполнение президентских указаний и исполняет их добросовестно. Но дьявол, как известно, в деталях. Большинство российских вузов управляются государством, планы приема студентов на ближайший учебный год уже сверстаны и не могут быть изменены, т.е. если набор студентов на новые специальности и будет увеличен, то только в следующем году. Но для того, чтобы этих студентов учить, нужны учебные планы, программы и, самое главное, преподаватели, которых в России просто не существует, поскольку государство делает все возможное, чтобы бизнес не сливался с образованием.

Но вернусь к своей гипотезе о работоспособной бюрократии — предположим, все эти проблемы будут преодолены к следующей кампании по набору студентов, и начиная с 2018 года число студентов с „цифровой“ подготовкой будет расти на 20% ежегодно. Это означает, что через четыре года, в 2022-м, их число увеличится в два раза, а к 2026 году — в четыре раза. Добавим еще четыре года на обучение — получаем 2030 год. Знаете, я думаю, если российская экономика будет ждать исполнения поставленной президентом Путиным задачи, то „цифровая“ экономика промчится мимо России точно так же, как промчались мимо нашей страны скоростные железные дороги, ставшие нормой жизни и для Европы, и для Китая.

Прочитав еще раз все, что Владимир Путин сказал про цифровую экономику, я подумал: а может, зря министры заразили российского президента „цифровой болезнью“? Может, лучше было бы, чтобы он оставался в здоровом неведении, а цифровая экономика в России развивалась бы сама по себе?»