Не так давно Шкрапкин был сотрудником инвестиционной компании. «Сразу после института в 1996 году пришел работать в дочернюю компанию „Лукойла“ и проработал там 11 лет. Вырос от младшего аналитика до генерального директора крупной управляющей компании „Капитал“. Затем меня пригласили возглавить компанию „ВТБ Управление активами“, но всего через полтора года я ушел, потому что понял: работая самостоятельно, смогу создать намного больше „добавленной стоимости“.

Тогда Алексей Шкрапкин не только не планировал реставрировать усадьбу в Липецкой области, но даже не знал о ней. Просто в конце 2000-х годов восстанавливал на родине своей бабушки церковь, развалины которой видел еще в детстве, — храм Михаила Архангела в селе Скорняково Липецкой области. И краем уха услышал, что за храмом, за зарослями дикого шиповника, терна и лопуха, скрывается настоящее сокровище — руины старинной усадьбы, среди владельцев которой с начала XVII века было немало славных людей, в том числе герой Крымской войны 1853–1856 годов Николай Муравьев-Карский.

Менеджмент от военачальника

»Прочитал книгу Николая Задонского «Жизнь Муравьева» — и понял, каким великим человеком был Николай Николаевич Муравьев-Карский, как много он сделал для России, — вспоминает Алексей. — Захотелось воскресить память об этом человеке, в том числе и с помощью восстановления усадьбы, которую он сам проектировал и строил в XIX веке".

источник: cdn.tass.ru
Генерал, военачальник Крымской войны 1853–1856 годов Николай Муравьев-Карский © Гравюра Лаврентия Серякова/Wikimedia Commons

Так и началось это удивительное и страстное увлечение столичного финансиста историей бывшего владельца поместья, выходца из старинного рода Муравьевых — генерала от инфантерии, кавказского наместника Николая Муравьева-Карского, получившего почетную приставку «Карский» за взятие Карса в ходе Крымской войны 1853–1856 годов, — и эта страсть изменила его жизнь.

Почти за 10 лет он так изучил историю бывшего владельца усадьбы, что решил открыть его музей и издать книгу «менеджмента по Муравьеву-Карскому» — как он управлял своим хозяйством, какую применял систему мотивации, в том числе и так называемый KPI (показатель эффективности в определенной деятельности — прим. ТАСС), который, оказывается, был еще в позапрошлом веке.

«В 1855 году у стен Карса этот талантливый военачальник каждый день в наступлении на крепость рисковал жизнью в кровопролитных сражениях, а вечером спокойно садился в своей палатке, рисовал проект скотного белокаменного двора для имения и отправлял проект своему управляющему в усадьбу», — восхищается Шкрапкин.

Кстати, тот самый скотный двор стоит в самом конце центральной аллеи усадьбы. Он похож на копию средневековой крепости, сложенной из белого камня. Здание реставрируется, и в нем до конца 2018 года будут открыты гостиница и спа-комплекс.

С французским прононсом

Меценат Шкрапкин уверен — человек живет, чтобы создавать. Говорит: мы живем не для того, чтобы лежать на диване и ставить лайки в соцсетях. Смысл жизни человека — приносить пользу.

«Настоящая потребность человека заключается в созидании. Я финансист, а когда занимаешься деньгами, то пытаешься понять их природу — откуда они берутся? — и однажды приходишь к выводу, что человек на земле не столько потребитель, сколько созидатель, причем в первую очередь. Для меня никогда не было бизнесом восстановление культурных объектов, никогда не смотрел на них, как на то, что способно меня кормить. Это мое хобби и моя миссия,» — говорит Алексей.

Почти 10 лет назад, в 2009 году, Шкрапкин купил в Липецкой области за 1 млн рублей руины усадьбы на участке в 30 га. За эти годы он вложил в восстановление более 200 млн рублей.

Здание бывшей ткацкой фабрики, ныне ресторация «Бальмонтъ»© Дмитрий Арнаутов

«Памятник может существовать только тогда, когда у него будет функция. Ведь сколько на объект культурного наследия денег ни трать, он рано или поздно развалится, если у него нет функции. Поэтому в конце 2000-х годов заказал у французского бюро Бруно и Александра Лафуркад концепцию восстановления усадьбы Скорняково-Архангельское. И они спланировали всю территорию, определив функцию для каждого здания», — рассказывает Алексей.

Так по французской концепции в липецкой глубинке до сих пор и восстанавливают старинную усадьбу древнего русского дворянского рода Муравьевых.

Усадьба почти полностью была сложена из белого камня — и французы рекомендовали закупать его в Италии, но Шкрапкин приобрел месторождение в Липецкой области, затем и завод по обработке камня, и основал реставрационную мастерскую. Так ведь рациональнее.

Алексей говорит, что обратился именно в бюро Лафуркад, потому что знает французский язык и в этой стране живут его друзья. Французы предложили усадьбе функции единого культурного комплекса, поэтому все — от храма и гостиницы до ресторана и концертного зала — стало единым образовательным, культурным, туристическим центром.

источник: cdn.tass.ru
Храм Михаила Архангела© Дмитрий Арнаутов

«Весь комплекс работает как единое целое: например, наши гости крестят своего ребенка в храме Михаила Архангела, потом это событие празднуют, затем вечером остаются на концерт, а позже переходят в гостевые номера, — объясняет Алексей. — Усадьба для меня — не бизнес. Но она должна себя финансировать, чтобы существовать независимо от воли владельца. Вопросы рентабельности никогда не стояли на первом месте, но мне важно заложить окупаемость и самодостаточность».

С видом на заливной луг

Если выйдешь из храма Михаила Архангела, то сразу попадешь на центральную аллею усадьбы. Всего метров двести — и вот оно, здание бывшей ткацкой фабрики, в которой сейчас ресторан и банкетный комплекс с каминным залом.

Затем — здание старинной конюшни, массивная белокаменная постройка, приспособленная под концертный зал на 250 мест, где часто проводят театральные вечера, выступления артистов, поэтов, музыкантов, а также корпоративные выставки, семинары, банкеты и свадьбы.

источник: cdn.tass.ru
Веранда ресторации «Бальмонтъ» в здании стариной ткацкой фабрики© Дмитрий Арнаутов

За бывшей конюшней видны остатки господского дома — частично сохранился белокаменный правый флигель, который также реставрируют. Здесь Алексей мечтает открыть музей легендарного генерала.

«За господским домом заканчивается открытая туристическая часть комплекса, — рассказывает владелец. — В закрытой части — три восстановленных дома: две дворовые избы, названные „Школа“ и „Березки“, в которых сделаны 8 гостевых номеров, и также реставрированное здание старинного склада, названное „Дом с мезонином“, в котором два номера—люкс. В нем роскошные старинные подвалы, кирпичные своды, необыкновенный антураж, в котором проходят съемки фильмов и фотосессии».

Один из залов с камином в восстановленном здании цейхгауза, бывшего дома хозяев, ныне «Дом с мезонином»© Дмитрий Арнаутов

По его словам, деревянные избы были полностью разрушены, но одну восстановили по фотографии середины XX века. «По второй избе не нашлось даже фото, поэтому ее отстроили по облику таких же построек той поры. В ней мы устроили панорамные окна с видом на луг в сторону Дона», — добавил Шкрапкин.

В ритме джаза

Он почти восстановил усадьбу генерала, и теперь в Скорняково-Архангельское ежегодно приезжают больше 40 тыс. туристов. Усадьба входит в туристические маршруты, сюда привозят на автобусах школьников, здесь собираются на фестивали поклонники джаза, на литературных вечерах читают стихи известные поэты и писатели, в местном храме венчаются и крестят детей. А еще — здесь необыкновенная природа, живописный Дон и шикарные виды.

«Мы являемся центром культурного притяжения всего Черноземья, к нам приезжают из Воронежа, Липецка, Тамбова, Орла, Белгорода. В области русской культуры у нас еще поле непаханное, у страны мощный фундамент, и мы на своем примере поняли — если искусство и культуру XIX века показать молодому поколению на примере музыкантов, писателей, художников, то от клиентов не будет отбоя. Народ устал от посещения по выходным торгово-развлекательных центров и хочет чего-то изысканного, интересного и культурного», — считает Алексей.

Торг неуместен

Он молчит, когда я пытаюсь рассуждать о том, что бизнес в России создается, мол, только для выгодной продажи. Сами посудите: были развалины за миллион, а теперь усадьбу можно перепродать гораздо дороже.

«Имение не продается, — вдруг пресекает эти мысли Шкрапкин. — У любого материального объекта есть своя стоимость, но я никогда не занимался реставрацией культурных объектов для их продажи. Не продается только любовь, дружба и честь, поэтому усадьба потенциально может быть продана. Но я никогда не занимался реставрацией культурных объектов для их продажи, это никогда не было моей целью».

Елена Рузанова