В растянувшемся на долгие годы деле «о екатеринбургских останках» новый поворот. Стали известны выводы стоматологов, проводивших экспертизу зубочелюстной системы черепов, которые были обнаружены в «царском» захоронении на Урале. Вердикт специалистов конкретен: люди, чьи останки были подняты поисковиками из потайной ямы на старой Коптяковской дороге, по многим зубным признакам совершенно не похожи на царя Николая Второго, его жену и детей. Корреспонденты «МК» ознакомились с стоматологическими уликами, а также обратились к истории взаимоотношений императорской четы с дантистами.

Экспертиза, о которой идет речь, была проведена в рамках возобновленного по просьбе Русской Православной Церкви расследования о «екатеринбургских останках». Исследования проводили несколько ученых – врач-стоматолог высшей категории, вице-президент Стоматологической ассоциации Санкт-Петербурга Эмиль Агаджанян, историки Леонид Болотин и Алексей Оболенский. Они «провели исследование зубочелюстной системы (стоматологического статуса) и историко-источниковедческое исследование по так называемым «екатеринбургским останкам».

В качестве исходных материалов для нынешних исследований были предоставлены данные судебно-стоматологической экспертизы, проводившейся в первой половине 1990-х, зафиксированные тогда точные параметры зубочелюстной системы всех черепов, поднятых из захоронения на старой Коптяковской дороге… Перед учеными, проводившим независимую экспертизу, поставили несколько конкретных вопросов. Прочитав появившееся сейчас в электронном виде «Дополнительное заключение специалистов» по «екатеринбургским останкам», подписанное упомянутыми выше учеными, можно обнаружить, что главные, самые сенсационные выводы содержатся в ответах на два из этих вопросов.

«Вопрос № 4. Можно ли утверждать с учетом предыдущего «Заключения специалистов», ранее высказанного экспертами В. Н. Трезубовым и В. Л. Поповым суждения о дентофобии государя Императора Николая Александровича, а также опубликованных В. Л. Поповым и Г. А. Пашиняном сведений о наличии одной амальгамной пломбы из белого металла на зубе № 47 и одной цементной пломбы на зубе № 44 черепа № 4 и удаленных зубах № 46 и 38 у черепа № 4, что данный череп мог принадлежать Государю Императору Николаю Александровичу?

Ответ: Поскольку нет никаких объективных оснований подозревать наличие дентофобии при жизни Императора Николая Александровича, состояние зубов черепа № 4 никак не соотносится с регулярным посещением Государем стоматолога, а удаление зубов № 46 и 38 на нижней челюсти Императора не подтверждается историческими источниками о жизни Государя в апреле-мае 1918 г., можно сделать вывод о том, что утверждение о принадлежности черепа № 4 Императору Николаю Александровичу весьма спорно и не имеет под собой объективных оснований...

Вопрос № 6. Можно ли, опираясь на исследование зубочелюстной системы останков, обнаруженных в екатеринбургском захоронении, предположить, что череп № 7 принадлежит Императрице Александре Федоровне, череп № 3 – Великой Княжне Ольге Николаевне, № 5 – Великой Княжне Анастасии Николаевне и № 6 – Великой Княжне Татьяне Николаевне?

Ответ: Нет. Данные экспертиз, проведенных В. Л. Поповым и Г. А. Пашиняном, а также реальное состояние зубочелюстной системы черепов № 7, 3, 5 и 6 из екатеринбургского захоронения не позволяют сделать вывод об их принадлежности Императрице Александре Федоровне и Великим Княжнам Ольге Николаевне, Татьяне Николаевне и Анастасии Николаевне ввиду множественного наличия кариеса и пародонтита на зубах, не подвергавшихся зубоврачебному лечению не менее 1-2 лет до смерти владельцев черепов № 3, 5, 6 и 7...»

Итак, мнение высококлассного петербургского дантиста однозначно: у членов императорской семьи «зубное хозяйство» не могло находиться в столь запущенном виде, как у людей, чьи останки обнаружены под Екатеринбургом.

Но каковы были взаимоотношения у «первого лица» Российской империи и его близких с дантистами? Покопавшись в исторических материалах, мы выяснили некоторые интересные подробности на сей счет.

К дантистам самодержец и его близкие обращались довольно часто. Поэтому, например, в Александровском дворце Царского Села установили зубоврачебное кресло. В Ливадийском дворце в Крыму во врачебной комнате также имелось все необходимое для лечения «императорских» зубов.

А в одном из помещений Зимнего дворца был оборудован специальный зубоврачебный кабинет. Это «служебное помещение» стоило недешево. По сохранившимся счетам видно, что только за установленное там стоматологическое кресло было уплачено 250 рублей (для сравнения: дойная корова стоила в ту пору около 60 рублей, батон белого хлеба 7 копеек, аренда небольшой квартирки на окраине Москвы обходилась 5-7 рублей за месяц). Причем деньги на покупку этого чуда техники были выделены из личных средств императрицы. И это отнюдь не случайно.

Оказывается, государыня Александра Федоровна страдала от свирепых зубных болей. У изнуренной многочисленными родами императрицы зубы, как говорится в народе, «посыпались».

Вот что писала Аликс Николаю Второму в июне 1916 года: «Зубной врач пришел и скоро начнет меня мучить… Ежедневные посещения зубного врача способны довести до безумия…» Другое письмо, датированное декабрем 1915 года: «Я была целый час у дантиста… Дантист покончил со мной на этот раз, но зубная боль еще продолжается… Я курю потому, что болят зубы и – еще более лицевые нервы...»

Ее Величество весьма активно «баловалась» табаком. Однако курение плюс нездоровые зубы провоцировали появление неприятного запаха изо рта. Поэтому требовались средства для освежения дыхания.

Для императорской семьи закупался не только зубоврачебный инструментарий, но и средства гигиены полости рта. Если проанализировать книги расходов на нужды царской семьи, видно, что только в 1917 году на зубные щетки, порошок и освежающий элексир потрачено 33 рубля.

Но кто же из тогдашних стоматологов имел «доступ к телу»? Были ли среди этих врачей «лейб-дантисты»? «Главные зубы страны» лечили сначала двое американских стоматологов, доставшихся Николаю Александровичу «в наследство» от отца, императора Александра Третьего, – Жорж Шарль де Марини и Генрих Воллисон. Позднее царской семье полюбился доктор из Ялты Сергей Кострицкий. Его умелым рукам удавалось так лечить зубы цесаревича, что не случалось кровотечений, которые были бы смертельно опасны для больного гемофилией Алексея. Талант этого дантиста не мог не найти должной оценки императрицы.

Однако доктор не желал переезжать на постоянное место жительство из Крыма в Петербург. А семья самодержца Российского не хотела пользоваться услугами другого стоматолога! Поэтому в случае необходимости Кострицкого экстренно вызывали из Ялты, а его венценосные пациенты терпеливо ждали, пока он доберется поездом с берегов Черного моря на берега Невы.

Любопытный штрих: каждый визит дантиста и проводимое им лечение Романовы (даже маленький цесаревич) оплачивали из собственных средств. На государственную казну бремя стоматологических расходов они не возлагали, как бы ни показалось это смешным нынешним высокопоставленным пациентам с их дармовым (то есть фактически за счет налогоплательщиков) обслуживанием в спецполиклиниках.

Хотя услуги зубоврачевателя обходились и в прежние времена очень не дешево. О суммах, которые приходилось платить императорской семье, можно судить. например, по одному из сохранившихся документов, датированному 1916 годом. Согласно ему цесаревич Алексей уплатил из своих сумм «зубному врачу Кострицому за лечение и возмещение путевых расходов 1/6 часть – 116 рублей и 66 копеек.» То есть прибывший по высочайшему вызову доктор осмотрел шестерых членов царской семьи, и сумму причитавшегося ему гонорара Романовы «разбросали» на шесть человек – по справедливости!

После печальных для Николая Александровича событий зимы 1917 года, он и его семья продолжали пользоваться услугами Кострицкого. Отношения экс-царя с доктором даже стали более близкими: случалось, «разжалованный» монарх заходил к своему дантисту, чтобы просто поговорить.

К услугам Кострицкого Романовы прибегали, даже оказавшись в ссылке. Вот лишь один из эпизодов, относящийся к осени 1917-го. В Тобольске на вопрос Комиссара Временного Правительства Панкратова о здоровье, императрица ответила, что все хорошо, но иногда болят зубы, нельзя ли вызвать их врача из Ялты? Тот разрешил. Нужно отдать должное доктору, который из Крыма через страну, охваченную хаосом, в октябре 1917 года приехал в Тобольск к своим пациентам, главный из которых на тот момент уже отрекся от престола.

Позднее «гражданин Романов» познакомился с местным дантистом – Марией Ремдель. Николай Александрович в своем дневнике неоднократно упоминал визиты к ней. Хотя о чем он говорил с дантисткой, лечила ли она ему зубы, каков был объем лечения, не известно.

Что произошло дальше с царской семьей, знает весь мир. А вот какова судьба доктора Кострицкого? Оказывается, любимый стоматолог последнего императора спасся от «большевистской чумы»: уплыл чуть ли не с последним пароходом из Крыма. Он открыл зубоврачебный кабинет в Константинополе, потом, переехав во Францию, там занимался привычным делом. Этот дантист придумал «Элексир Кострицкого», который производился во Франции до 90-х годов прошлого века.

Однажды в жизни доктора вдруг снова «всплыли» Романовы. Кострицкому предлагали дать заключение по поводу зубов очередной объявившейся лже-Анастасии. Однако «лейб-дантист» по каким-то своим причинам отказался ее осматривать.