Татьяна Буцкая:

Друзья, доброе утро! Сегодня понедельник, 11 часов утра и с Вами программа «Выбор родителей», и я, её автор и ведущая, Татьяна Буцкая. Сегодня я без Ольги Пушкиной, которая, к сожалению, не смогла к нам присоединиться, я считаю, Оля, что ты будешь очень, ты сейчас будешь нас слушать и думать, как жаль, что ты с нами не в снами в студии. Потому что передо мной сидит просто удивительный человек. Гарри Яковлевич Бардин.

Гарри Бардин:

Доброе утро!

Татьяна Буцкая:

Доброе утро! Мы уже начали разговор перед эфиром, я уже сказала, что мне 42 года, что я на Ваших мультиках выросла, мои дети сейчас растут на других мультфильмах, «Выкрутасы» помните? Это мой сегодняшний гость. АБВГДейку помните? Тоже Гарри Бардин. В общем, у меня к Вам миллион вопросов, потому что мы вроде выросли неплохим поколением, как мне кажется.

Гарри Бардин:

Внешне Вы очаровательны.

Татьяна Буцкая:

Спасибо большое. Но я, например, своему ребёнку в какой-то момент стала запрещать смотреть современные мультики. Несмотря на то, что они очень вроде, как и все полезные, те же самое, что плохого в «Маше и Медведе», хотя некоторые утверждают, что в ней есть что-то плохое. Что плохого в «Фиксиках», вроде они тоже обучающие. Но у меня возникает, знаете? когда он смотрит, смотрит, один мультик за другим, за третьим, в какой-то момент мне кажется, что у него глаза становятся стеклянными, и он отключается от действительности. Или это эффект того, что долго, или это эффект того, о чем, или в мультиках тоже есть эффект 25-го кадра.

Гарри Бардин:

Нет, 25-го нет. В мультфильмах то, что я исповедую, во всяком случае, в том, что я делаю, должно оставаться послевкусие. Чтобы было, о чем подумать. Вот такую жвачку, попкорн, коммерческую мультипликацию, я не очень её люблю и не уважаю создателей. Потому что это делается не для ума, не для души, это делается ради денег. Это не всегда правильно.

Татьяна Буцкая:

Но, тем не менее, как может уже успели поговорить до эфира, я немножко ввела Гарри Яковлевича в то, что у нас сейчас происходит с точки зрения детства, как коммерции. Что есть понятие детские товары, российские детские товары. Мы приводим коляски, нет, коляски мало, две штуки, наверное, три. Очень много кроваток, очень много детской одежды, но сказать так, чтобы это всё было очень востребовано на западе, сложно. А вот мультики наши, как раз они стали очень востребованными.

Гарри Бардин:

Но не все, а вот «Маша и Медведь» это 2,5 млрд. людей посмотрело. Значит это сделано профессионально.

Татьяна Буцкая:

Как Вы думаете, в чем секрет, Вы, как профессионал видите. Потому что одно дело, заинтересовать аудиторию, людей с одинаковым бэкграундом, выросших на одних сказках, фильмах, это одно. С другой стороны, заинтересовать полмира, как?

Гарри Бардин:

Это профессионально сделано, достаточно хорошая мультипликация, движения хорошие, персонажи хорошие. Но я могу только сказать молодцы, что они сделали такой, как сейчас говорят, продукт. Я не люблю это слово, для меня это, как картошка. Ну, хорошо, сделали и сделали, молодцы. Но я больше люблю те мультфильмы, это называется авторская мультипликация. Когда автор оставляет свой дактилоскопический отпечаток, по которому ни с кем не спутаешь. Когда у него есть свой стиль, свой почерк, и какие-то мысли, эмоции, которые он выражает этим мультфильмом, после которого хочется пересмотреть. «Машу и Медведь», я его смотрел, пересматривать не хочется. Я отдаю должное, что сделано профессионально.

Татьяна Буцкая:

А правду говорят, что медведя рисуют в Китае?

Гарри Бардин:

Вполне допускаю, может быть, там дешевле это всё обходится, вполне.

Татьяна Буцкая:

Что у него очень много вот этих ворсинок, и это очень кропотливая работа, поэтому Машу отрисовывают здесь.

Гарри Бардин:

Китайцам не привыкать.

Татьяна Буцкая:

Да, они сидят и вырисовывают нашего медведя.

Гарри Бардин:

Так им и надо.

Татьяна Буцкая:

Но миллиард, то есть миллионы, мне кажется, всё это какие-то такие огромные цифры.

Гарри Бардин:

Вы понимаете, я сначала, когда вошёл в мультипликацию, то меня заинтересовали технологии, разные формы, и в этом я преуспел. Потому что использовал спички в «Конфликте», «Выкрутасы» — проволока, «Брак» — это верёвки, пластилин.

Татьяна Буцкая:

«Брэк» он назывался?

Гарри Бардин:

Да, «Брэк».

Татьяна Буцкая:

Шикарный мультик, помните, про боксёров, что у них там отлетало.

Гарри Бардин:

Потом «Банкет», застолье без персонажей. Я, в этих формах мне это доставляло удовольствие разбираться и быть первым, искать какие-то новые формы. Сейчас технологически доступно все. Я смотрю, что делает Pixar, что делает студия Walt Disney на компьютерах, я по-прежнему, я такой консерватор, я снимаю на плёнку, я люблю ручную работу, я её исповедую и снимаю так. Но при всех разнообразиях технологий всё равно дефицит идей. Это мировой дефицит, не только у нас. Когда у нас, например, «Трое из Простоквашино», ну, придумайте свою какую-то историю, ребята.

Татьяна Буцкая:

Вот как раз я хотела спросить, Вы же знаете, что вышло продолжение «Трое из Простоквашино». Вы смотрели?

Гарри Бардин:

Смотрел вместе с внуком. Внук говорит: а что, мне понравилось, а тебе? Я говорю: а мне нет. А почему? Я ему стал говорить, что, в общем, есть понятие драматургии. Ему уже 11 лет, он понимает, что это такое. Я говорю: понимаешь, взять героев Простоквашино, переместить их в 21-й век с этой атрибутикой технологической только лишь, ну, допустим, там топор, тут пилорама, там чугунный утюг с углями, здесь электрический. Это не много ума нужно. Когда они перевели в интернет, айфоны и поместили персонажей в этот мир, это не драматургия. Это просто другая среда и не более того того. Потому что те замечательные взаимоотношения, выстроенные Успенским в сценарии, они были очаровательны по своему озвучанию, незабываемой Олег Табаков, незабываемые интонации, Лев Дуров, это были актёры от бога, которые давали свою интерпретацию персонажу. И от этого их слушать и наблюдать, это хороший был, кстати, очень хороший мультик, это было, конечно, большое удовольствие. Сейчас труба пониже, дым пожиже.

Татьяна Буцкая:

Ну, вроде и актёров хороших наняли, Охлобыстин.

Гарри Бардин:

Ну как, Антон Табаков, это не Олег Табаков. Это другое, Бог отдыхает. Что касается повторов, сейчас они хотят «Попугай Кеша», тоже хотят продолжить. Я тоже считаю, ну как, зачем вступать в ту же реку, тем более, что нет никакой уверенности, что Вы вступите в неё. Идти по следам чужого успеха, это неправильно, создавайте свои успешные проекты.

Татьяна Буцкая:

Ну, не знаю, мне, как, просто мне хотелось бы посмотреть, как, правда, тот же самый Кеша, как он вырос, как он сейчас бы… Неужели какой-нибудь, а если все-таки гений какой-то возьмётся и сделает.

Гарри Бардин:

Ну, если гений, то да.

Татьяна Буцкая:

Возьмитесь, Гарри Яковлевич, Возьмитесь.

Гарри Бардин:

Спасибо за комплимент, спасибо, нет. Дело в том, что у нас, к сожалению, в России за последние десятилетия разрушен институт сценаристов. У нас были замечательные сценаристы в мультипликации, когда были такие классики, как Эрдман, Вольпин, приходили на студию такие мастера, Успенский, Хайт Аркадий. Это были люди, которые профессионалы были и писали сценарии профессионально. Потом был институт редактуры, это не просто цензура, это люди с киношным образованием с высшим, они понимали, у них был вкус, они не пропускали пошлость, не только антисоветчину, но и пошлость. Поэтому это было качество.

Татьяна Буцкая:

Сейчас очень такое растяжимое понятие пошлости и вкуса.

Гарри Бардин:

Но растяжимое, в смысле, оно покрыло всю территорию России.

Татьяна Буцкая:

Уже да, уже тяжело откопать.

Гарри Бардин:

Настолько растяжимое, довольно прошлое время. Я когда смотрю, случайно попадаю на федеральные каналы и смотрю, над чем смеётся мой соотечественник, как он просто ржет, не смеётся, а ржет, мне становится неловко.

Татьяна Буцкая:

Слушайте, но это как фастфуд, это легко, это доступно.

Гарри Бардин:

Легко усвояемо.

Татьяна Буцкая:

Но это не приносит никакой пользы, но тем не менее, быстрое удовлетворение ты можешь получить. Говорить о том, что это плохо, что мы деградируем, да, мы можем об этом говорить, но от того, что мы с Вами поговорим, мы же ничего не изменим. Есть ли какие-то, мы с Вами опять до эфира я Вас спросила, общаетесь ли Вы с кем-то, есть ли у Вас какие-то ученики. Есть, на кого поставить карту, в кого Вы верите?

Гарри Бардин:

Нет, учеников у меня нет, я последний раз преподавал 30 лет назад на высших курсах, но это было замечательный такой царскосельский музей, где были талантливые ребята, они доказали, они уже не ребята, они уже пожилые ребята, Саша Петров, оскароносец, потрясающий режиссёр, Иван Максимов, Миша Алдашин, это такая генерация пошла туда. После этого я не преподавал. Но у меня на студии приходят молодые, некоторые остаются.

Татьяна Буцкая:

А у Вас в студии что Вы сейчас делаете?

Гарри Бардин:

Сейчас я жду получения прокатного удостоверения от фильма, который я только что снял.

Татьяна Буцкая:

Это мультфильм или фильм?

Гарри Бардин:

Нет, я художественные фильмы не снимаю, я верен мультипликации. Это мультфильм. Я не буду рассказывать.

Татьяна Буцкая:

О чем?

Гарри Бардин:

Я не буду рассказывать содержание, а то Мединский услышит.

Татьяна Буцкая:

Всё понятно. Но детский.

Гарри Бардин:

Нет, ну почему-то заблуждение, что если мультфильм, то для детей.

Татьяна Буцкая:

Нет, есть очень даже хорошие фильмы для взрослых.

Гарри Бардин:

Я считаю, во-первых, они гораздо больше понимают, чем мы о них высокомерно думаем, они чувствуют и понимают. А потом, ещё есть такой момент заблуждения, может быть, что они второй раз посмотрят мультфильм, если не поймут первый раз.

Татьяна Буцкая:

Но опять возвращаюсь к тому же самому фастфуду, очень тяжело пересадить человека, который питается неправильно, но быстро и вкусно, на правильную еду, ему какое-то время идёт вот эта декомпенсация, как у нас называется.

Гарри Бардин:

Понятно, когда ему дискомфортно.

Татьяна Буцкая:

И надо понимать, зачем. То есть либо это не для всех, Вы же понимаете, что если Вы делаете умное кино, которое лучше пересмотреть второй, третий раз с неким послевкусием и каждый раз на это найти что-то новое.

Гарри Бардин:

А что ориентироваться на дураков, естественно, я на умных ориентируюсь, это мои собеседники, это те, которые меня понимают. Помните, в фильме «Доживем до понедельника», счастье — это когда тебя понимают. Но я хочу быть счастливым человеком, я хочу, чтобы меня понимали. Что касается восприятия, я когда заставал своего внука за просмотром «Смурфики», «Фиксики», все этм уменьшительно ласкательные, я говорил: Яша, ты что смотришь? Делал страшные глаза, он мне говорил: дедуля, это не для головы, это для глаз, он так оправдывался. Но вот, к сожалению, он сейчас, к сожалению, к моему сожалению, он сейчас переехал, он живёт в Америке. И вот чтобы понять, они смотрят другие мультфильмы или те же, что и мы. Но когда мы хвастаемся своей духовностью, своим христианским благонравием. Он учился здесь в очень дорогой частной школе, там агрессивный был у него в классе один мальчишка, который его доводил до каления, буквально. Мы его даже водили к психологу от того, что он был агрессивен. Он ждал все время, что над ним будут издеваться. Чем-то он был не похож, неугоден этому мальчику. И вот он переезжает в Америку. Переезжает в классе, где никто не говорит по-русски и где, казалось бы, чужак должен восприниматься, как чужак. К нему замечательное отношение, ему не нужен никакой психолог, там не знают, что такое духовность, скрепы и православие, но вот у них такое. Здесь в школе у них была столовая, они ходили, обедали, там другой порядок, они приносит завтраки. И однажды мой внук забыл завтрак дома. И они, весь класс, предлагал ему свои завтраки. У него исчезла агрессия, как просто, как будто её и не было. Что-то не так пошло у нас, если у нас агрессия вот так передаётся от взрослых каким-то капельным путём. Агрессивны.

Татьяна Буцкая:

Вы же тоже, Вам предлагали в Америке остаться.

Гарри Бардин:

Это 92-й год.

Татьяна Буцкая:

Это когда Вам уже вручили пальмовую ветвь, уже после неё?

Гарри Бардин:

Да, уже пальмовая ветвь была, я приехал с мастер-классом на студию Walt Disney, я привёз девять фильмов, пять из которых было в видеотеке Walt Disney, они знали меня. И после мастер-класса мне президент, он потом он погиб, с вертолётом упал, он мне предложил остаться. Я говорю: а как надолго? Он мне так махнул рукой: навсегда. А я уже сделал свою студию, у меня уже год существовала моя студия, и мои коллеги шли за мной и верили мне и в меня, что я их из этого вытащу состояния, в котором находилась тогда мультипликация. Никому она была не нужна, как и кино, вообще, ну, не до того было. На полках магазинов стояли майонезы, горчица и берёзовый сок в трёхлитровых банках, а у нас были визитные карточки покупатели с фотографиями. Вот такое состояние. Мне он предлагает остаться в Америке. Соблазнительно? Да, безусловно. Он говорит: сколько Вас человек в семье? Я говорю: три. Три машины, дом, зарплата, какой ни у кого нет сегодня в России. Я говорю: а что я буду делать? Он говорит: сериал. И тоже показывает, до конца жизни. Но мне это, я говорю, не интересно. Он говорит: ну Вы же продюсер, кроме того, что режиссёра. Я говорю: нет, прежде всего, я режиссёр, мне интересно делать то, что мне интересно., я отказался. Я не жалею об этом, единственное, я жалею о том, что я об этом разговоре рассказал своей жене. И тогда я узнал про себя то, что я на самом деле представляю. Нет, с годами, конечно, она меня поняла, потому что я здесь делал, трудности, безусловно, но я здесь делал то, что я хотел.

Татьяна Буцкая:

Всё-таки внутреннее состояние свободного человека, оно отличается от состояния несвободного, даже с тремя машинами и домом.

Гарри Бардин:

Тем более, это не моя шкала ценностей.

Татьяна Буцкая:

Но я вот прямо представляю, что если бы Вас, да в те ещё возможности, когда у нас только один сок березовый, а там уже компьютеры были вовсю.

Гарри Бардин:

Ещё бы, да.

Татьяна Буцкая:

Вы же экспериментировали со всем, что попадётся под руку.

Гарри Бардин:

Да, это правда.

Татьяна Буцкая:

Как бы Вы, но, тем не менее… А Вы же потом сделали какой-то небольшой сериал, то есть у Вас есть мультфильм, у которого части 2, 3.

Гарри Бардин:

Это «Чуча», да, первая, вторая, третья, да. Ко мне, я вчера вернулся из Одессы, я там выступал, ко мне после выступления подошёл мальчик и сказал, что его любимые мультфильмы — это «Чуча». Я говорю: первая? Все три, сказал он мне. Мне было приятно.

Татьяна Буцкая:

Но вот тоже затягивает, мне кажется, просто вот эти длинные истории, они не отпускают. Если ты вживаешься в этого персонажа, хочется узнать, как он.

Гарри Бардин:

Другое дело, что мне самому не интересно повторять самого себя. Я всегда стараюсь что-то новое привнести, чтобы не только моим коллегам, мне самому было интересно.

Татьяна Буцкая:

Прямо уже очень интересно узнать, что у Вас ожидается, ну ладно.

Гарри Бардин:

Это Болеро-17, я рискнул взять музыку Равеля, было очень страшно брать, но глаза боятся, руки делают.

Татьяна Буцкая:

А из какого это материала, с чем экспериментируете?

Гарри Бардин:

Там пластики, пластилин, я решил задуматься, откуда берутся 86 %.

Татьяна Буцкая:

Какие?

Гарри Бардин:

Которые у нас в стране, 86 %, которые поддерживают, одобрямс, любой одобрямс. Я решился, откуда это берётся, как это происходит, я об этом сделал кино.

Татьяна Буцкая:

Посмотрим, где покажут, хочется после этого сказать.

Гарри Бардин:

Я надеюсь. На федеральных каналах не покажут, это я Вам гарантирую. Может, на Культуре, может на Дожде.

Татьяна Буцкая:

Ну, как это, будем держать кулачки, раз уж сказали телевидение, АБВГДейку не собираются возрождать?

Гарри Бардин:

Это не в моей компетенции. Тогда это было так, Эдик Успенский сделал 10 серий, потом почувствовал, что он уже, не выдохся, но, во всяком случае, нужна мозговая атака. И он позвал нас в Останкино, там был Андрюша Кучаев, там был Юра Энтин, там был Аркадий Хайк, я, кто-то ещё, не помню. И он говорит: ребята, давайте, подхватите. И получилось, то ли я больше всех есть хотел, но уже 11-я была моя, 12-я была моя.

Татьяна Буцкая:

Это какой год был?

Гарри Бардин:

Это был 73-й кажется, 15-я была моя, 17-я моя. А потом произошла пауза в АБВГДейке, через некоторое количество лет мне предложили возродить. И оказалось, не только мне. Раздали сценаристам, тогда не знали этого слова, тендер, они устроили тендер. Получилось, что я победил. Успенский обиделся, ну, что делать. Я сделал, мне сказали, что угодно, там какая-то крупная чиновница от телевидения была в Америке, увидела жёлтую птицу добра, трёхметровая, которая ходила по Нью-Йорку, она сказала: делайте, что хотите, но чтобы у нас было достойно и не хуже. Мы всегда в этом состоянии, догоняем и перегоняем Америку. Вот, нужно было догнать. Я от того, что меня отпустили с поводка, я как подорванный, я придумывал такие трюки, такие гэги, это был действительно хороший сценарий. Я когда победил, я пришёл смотреть, как снимают. Я вижу, всё не то, всё не так, на словах это было обещано, все дословно они всё это сделают. А когда я говорю режиссёру: что Вы делаете? Не до жиру, Гарик, не до жиру. Я после этого уже не стал писать. Когда это не доведено до уровня профессионального, мне это неинтересно.

Татьяна Буцкая:

Хотя, я вспоминаю эту АБВГДейку, она же была очень простая. Ведущая, Клёпа, кто там ещё был, Клёпу помню, ещё кто? Девочка была какая-то.

Гарри Бардин:

Девочка была.

Татьяна Буцкая:

Девочка, детишки какие-то, они показывали всё, буковки мы учили, циферки мы учили.

Гарри Бардин:

Саша Пилипенко, спортсмен, Володя Точилин покойный, Таня Непомнящая и Клёпа, фамилию не помню уже, давно было.

Татьяна Буцкая:

Но там же ничего особенного не было в этих съёмках, они же были максимально простые.

Гарри Бардин:

То, что потом следующую серию я усложнил, они не потянули.

Татьяна Буцкая:

То есть Вам захотелось уже каких-то, 21-го века.

Гарри Бардин:

Захотелось раздвинуть рамки.

Татьяна Буцкая:

А для какого возраста она всё-таки позиционировалась, эта программа?

Гарри Бардин:

6-7 лет, 5-6-7 лет.

Татьяна Буцкая:

Такой-то есть, перед школой.

Гарри Бардин:

Перед школой, да.

Татьяна Буцкая:

А вы телеканал Карусель смотрите иногда, сейчас же там нон-стопом, мне кажется, идут эти программы для такого возраста.

Гарри Бардин:

Нет, я не смотрю, я уже вырос.

Татьяна Буцкая:

Ну, это я понимаю, может быть, с профессиональной точки зрения. Нет?

Гарри Бардин:

Нет. Я изредка смотрю Культуру с профессиональной точки зрения, я люблю какие-то «Абсолютный слух», «Нескучная классика» Сати Спиваковой, ну, вот какие-то такие, иногда какие-то концерты классической музыки. Я никогда не пропускаю 1 января концерт из Вены. Меня это умиляет, буквально, когда разряженные в бриллианты и меха, мужики в смокингах, всё очень красиво. И когда они начинают под марш Радецкого, они, как дети начинают аплодировать. Я поневоле, у меня слёзы на глазах от того, что, не от того, что я завидую, а от того, что я с огорчением понимаю, у нас этого не будет никогда. Вот такой истовой радости бытия, потому что мы все время находимся в состоянии выживания, выживания. А там они живут, чтобы жить. Вот эта радость бытия, которую я наблюдаю по телевизору, она, конечно, потрясающая.

Татьяна Буцкая:

Буквально на прошлой неделе была в филармонии, полный зал, полный, и аплодируют, и на одном дыхании. Но возраст, конечно.

Гарри Бардин:

Пожилой.

Татьяна Буцкая:

За… Да.

Гарри Бардин:

Понятно, это свои пенсионные приносят туда старики.

Татьяна Буцкая:

Да, но полный зал, было же время, когда никто не ходил.

Гарри Бардин:

Ну, да.

Татьяна Буцкая:

Наверное тогда у тех, кто сейчас, им просто надо было как-то выбирать между тем самым соком, той самой тушёнкой.

Гарри Бардин:

Ну, да.

Татьяна Буцкая:

Значит сейчас всё-таки жизнь стала лучше, не всё так плохо. Я хочу вернуться к АБВГДейке, потому что мне очень важно, раз на Вас выросло, считайте, целое поколение, то есть АБВГДейка, у нас была АБВГДейка и ещё какая была детская ещё одна. Две программы, помню, было. Вторую не помню. АБВГДейку помню. То есть с неё прямо, она раз в неделю выходила.

Гарри Бардин:

Нет, может быть, раз в 2 недели, если не в месяц.

Татьяна Буцкая:

Да Вы что, у меня было ощущение, что я прямо на ней росла, росла, то есть она была просто обучающей, или что Вы вкладывали в неё?

Гарри Бардин:

Развлекая, получай, потому что была такая атмосфера детскости на площадке, потому что когда взрослые дядьки и тетка, они изображали детей, и в этом было, как сейчас говорят, прикольность всего этого дела, потому что они обучались, но при этом были детьми. Они были детьми и были ближе аудитории. Потому что дети видели, как взрослые дядьки хулиганят в кадре. Это было раскованно, а раскованность была не свойственна советскому телевидению, и это было поэтому такое чистое пятно.

Татьяна Буцкая:

Но может быть, просто на это не сильно обращали внимание, поскольку это детская программа.

Гарри Бардин:

Нет, на всё обращали, не будьте наивны.

Татьяна Буцкая:

Я-то думала, хоть детей тогда не трогали. Но, тем не менее, росли, просто сейчас пошла тенденция, что детей надо развивать чуть ли не сразу с рождения. Я читала, что Вы помните себя чуть ли не с полутора лет.

Гарри Бардин:

Да.

Татьяна Буцкая:

Это Ваш внутренний гений.

Гарри Бардин:

Но как я могу про себя всерьёз такое сказать.

Татьяна Буцкая:

Или с Вами как-то, ну, хотя 41-й год, как могли заниматься.

Гарри Бардин:

У меня просто первое воспоминание, особенно музыкальное, у меня слов хороший и память музыкальная. И первые мои воспоминания музыкальные, они так впечатались.

Татьяна Буцкая:

Тяжёлые были времена, игрушек не было, ничего не было.

Гарри Бардин:

Мой внук не верит, что у меня не было игрушек. Ну как, но какие-то были. Я говорю: да нет, никаких не было, гильзы от патронов, вот мои игрушки.

Татьяна Буцкая:

Я помню, мне бабушка рассказывала, у неё во время войны, тоже у неё два ребёнка родилось, и она рассказывала, как бомбежки, они уходили в убежище, и мальчик писался, она пелёнки сушила на себе, и единственная еда, которая была, это было грудное молоко. Я всегда эти истории сейчас рассказываю, у нас очень большая именно беременная аудитория, девушки, которые говорят: знаете, у меня стресс, у меня нет молока. Я говорю: ну вот представь, бомбоубежище, двое маленьких детей, пелёнки на себе и твоё молоко.

Гарри Бардин:

Моя бабушка тоже сушила мои плёнки у себя на груди.

Татьяна Буцкая:

И просто это единственная еда, которая… То есть если не будет молока, ребёнок умрёт с голоду. И молоко было, что настолько всё зависит от головы.

Гарри Бардин:

В каждом времени есть свои сложности, трудности. Сегодня у молодых очень много слов соблазнов, очень много соблазнов, у нас таких не было соблазнов. Вспомните цветовую гамму одежды москвичей.

Татьяна Буцкая:

Серенькая.

Гарри Бардин:

Лет 50. Это серое, чёрное, коричневое. А сейчас зайдите в метро, это цветастое всё, это просто море разливанное. Потом с перестройкой пришли промытые головы. Появился шампунь, мы приобщились, слава богу, приобщились в этом. Но трудности в том, что очень много всего хочется молодёжи, всё и сейчас.

Татьяна Буцкая:

Но, опять-таки, возвращаясь к мультфильмам не для взрослых, а для детей, вот это та основа, на которой мы можем их правильно воспитывать.

Гарри Бардин:

Правильно, потому что я согласен с Вами мультипликация, это первый вид искусства, который входит в жизнь ребёнка.

Татьяна Буцкая:

Что он с удовольствием поглощает.

Гарри Бардин:

Поглощает, да, потому что эта картинка, должна быть хорошая живопись, катар должен быть живописный, это должна быть грамотная живопись, чтобы он воспринимал, и у него не было отторжение потом от Третьяковки, Пушкинского и Русского музеев. Потому что я иногда смотрю на наши мультфильмы, сериалы и думаю, а есть ли у них художник-постановщик, потому что иногда вырвиглаз цветовая, анилиновые все эти краски, чем ярче им кажется, тем лучше. Нет, иногда нужны пастельные тона для какой-то темы.

Татьяна Буцкая:

Это всё фастфуд, то есть ребёнка надо завлечь, посмотрите на игрушки, игрушки такие же яркие. То есть это исключительно маркетинг, потому что если сделаешь серое и вперёд поставишь всё-таки идею, а не форму, эту сложность есть.

Гарри Бардин:

То же самое, с мультфильмом приходит музыка. Она тоже должна быть качественная. И музыка, и изображения, и слово.

Татьяна Буцкая:

А к вам не обращаются написать коммерческие мультики?

Гарри Бардин:

Слава богу, нет. Это Вы сейчас брось кость кому-то.

Татьяна Буцкая:

Потому что сейчас, допустим, появляется, какой-то конструктор появился, нельзя же просто продать конструктор, потому что есть Лего и всё, других нет. То есть это пластмасса, для того, чтобы пластмасса продавалась, её надо оживить, в неё надо вложить идею. И я помню, несколько лет назад общалась как раз с ребятами, которые придумывали конструкторы, они написали сказку, потом они этих героев из сказки сделали из конструктора, и у них как раз была идея сделать мультфильм, но это коммерческая история.

Гарри Бардин:

Вы знаете, я должен сказать, какие-то положительные эмоции вызвать у Вас. Я пятый год, в этом году будет, являюсь президентом в Саратове фестиваля детской анимации. Я должен сказать, что, да, дети другие сейчас, чем были, вспомните все эти пионерские концерты, они стоят по струночке, галстуки выглажены, это чувство несвободы, которое существовало, это когда они зарепетированные настолько, что просто оловянные солдатики. Сейчас они раскованы, это плюс нашего времени. Дети раскованы. Вот они пробуют себя в мультипликации. Там сюжеты небольшие, 3-5 минут. Они делают, рисуют, но меня поражает вот что. Сначала они, конечно, подражают взрослым в мультипликации и стараются попасть в этот тон. А потом иногда бывает, выбиваются из этой общей колеи, и они фантазируют. Но фантазируют так, ты диву даёшься, какая фантазия, какие у них замечательные идеи. Я просто иногда во восторге от того, что они делают. Из самых разных малых городов они приезжают туда, не только из Саратова.

Татьяна Буцкая:

А как вы относитесь, знаете, на песке рисуют вот эти мультики, это же прямо целая песочная терапия для детей.

Гарри Бардин:

Да, такая технология, есть на кофейной гуще, на песке.

Татьяна Буцкая:

На кофейной гуще не видела. Тоже с подсветкой, так де, как у нас на столе сейчас можно рисовать красивые картины?

Гарри Бардин:

Конечно.

Татьяна Буцкая:

То есть Вы больше о красоте, потому что многие...

Гарри Бардин:

А Вы что, об уродстве?

Татьяна Буцкая:

Нет, просто я ещё врач-педиатр, у меня сложная ситуация. Потому что мы всегда пытаемся найти какой-то выход к здоровью через что-то и, в частности, через, почему сейчас вспомнила про песочную терапию, потому что это мелкая моторика, пальчиковые игры, то есть это всё о хорошем. Но сейчас медицина, она склоняется, я уже начала Вам говорить к тому, что это прямо совсем раннее-раннее развитие, когда ребёнка выписали из роддома на третий день и он уже на 3 дня опоздал, уже с рождения надо было его чему-то учить. Как только ребёнок начинает делать, начинает есть, сразу перед ним родители ставят планшет, потому что с планшетом он лучший ест. И вроде там даже какие-то развивающие истории. Но именно с этого момента ребёнок начинает зомбироваться.

Гарри Бардин:

Я думаю, Вы правы в том, что эта информативная атака родителей, которой заполняют абсолютно сознание ребёнка, когда он рождается уже с кнопкой на пальце. И мой внук разговаривать не умел, а английский код доступа он уже мог набрать в компьютере. Мне не хватает того, чтобы у детей была созерцательность, что он мог не только его посадить, чтобы он сидел полтора часа,, смотрел мультфильмы, а в это время мужики и женщины сидят, что-то квасят. Наконец-то они получили роздых от своего баламута. А вот эта созерцательность, когда он наблюдает природу или слушает музыку хорошую, когда он просто в состоянии покоя находится. Не просто он играет в танчики, эти танки расстреливает противника, это активная, Вы говорите моторика. Моторика, но она безумная моторика.

Татьяна Буцкая:

Но это тогда надо ребёнка вывозить, чтобы у него не было никаких соблазнов. Вот тогда можно что-то с ним.

Гарри Бардин:

Потому что вот эта созерцательность, она рождает философию, философию жизни, отношение, взаимоотношения, если ты вместе с ребёнком слушаешь хорошую музыку, и ребёнок сидит у тебя на коленях и тоже погружён в это, мне кажется, это намного полезнее, чем добивать эти танки противника.

Татьяна Буцкая:

Ещё, знаете, польза небольших мультфильмов в чём, дети сейчас смотрят, но не понимают, и когда они нон-стопом смотрят по полтора часа какую-то историю, попробуй их потом спросить, о чем это было, перескажи, не перескажет. То есть идёт именно, как Ваш внук прекрасно сказал, для глаз, для головы, для глаз. И маленькая история, заложенной идеи такой, которая понятна для ребёнка, какие у нас раньше были мультики. Когда ты смотришь в 7 лет, ты понимаешь одно, в 10 лет ты понимаешь другое, пересматривая в 40 лет, ты находишь там ещё третье дно, которая тебя также поднимает наверх.

Гарри Бардин:

Меня ещё смущают, например, американские мультфильмы тем, что они хотят заполучить как можно больше аудитории, и поэтому там иногда такой юмор, ниже пояса, он не совсем детский, он пошлый взрослый, но и не совсем детский. Но они хотят как можно больше запустить в зал зрителей и хотят быть интересными и тем, и тем. И иногда сбиваются на пошлость, на такой, солдатский юмор. Казарменный.

Татьяна Буцкая:

Но вот не хватает наших, в восьмидесятые годы, когда у нас сидели, отсматривали, можно, нельзя.

Гарри Бардин:

Ну да, редактура.

Татьяна Буцкая:

Редактура. И мне, помню, рассказывали удивительную историю, один художник у нас в журнале работал, он говорил, что выпускали какую-то книгу, сделал красивые иллюстрации и побоялся, что не примут, на каждую иллюстрацию нарисовал какую-то Кракозябру. И когда худсовет принимал, сказали: слушайте, всё хорошо, но вот эту Кракозябру уберите. Он сказал, так мои все прекрасные картинки, они все и прошли. Что надо было всегда как-то схитрить, ещё что-то придумать. Вот в этом был какой-то смысл.

Гарри Бардин:

Это то же самое, Гайдай делал, он понимал, что что-то могут зарезать в «Бриллиантовой руке» и снимал атомный взрыв.

Татьяна Буцкая:

Да, атомный взрыв в конце поставил.

Гарри Бардин:

А это зачем? Хорошо, это уберем. Вот хитрости.

Татьяна Буцкая:

У вас есть какой-нибудь любимый анекдот, у нас последняя минута остаётся?

Гарри Бардин:

Анекдот?

Татьяна Буцкая:

Да.

Гарри Бардин:

На сегодняшний день нет.

Татьяна Буцкая:

Я почему-то была уверена, что Вас где-то что-то такое припасено.

Гарри Бардин:

Нет.

Татьяна Буцкая:

Ну хорошо, ладно, тогда, друзья, я хочу подвести итоги, остаются последние секунды. Сегодня в гостях у нас был Гарри Бардин. Ой, я хотела у Вас спросить про Гарри Поттера, не хотели ли Вы мультик снять?

Гарри Бардин:

Нет, не хотел.

Татьяна Буцкая:

Это был, прямо думала, самый главный вопрос, который я Вам задам, потому что, наверно, точно, Вам его все задавали.

Гарри Бардин:

Нет.

Татьяна Буцкая:

И получилось бы, кстати говоря, история с продолжением.

Гарри Бардин:

Спасибо, нет.

Татьяна Буцкая:

Спасибо, нет, хорошо. Друзья, наша сегодняшняя программа была о том, что следите за тем, что смотрят Ваши дети. Казалось бы, самые безобидные, вроде, как полезные мультики в какой-то момент могут просто зомбировать Вашего ребёнка. Давайте им не только хорошую еду, но и хорошую.

Гарри Бардин:

Экологически чистую мультипликацию.

Татьяна Буцкая:

Вот, всё, друзья, спасибо большое, что Вы были с нами. Гарри, спасибо Вам огромное.

Гарри Бардин:

Всего доброго.

Татьяна Буцкая:

До свидания.