В последнее время в Польше ученые все чаще публикуют серьезные исследования, обнажающие зловещую суть идеологии Степана Бандеры и кровавые плоды претворения этой идеологии в жизнь украинскими националистами. К сожалению, это не оказывает ощутимого влияния на польских политиков: по-прежнему официальная Варшава проводит политику заигрывания с властями в Киеве, которую в течение многих лет цементирует антироссийская враждебность — независимо от того, какие политические силы формировали польское правительство, и не взирая на все антипольские афронты украинских властей, а порой даже откровенные и демонстративные дипломатические пощечины.

«Бандера. Фашизм. Геноцид. Культ. Жизнь и миф украинского националиста» — под таким многоговорящим заголовком недавно вышла в свет книга Гжегожа Россолиньского-Лиебе.

Этот молодой польско-немецкий ученый (родился в 1979 году в польской Силезии, учился в Германии, живет и работает в Берлине) на более 900 страницах своего исследования не только солидно обобщил известные научные публикации по этой теме, но также привел новые архивные материалы и свидетельства очевидцев.

Культом Бандеры и преступлениями украинских националистов он занимался еще в своей кандидатской диссертации, которую защитил в Гамбургском университете в 2012 году. Уже тогда он стал для властей в Киеве персоной нон-грата. К примеру, когда в рамках программы, посвященной исследованиям по новейшей истории Украины, он должен был выступить с лекциями во Львове, Киеве и Днепропетровске о Бандере и массовом терроре Организации Украинских Националистов, проводимом в 1939—1950 годах, эти мероприятия в последний момент отменялись властями. Из шести запланированных встреч удалось провести лишь одну, причем прошла она в немецком посольстве в Киеве. Впоследствии 97 ученых и публицистов из разных стран мира подписало петицию в защиту свободы слова на Украине, с протестом против преследований Россолиньского-Лиебе.

Неудивительно, что в предисловии своей книги автор пишет: «Я осознал, как много Бандера значил для людей, которые слепили из него часть своей национальной идентичности и насколько мало интересует их реальное понимание этой личности. Я заметил также скрываемую враждебность к критическому анализу темы».

Историк без обиняков замечает, что понимание Бандеры в контексте фашистского движения в Европе вызвало гневные реакции: «Многие выражали мнение о том, что затрагивание таких тем, как массовое насилие, к которому прибегали украинские националисты, культ Бандеры и отрицание холокоста среди украинской диаспоры, представляет собой атаку на украинскую национальную идентичность, ставя под сомнение целесообразность и честность таких исследований». Не говоря уже о абсолютно курьезных реакциях на тему Бандеры: когда автору, в конце концов, удалось выступить в немецком посольстве в Киеве с единственной лекцией о Бандере, у стен дипломатического учреждения протестовала сотня современных последователей Бандеры, называя историка на своих транспарантах «внуком Геббельса» и «фашистом из Берлина».

Лето 1943 года — это апогей геноцида поляков (напомним: во время Волынской резни головорезы из УПА зверски истребили до 200 тысяч польских мирных жителей, прежде всего женщин, детей, стариков). Как информировала разведка польской Армии Крайовой, тогда среди украинского крестьянства росли кровожадные настроения по отношению к полякам, которые активно и умело подогревала УПА, играя на самых низких инстинктах.

Мысль была предельно проста: мы закончили дело с евреями, теперь пора взяться за поляков — перебить всех подряд, а их собственность разграбить. Началась резьня с невиданной жестокостью и первобытным варварством. Очевидцы в один голос повторяют, что головорезы из УПА своей кровожадностью превосходили даже немцев. Некоторым полякам удалось спасти жизнь — как это ни парадоксально — благодаря немцам. Трудно без слез повторять свидетельства очевидцев, которые рассказывают об отрубленных и отпиленных руках и ногах жертв погромов, бросании живьем в огонь младенцев и сдирании кожи с тел живых людей. Достаточно заметить, что польский историк Александр Корман насчитал 362 метода зверст УПА по отношению к полякам, а Александр Солженицын привел «только» 50 методов издевательств, применяемых тогда в НКВД.

«Бандеровцы» — это слово до сих пор бросает в дрожь разумных и знающих историю поляков. Всегда это был, как напоминает автор книги, «бандит, мерзавец, негодяй и убийца». Называли так не только членов банд УПА, но также всех сторонников Организации Украинских Националистов (ОУН) и всех тех, кто активно участвовал в этнических чистках и Холокосте. Их кровавая националистическая «миссия» была реализована в рамках идеологии Бандеры: «Наша власть будет страшной для наших противников. Террор для чужих врагов и наших предателей».

Причем для Бандеры предательством не было, конечно, сотрудничество по многочисленным направлениям с гитлеровской Германией. Предательством не были батальоны Roland и Nachtigall — «заслуженные» в погромах евреев во Львове. Наоборот, его гордостью была дивизия СС Galizien, которая также вписалась в историю многочисленными кровавыми военными преступлениями — в ее ряды влилось 80 тысяч украинских добровольцев!

Зато для поляков и русских предательство «западенцев» было налицо: демонстративно радостное приветствие ими войск вермахта не оставляло в этом никаких сомнений. Бандера и руководство ОУН распорядились, чтобы украинцы сооружали триумфальные арки и на каждом шагу демонстрировали немцам свое почитание. Немецкий генерал Карл фон Рок (напомним: военный преступник, приговоренный после войны к 20 годам тюремного заключения; «прославился», в частности, своим приказом, по которому на оккупированных территориях отлавливались все мужчины призывного возраста: если задержанное гражданское лицо утверждало, что не является военнослужащим, его расстреливали на месте как партизана; если признавало себя военнослужащим, его бросали в лагерь) так вспоминал в своем дневнике: «Я вышел на балкон ратуши в Добромыле. Топла, несколько тысяч человек, нарядные, духовенство в праздничных сутаннах, девушки в традиционных нарядах с длинными нитками жемчуга вокруг шеи — все это создавало красочную картину. Во время всех моих поездок мой автомобиль во всех населенных пунктах они обсыпывали цветами».

Все эти верноподданнические жесты украинцев, ОУН и самого Бандеры по отношению к немцам, Германии и Гитлеру должны были привести, по наивному замыслу украинских националистов, к созданию собственного, сателитарного с нацистской Германией, государства по образцу преступных режимов Хорватии Павелича и Словакии Тисо.

У Гитлера были однако иные планы по отношению к Украине: ей отводилась роль сырьевого придатка Рейха и источника рабской рабочей силы. (Многое ли изменилось с тех пор? — ред.) Бандера со своими подельниками интересовал их исключительно, как соучастник антироссийского похода и беспощадный убийца евреев и погромщик всех противников оккупанта, независимо от национальности.

Автор книги приводит досадные слова Эрнста Кундта, члена высшего руководства немецких оккупационных властей: «Украинцы могут чувствовать себя союзниками Германии, но они союзником не являются». Немцы не признали в 1941 году независимость Украины, которую провозгласила ОУН. В 1942 году Гитлер объявил бандеровцев антинемецкой, нелегальной организацией. ОУН ушла в подполье и… по-прежнему сотрудничала с нацистами.

В связи с нынешней ситуацией на Украине, продолжающей почитать на государственном уровне культ Бандеры, особенно важен ответ на фундаментальный вопрос: был ли он фашистом? Россолиньский-Лиебе в своей публикации обширно анализирует эту проблему и убеждает, что Бандера, уже в 20-е годы восхищавшийся Муссолини, а затем Гитлером, разделял не только фашистские идеи, но и ввел в обиход своей организации фашистские ритуалы.

И если ОУН напрямую не называется термином «фашистская» организация, то сознание братства с немецким национал-социализмом, румынской Железной Гвардией и итальянским фашизмом было среди ее членов очевидным. Очевидны были также такие ритуальные черты фашизма, как «культ погибших на поле битвы, героев и мученников, символика смерти и воскресения, преданность народу, мистические черты крови и жертвы». Религия и вера у украинских националистов перемешивалась с невероятным варварством. Приверженность фашистским идеям бандеровцы полностью подтвердили своим кровавым «наследием».

Примечательна также характеристика Бандеры, представленная в публикации — как личности по крайней мере неуравновешенной, если не патологической. Фанатический ультранационализм, религиозность и антисемитизм он вынес из дома. Русские, с которыми он никогда не имел личного контакта, были для него «демонизированным врагом», евреи, по его идее, это «лакеи польских землевладельцев». Все они — эксплуататоры украинского народа, подлежащие уничтожению.

Именно такую, этнически чистую Украину в своих мечтах видел Бандера. Поэтому он с молодых лет готовился к борьбе и закалялся, чтобы выдержать пытки польских «оккупантов»: вбивал себе под ногти иглы, разбивал пальцы дверьми, бичевался ремнем, обжигал руки паяльной лампой. Его «революционность» закончилась в 1936 году, когда в Варшаве за покушение и убийство польского министра внутренних дел Бронислава Перацкого он был приговорен к смертной казни, которая в результате амнистии была заменена на пожизненное заключение. Нападение фашистской Германии на Польшу Бандере принесло освобождение.

После войны Бандера никогда не осудил тех ужасов, которые принесло народам его «освободительное» движение, а эпитет «украинский националист» стал синонимом убийцы русских, поляков, евреев. Он стал пешкой в игре западных разведок против СССР и ждал очередной мировой войны. До своей смерти в 1959 году (напомним: был убит в Мюнхене, где жил, офицером советских спецслужб) остался ярым фанатиком-националистом.

Некоторые собеседники восхищались его пламенными речами. Один из журналистов, который в 50-е годы встречался с Бандерой, вспоминал, что он «мог загипнотизировать человека. Все, что говорил, было интересно. Невозможно было перестать его слушать».

Проще и значительно более вразумительно в это же время охарактеризовал Бандеру офицер английской разведки: «Тип бандита с пламенным патриотизмом».

«Сотрудничество с нацистской Германией, антисемитская и фашистская идеология, участие в Холокосте и других формах массового насилия во время войны и после войны — все это было забыто», — подытоживает миф Бандеры историк.

Современная Украина возвела Бандеру в ранг национального героя и символа, устанавливает ему памятники, называет его именем улицы и площади, пытается ввести его даже в поп-культуру. Однако власти в Киеве должны помнить, что их трепетная забота об укреплении культа и легенды такого «героя» — это, по крайней мере, зловещий знак для соседних народов, отравляющий отношения между людьми и странами. И книга Россолиньского-Лиебе эту раковую опухоль наследия украинского «супер-героя» бескомпромисно обнажает.