В МИД РФ во вторник, 17 июля, официально подтвердили получение ноты о закрытии представительства агентства Business France в России. В российском дипломатическом ведомстве ранее не раз предлагали урегулировать статус представительства и сожалеют о таком решении Парижа. В посольстве Франции в свою очередь обвиняют Россию в нарушении Венской конвенции. “Ъ” разбирался, кто и почему закрыл торгпредство — и как оно может остаться работать в Москве.

Как стало известно “Ъ”, уже этой осенью французское Агентство по развитию экономической деятельности французских предприятий на международной арене Business France может провести тендер на представление своих интересов в России. Таким образом, российское представительство Business France может возобновить свою деятельность, но уже вне посольства Франции. «Условия тендера пока не озвучены, но можно ожидать, что принять участие в конкурсе смогут известные во Франции структуры, например, Франко-российская торгово-промышленная палата и MEF (Дом французского предпринимательства)»,— пояснил “Ъ” французский дипломатический источник.

Закрытие московского представительства Business France как части структуры посольства Франции вызвало дипломатический скандал. Французская сторона объявила о своем решении сразу после отъезда из Москвы президента Макрона, присутствовавшего на финале чемпионата мира по футболу.

В коммюнике, опубликованном на сайте посольства, говорится, что «французские власти приняли решение закрыть службу посольства» в связи с «уведомлением российских органов власти о том, что отныне Business France больше не разрешается осуществлять свою деятельность в России в рамках положений французского законодательства». При этом в посольстве отмечают, что в последние месяцы условия работы для службы ухудшились, ее банковский счет был незаконно арестован, «несмотря на то что он защищен Венской конвенцией», а директор службы — выдворен из России. «Местные условия, по всей видимости, не позволяют Business France осуществлять задачи государственной службы по поддержке французских предприятий на территории РФ»,— говорится в коммюнике.

По мнению опрошенных “Ъ” экспертов и дипломатов, проблемы с работой Business France возникли из-за смешанного юридического статуса агентства как в России, так и во Франции: формально это «государственное коммерческое и промышленное предприятие» — термин, который используется во французском праве для обозначения ряда компаний с государственным участием. Агентство Business France появилось 1 января 2015 года в результате объединения двух структур — Ubifrance и Invest in France — и выступало партнером коммерческих компаний при экспорте их продукции из Франции и импорте и привлечении инвестиций во Францию.

Частично оно субсидировалось из госбюджета (хотя общий объем субсидий сократился с 2012 по 2017 год со €120 до €100 млн), а часть услуг, оказываемых агентством, была платной.

Как заявил “Ъ” торговый представитель России во Франции Александр Туров, на российском торгпредстве в Париже скандал с закрытием представительства Business France не отразится. «По межправительственному договору мы являемся частью посольств с соответствующими иммунитетами»,— пояснил он “Ъ”. Впрочем, проблема функционирования торговых представительств за рубежом и возможность оказания ими коммерческих услуг волнует и российскую сторону. Как заявил в конце марта премьер РФ Дмитрий Медведев, систему торгпредств (их сейчас у России более полусотни) «нужно в корне менять или даже ликвидировать». В качестве одного из решений возможна передача части функций от постпредств представительствам Российского экспортного центра (РЭЦ). Таким образом, часть услуг для бизнеса можно будет сделать коммерческими без потери дипломатического иммунитета постпредства, ведь оказывать их будут уже сотрудники торговых домов РЭЦ.

Как стало известно “Ъ”, на этой неделе РЭЦ провел встречу с российскими послами и торговыми представителями в иностранных государствах. В мероприятии, которое прошло во вторник на территории Центра международной торговли, приняли участие около ста послов и торговых представителей, а также делегаты из центрального аппарата Минпромторга России и МИД РФ. «Заместитель министра промышленности и торговли РФ Алексей Груздев рассказал о новой концепции развития института торгпредств после их передачи в ведение Минпромторга России, подчеркнув необходимость переформатирования ключевых показателей эффективности сотрудников торговых представительств с акцентом на промышленную повестку и увеличение числа экспортных сделок, а также реформирования географии сети торговых представительств по «узловому» принципу для усиления присутствия на наиболее перспективных рынках»,— сообщили “Ъ” в РЭЦ, заверив, что в МИД РФ также сообщили о готовности «поддержать изменения».

«Но с точки зрения российского законодательства деятельность Business France не была законной,— говорит собеседник “Ъ”, близкий к посольству Франции.— Служба вела коммерческую деятельность, взимая с компаний плату за посреднические или логистические услуги, и выставляла за них счета. А посольство коммерческую деятельность осуществлять не может.

При этом российская сторона вплоть до главы МИДа об этом знала и длительное время закрывала на это глаза, за что их можно только поблагодарить».

Получается, что друг другу противоречили постановление 2014–1571 Министерства экономики Франции от 22 декабря 2014 года, которое приписывает зарубежные представительства агентства Business France к посольствам Франции, и российский ФЗ-164 «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности». Согласно последнему, представительства иностранных государств по торгово-экономическим вопросам учреждаются в РФ «на основании международных договоров», которых применительно к Business France заключено не было. «Россия не настаивала на закрытии агентства. Вместо этого предлагалось либо создать юрлицо, которое представляло бы французское агентство, но не было бы связано с посольством, либо заключить двусторонний договор. Но МИД Франции отказался от поиска решения. И в итоге переложил вину на российскую сторону»,— говорит собеседник “Ъ”.

Эту информацию во вторник подтвердили и в МИД РФ, сообщив, что вопрос поднимался в беседах Сергея Лаврова с министром Жан-Ивом Ле Дрианом. «Услуги, предоставляемые бюро Business France в России, носили коммерческий характер,— отметили в ведомстве.— Неоднократно указывали французской стороне на необходимость урегулировать статус представительства в соответствии с российским законодательством».

Схожие тезисы изложены и в письме замглавы МИД РФ Александра Грушко директору Федеральной службы судебных приставов Дмитрию Аристову (имеется в распоряжении “Ъ”).

«Подобным структурам при посольствах запрещено заниматься коммерческой деятельностью,— подчеркивает в беседе с “Ъ” партнер юридической группы «Яковлев и партнеры» Вероника Сальникова.— Все организации, которые существуют при дипломатических учреждениях, включая посольства, являются некоммерческими, и цель их деятельности в РФ тоже некоммерческая».

«Но спрос в этом сегменте на коммерческие услуги высок, ведь в случае успешной встречи бизнес-партнеров им понадобятся дальнейшие консультации,— продолжает Вероника Сальникова.— Можно предположить, что блокировка счетов Business France могла быть связана как с тем, что на них поступали средства с коммерческим назначением, так и потому, что в их отчетах содержалась информация, не соответствующая целям их деятельности. То есть, возможно, российские госорганы трактовали эти операции как коммерческие, поэтому и возникли претензии». Между тем, по мнению юриста, создание юрлица в РФ повлекло бы дополнительные расходы на существование этой организации, включая обязанность платить налоги с прибыли, а также затраты на содержание компании.

В свою очередь Москва исходит из того, что точка в споре о статусе представительства давно поставлена.

Как напомнили в МИД РФ, в 2016–2017 годах Замоскворецкий районный суд Москвы вынес решения по искам двух гражданок РФ, уволенных из московского Business France. Оба исковых требования были удовлетворены, а попутно суд постановил: представительство французского агентства не обладает дипломатическим иммунитетом. «Французская сторона вынесенные судебные решения в установленном законом порядке не оспорила»,— отмечают в МИД РФ.

Одна из двух истиц, Ольга Тарасова, с которой пообщался “Ъ”, говорит: «Моя коллега пыталась оспорить увольнение во французском административном суде, однако тогда Business France заявлял, что ни к какому министерству не относится, так что административный суд некомпетентен. Какой дипломатический статус можно теперь оспаривать, если Business France зарегистрирован во французском реестре коммерции и предприятий, а в моей трудовой книжке стоит запись об увольнении за разглашение коммерческой тайны?»