Чем больше изучаешь современную Украину, тем более видны следы деятельности опытных психологов и специалистов по групповой динамике. Загадочно то, что до 2014 года эти специалисты никак не проявлялись — если бы они были и работали так же эффективно, как после 2014 года, никакого Майдана, никакого возмущения режимом Януковича не было.

Вспомните, что говорили участники и сторонники Евромайдана в 2014 и даже в 2015 году: «Если нам власть не понравится, то мы устроим третий Майдан».

Эти заявления остались в прошлом, равно как и «Украина будет членом Евросоюза» и «Украина — это Европа». Украинские патриоты стыдливо и задумчиво молчат, а когда напоминаешь об их же лозунгах версии 2014-2015 годов, начинают обиженно огрызаться.

Точно так же можно вспомнить, чем закончился антимайдановский, антифашистский протест на Украине. Ничем.

Несмотря на идеологические, нравственные, культурные различия, эти процессы были схожи по своей внутренней сути на уровне групповой динамики. И подавили их одинаково.

Нет, никакого третьего Майдана не будет. Нет, никакого антифашистского восстания тоже не будет. С одним исключением и для первого, и для второго — если это не понадобится внешним силам. Влиятельным внешним силам с финансовыми ресурсами и опытными специалистами по общественным процессам.

Начиная с 2014 года, примерно с лета, на территории Украины начали работать специалисты, которых до этого на Украине не наблюдалось. Это и было началом тщательного, системного и, как показало время, эффективного террора. Облавы СБУ на несогласных, массовый выезд противников Евромайдана и правительства Порошенко в ЛДНР или Россию, заключение в тюрьмы сотен и даже тысяч человек, избиения и убийства низовых активистов Антимайдана.

У всего этого была одна простая цель. Вызвать эффект выученной беспомощности, а также вывести из украинского социума всех, кто мог сопротивляться этому эффекту и дать пример сопротивления других.

Почему Олеся Алексеевича Бузину убили 16 апреля 2015 года?

Почему Олега Ивановича Калашникова убили 15 апреля 2015 года?

То, что они противники новой майдановской, олигархически-нацистской власти на Украине, было известно изначально. Так почему этих людей не убили в 2014 году?

Всё просто. Им намекали, им напрямую угрожали, им советовали, чтобы они уехали из Украины. Для иностранных специалистов и СБУ это был бы наилучший исход ситуации.

Потому что не пришлось бы убирать негативный информационный след после заказного убийства по политическим мотивам. Но Олесь Алексеевич и Олег Иванович оказались слишком упрямы и не захотели действовать по предложенному им сценарию.

А заодно своим примером показывали, что можно бороться, можно оставаться человеком, можно открыто говорить о преступном характере власти на Украине.

Это частично мешало процессу формирования выученной беспомощности у населения Украины. И потому их убили.

Меня в 2014-2015 годах удивляла странная несистемность действий СБУ — одних людей убивали, других сажали в тюрьму, третьи относительно спокойно покидали территорию Украины, как будто СБУ вдруг резко переставало быть спецслужбой и превращалось в шарашкину контору, которая неспособна заблокировать выезд на границе и провести простейшие оперативно-разыскные мероприятия.

На самом деле, как теперь хорошо видно, системность была. СБУ всё делала для того, чтобы изъять из общества Украины всех, кто был способен на сопротивление и не поддавался внедряемым сценариям пассивного согласия и беспомощности.

Что такое выученная или приобретённая беспомощность, или как её называют на Западе, learned helplessness? Этот феномен был открыт американским психологом Мартином Селигманом в 1967 году.

В состоянии выученной беспомощности человек или животное не предпринимают попыток к улучшению своего состояния, хотя имеют такую возможность. Индивид не пытается избежать негативных стимулов или получить позитивные в принципе.

Обычно выученная беспомощность возникает после нескольких неудачных попыток воздействовать на негативные обстоятельства среды или избежать их — и характеризуется ярко выраженными пассивностью, отказом от действия, нежеланием менять враждебную среду или избегать её, даже когда появляется такая возможность.

У людей по итогам многочисленных исследований американских учёных такое состояние сопровождается потерей чувства свободы и контроля, неверием в возможность изменений и в собственные силы, подавленностью, депрессией и даже ускорением наступления смерти.

Ещё в 1964 году Мартин Селигман провёл серию экспериментов над собаками в психологической лаборатории Пенсильванского университета. Опыты проводились по схемам классического обусловливания Ивана Петровича Павлова, часть их состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона.

В качестве негативного подкрепления применяли несильный, но чувствительный удар электрического тока, который собаки, сидя в клетках, испытывали после того, как слышали звук.

После нескольких стимуляций электричеством клетки открыли, чтобы проверить, начали ли собаки бояться звука. Что ожидали экспериментаторы? Того, что в результате сформированного рефлекса страха собаки будут убегать из клеток, как только услышат резкий и высокий звук.

Каково же было удивление экспериментаторов, когда они увидели, что собаки не убегали. При тревожном звуке они ложились на пол и скулили — и даже не делали попыток избежать удара тока, несмотря на то, что двери клеток были открыты.

Мартин Селигман предположил, что собаки не пытаются избежать удара током не из-за отсутствия страха — было хорошо видно, что животные очень боятся, что они со страхом ожидают удара током — а потому, что в ходе опыта собаки несколько раз пытались при закрытых дверях клеток избежать боли, но у них ни разу не получилось.

И они стали воспринимать удар током как неизбежность. То есть собаки именно что «научились беспомощности».

Мартин Селигман продолжил эксперименты. Вместе с коллегой Стивеном Майером он усложнил схему эксперимента. И теперь в опытах участвовали три группы собак.

Первая группа собак могла избежать болевого воздействия электрического тока, нажав носом на специальную панель. То есть эта группа контролировала ситуацию.

Вторая группа собак зависела от первой группы — она не могла сама отключить шоковое устройство. И удары током прекращались только тогда, когда первая группа собак нажимала носом на панель отключения.

То есть вторая группа не контролировала ситуацию.

Третья группа собак была контрольной — и удары током вообще не получала.

Затем, после определённого периода воздействия электрическим током, все три группы собак помещали в один ящик с перегородкой, через которую любая собака могла легко перепрыгнуть и тем самым избавиться от болевых ощущений от электрошока.

Как вы легко догадались, именно так и поступали собаки из первой группы, которые в ходе эксперимента контролировали ситуацию. При первых же ударах током от пола, они перепрыгивали перегородку и избегали неприятных ощущений. Так же легко перепрыгивали перегородку собаки третьей контрольной группы.

А вот собаки из второй группы, которые не контролировали ситуацию в ходе эксперимента, при первых же ударах током начинали метаться по ящику, а затем ложились на дно и скулили. Они переносили удары током всё большей и большей интенсивности, но при этом не делали ничего, чтобы избежать боли, и даже не пытались перепрыгнуть через перегородку.

Селигман и Майер сделали вывод, что живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, неприятности происходят сами по себе, и на их возникновение влиять никак нельзя.

Мартин Селигман в 1976 году получил за свою теорию выученной беспомощности премию Американской психологической ассоциации.

А его технологию американские специалисты по психологическим операциям применили на Украине в 2014 году.

СБУ и заокеанские специалисты в течение 2014-2015 годов приучили всё население Украины, что сопротивляться, высказывать возмущение, влиять как-то на жизнь государства и на свою жизнь — бесполезно.

Для этого они дали возможность всем, кто управлял своей жизнью и упорно пытался контролировать окружающую действительность, «перепрыгнуть через барьер», то есть уехать из Украины. Остальных, кто не успел или не послушался, убили или посадили в тюрьму.

В итоге в обществе Украины практически не осталось никого, кто способен нести ответственность за свою жизнь, за деятельность государства. Зато остались только те, кто могут всего лишь «метаться по ящику», «ложиться на пол и скулить» и терпеть удары тока всё большей и большей интенсивности.

И работа украинских СМИ, и террор СБУ и националистов, и постоянное повышение коммунальных тарифов и цен и, тем самым, ухудшение жизни — всё направлено на обучение общества Украины выученной беспомощности и закреплению этого навыка.

Мартин Селигман указывал на три источника формирования беспомощности:

1) опыт переживания неблагоприятных событий, то есть отсутствие возможности контролировать события собственной жизни; при этом приобретенный в одной ситуации отрицательный опыт начинает переноситься и на другие ситуации, когда возможность контроля реально существует.

Евромайдан стал огромным стрессом для многих людей, продемонстрировав им, что они беспомощны, что они ни на что не влияют в своём государстве, что они неспособны помешать государственному перевороту, а затем и массовым сожжениям и убийствам людей.

2) опыт наблюдения беспомощных людей (например, телевизионные сюжеты о беззащитных жертвах). Для этого на Украине открыто транслировались события в Одессе 2 мая и Мариуполе 9 мая.

Кроме того, постоянно в телевизионных новостях и в социальных сетях присутствуют сюжеты о судах над «террористами» и «сепаратистами», об обстрелах Донбасса, об антиправовых действиях различных групп украинских неонацистов.

3) отсутствие самостоятельности в детстве, готовность родителей все делать вместо ребенка.

Очень важно, как человек сам интерпретирует свою неудачу — просто как результат недостатка своих усилий или как результат обстоятельств, над которыми он не имеет власти или контроля.

Л. Абрамсон, М. Селигман и Дж. Тисдейл в 1978 году предположили, что не все люди впадают в состояние выученной беспомощности. Всё зависит от того, какой стиль объяснения неудачи имеется у человека — оптимистический или пессимистический.

Если мы вернёмся от теории к практике, то можем увидеть, что украинское общество уже находится в состоянии выученной беспомощности. Этот сценарий поведения прочно укоренился за последние четыре года.

И он охватывает широкие слои населения. Потому те, кто ожидают и прогнозируют, что жители украинской территории способны массово и эффективно противодействовать нацизму и террору, ошибаются.

Украинцы на это уже неспособны. Выученная беспомощность не даёт им ни одного шанса. Самая крепкая тюрьма — это та, что человек построил для самого себя в своём же сознании.