
О религии
Религия — это что-то глобальное, созданное для управления массами. Вера полезна, религия вредна сама по себе. У нас председатель партии спокойно ходит в церковь, потому что для него важна не религия, а вера. Людям спокойно в храме — даже мне, как русскому человеку, иногда хочется сходить в церковь, просто посидеть. Я не молюсь, не смотрю на иконы — просто там спокойно и пахнет свечами, иногда поет хор.
Меня крестили в детстве, но я отношусь к этому отрицательно — я тогда даже разговаривать не мог, а за меня все решили. Может, я сейчас захочу ислам принять, имамом стать, а я уже крещеный — все, жизнь разрушена.
РПЦ — это бизнес, к которому я отношусь негативно. В 90-е начали отстраивать все храмы, которые были уничтожены в Советском Союзе. Село Водоватово в Нижегородской области — хороший пример. Там жители собрали деньги на храм, отстроили его и в 90-х все скинулись на машину священнику. Сначала это было простая волга, но будучи пьяным, он ее разбил. Они скинулись на новую, потому что христианство учит прощать — он и ее разбил. Но христианство все равно учит прощать, поэтому жители скинулись на третью буквально недавно. Он разбил и ее — больше жители не скидываются, но, наверное, священника они простили.
Люди верят, но порой вера доходит до абсурда. С другой стороны, вера полезна: у меня есть прабабушка, которая недавно перенесла второй микроинсульт. Она не говорит, не узнает родных, лежит молча, но недавно в Пасху на слова «Христос воскрес!» она сходу ответила «Воистину воскрес». Возможно, вера дает некоторым людям смысл жизни — иначе бы они просто лежали на кровати.

Дмитрий Терентьев, 19 лет
О пути к комсомолу и партии
Я — из маленького города Нижняя Салда, где живут меньше 20 тысяч человек. В пионерию вступил в 2011 году, когда мне было 13 лет — уже там у меня начали формироваться какие-то взгляды. Стал смотреть на мир другими глазами. Поездил вместе с первым секретарем партии по детским домам, посмотрел, как живут другие люди, в чем нуждаются — задумался, почему государство не обращает на них должного внимания.
В мае 2015 года я вступил уже в комсомол. Сразу же возглавил молодежный совет, стал продвигать определенные идеи: социальные гарантии и качество жизни в Нижней Салде. Занялся молодежной политикой, спортом. Встретился со всеми депутатами городского округа, каждый месяц мы устраивали открытый диалог по меньшей мере с тремя из них — спрашивали, что те сделали, что планируют сделать, чем мы можем им помочь. Совместно мы проводили субботники — началась движуха, депутаты стали работать. Им самим стало круто — их поддержала молодежь, даже глаза загорелись.
Им хочется чего-то нового, хочется, чтобы власть оправдала их надежды, но нового Ленина еще не появилось. Надеемся, что скоро будет
Сейчас мне 19 лет. В коммунистическую партию я вступил ровно через месяц после того, как стал совершеннолетним. Нужно было собрать бюро, дождаться, пока все обсудят, примут решение, вручат мне партийный билет. По уставу коммунистической партии мне нужно было предоставить двух человек, которые могли бы за меня поручиться и дать на меня положительную характеристику. Для совсем новых ребят также существуют испытательные сроки — два-три месяца, за которые нужно проявить себя, показать с хорошей стороны. В партию приходит достаточно много новых людей, особенно перед выборами и другими значимыми событиями. Людей сюда обычно приводят переживания, взгляды, убеждения.
Сейчас я занимаюсь информационной политикой и освещением деятельности партии в интернете. Иногда езжу по городам, рассказываю о партии, о комсомольской организации, о федеральных проектах. Я избирался в молодежный парламент, в городскую думу — депутатом я смогу стать в любом случае, но могу и не быть им и все равно помогать людям.

О государстве и сталинских репрессиях
В нынешнем государстве меня не устраивает в первую очередь социальная несправедливость. Есть Конституция, которую постоянно нарушают. Люди устали от того, что их постоянно обманывают. Им хочется чего-то нового, хочется, чтобы власть оправдала их надежды, но нового Ленина еще не появилось. Надеемся, что скоро будет — решительный, он поведет за собой людей и через какое-то время сможет возглавить государство.
И к Ленину, и к Сталину я отношусь положительно. К сталинским репрессиям я тоже отношусь положительно — в лагеря отправляли заслуженно, если человек делал что-то плохое. Если в Китае расстреливали, то у нас способ исправления был более гуманным — людей отправляли работать, делать что-то для общества. Историю делают в первую очередь люди — если Сталин кого-то отправил в ссылку, значит, так было нужно. Если бы я был на его месте, возможно, сделал бы так же.
О религии и отношениях
К религии я отношусь нейтрально и верующим себя назвать не могу. Церковь я не уважаю, потому что это бизнес. Моя девушка училась при Епархии. Она говорит, что даже не думала, что среди нас, коммунистов, есть хорошие ребята. Религия о нас говорит с плохой точки зрения — рассказывает, что коммунисты это зло, что без Бога жить нельзя. Какое-то время девушка даже была в молодой гвардии. Свои взгляды она поменяла после встречи со мной — открыла, что все совсем по-другому, не так, как ей говорили. Я после знакомства с ней лишний раз удостоверился в том, что РПЦ — это плохо. У девушки прабабушка завещала квартиру церкви при том, что есть живые наследники, которым она нужнее. РПЦ от этого кайфует — продает свечки, иконы, которые налогами не облагаются. Это большая империя.
РПЦ пытается от нас отдалиться, но выборы показали, что социальная несправедливость волнует и христиан. К нам стали приходить настоятели храмов — в партию не выступают, но становятся нашими сторонниками. Правда, просят нас не говорить об этом церкви. Многим не нравится позиция РПЦ по отношению к нам, они пытаются найти общий язык на уровне обычных людей.

О молодости и непонимании окружающих
Семья хорошо относится к тому, что я состою в партии. Когда я только вступил в пионерию, могли говорить: «Дим, зачем тебе это?» Сейчас у меня уже есть свой аргумент: для того, чтобы стало лучше. Если полагаться на других и не шевелиться самому, ничего такого не произойдет. Глава моего родного города про меня говорит: «Учитесь у этого коммуняки».
Непонимание окружающих я встречаю часто. Слышу: «Да ладно, коммунисты еще существуют?» В 90-е годы коммунисты считались злом, относились к ним как к меньшинству. Из-за этого получилось, что выпало почти целое поколение людей, которым симпатичен коммунизм. В партии люди либо от пятидесяти, либо двадцатилетние. Сейчас молодежи даже больше, и главная задача партии в том, чтобы еще увеличить молодежную организацию. Время показывает, что молодежь приходит постоянно. В день о вступлении нам в группах пишут минимум 2-3 человека, часто это люди из маленьких городов. Говорят: «У нас нет молодежной организации, которая сможет помочь нам воплотить наши желания в жизнь». Мы ведем беседу. Так в этом году открылось отделение комсомола в Карпинске, сейчас работаем над другими муниципалитетами.