Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Страх – очищение души по молитве пророка, который говорит: «пригвозди страху Твоему плоти моя» (Пс. 118, 120). Где обитает страх, там пребывает всякая душевная чистота; потому что оттуда бежит всякий порок и всякий нечестивый поступок; и телесные члены, пригвожденные страхом, не могут порываться на дела неблагоприличные. Как человек, в которого вонзены вещественные гвозди, будучи удерживаем болью, остается бездейственным, так и пригвожденный страхом Божиим, ожиданием угрожающих наказаний пронзаемый как бы некоторою болью, не может и глаз употреблять, на что не должно, и рук простирать на дела непозволенные, и вообще, ни в малом, ни в великом поступать вопреки своему долгу. Оскверненных же и подлых душою Соломон не допускает к слышанию Божественных речей, говоря: а бесстрашные во вратах водворятся (Притч. 19, 23). И: взыщете «премудрости у злых и не» обрящете (Притч. 14, 6). И еще: «взыщут мене злии и не обрящут» (Притч. 1, 28), потому что не очищены Божиим страхом. Поэтому кто намерен приступить к принятию премудрости, тот приходи, очистив срамоту греха спасительным страхом. Итак, из учения Притчей открылось нам и другое благо, а именно: восприятие страха, внушенное нам премудростию.

Беседа на начало Книги Притчей.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Благоговение к Богу есть начало, как источник и причина, божественного чувства по внутреннему человеку, через которое мы видим истинный свет, слышим сокровенные глаголы, питаемся хлебом жизни, воспринимаем благоухание Христа и касаемся снова этой жизни. Или то значат эти слова, что когда есть у нас благочестие и телесные чувства действуют как должно, — тогда они помогают нам, когда худого глаз не видит и уста не произносят.

На Притчи Соломона.

Поистине, добродетель есть источник и корень мудрости, как всякий порок берет начало от неразумия. И надменный, и гневливый человек увлекается этими страстями по недостатку благоразумия. Поэтому и пророк говорил: смердят, гноятся раны мои от безумия моего (Пс 37:6), показывая, что всякий грех получает свое начало от неразумия. Напротив, человек добродетельный, имеющий в себе страх Божий, мудрее всех; потому и некий мудрец говорит: Начало мудрости — страх Господень (Притч 1:7). Если же бояться Бога — значит иметь мудрость, а порочный не имеет этого, то, без сомнения, он лишен мудрости; а лишенный истинной мудрости бессмысленнее всех.

Гомилии на Евангелие от Иоанна.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Иные делают правильные вещи неразумно, воздерживаясь, например, от наслаждения. Так, некоторые из язычников по причине невозможности достижения желаемого, или из страха перед людьми, или же ради больших удовольствий воздерживаются от доступных благ. Точно так же некоторые люди, согласно своей вере, ограничивают себя, либо выполняя данный обет, либо из страха Божьего. Ясно, что эти самоограничения есть основа знания, начало пути к лучшей жизни; и они являют собой попытку достигнуть совершенства. Ибо начало мудрости — страх Господень (Притч 1:7).

Строматы.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Если кто боится Бога, тот уклоняется от заблуждений и направляет стези свои на путь добродетели. Если же кто не боится Бога, то не может отказаться от греха.

Шестоднев.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Начало премудрости страх Господень, говорит Писание. Премудр же есть един Бог. Почему всякий, желающий внити в царство небесное и быть под Царем Богом, чтоб ум его, и мудрования его, и помыслы его были управляемы Самим Богом, единым воистину Царем, всякий такой прежде всего должен возыметь страх Божий. Но как возыметь страх к Тому, Кого не видишь? — Потому необходимо прежде увидеть Бога, чтоб потом возыметь страх к Нему. А как увидеть Бога, Которого никто никогда не видал? Для этого надобно взыскать умного света Божия, чтоб ум, просветившись им, мог умно узреть Бога. И вот когда кто таким образом узрит Бога, то может возыметь и страх Божий, а возымевши страх Божий, может увидеть и понять и себя самого, и сей привременный и суетный мир, и все дела мира сего. Далее, кто видит себя самого и суетность мира сего, тот, имея всегда присущим в себе страх Божий, не может онеправдовать кого-либо и, когда сам терпит от другого неправду, не делает отмщения, но, чая помощи, от Бога приходящей, терпит благодушно неправду, и дивится, и славит Бога, что Он, видя неправды, долготерпит и сносит неправедного, — сам между тем ревнуя всеусердно приносить всякого рода плоды Святого Духа.

Слова (Слово 39-е).

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

По предписаниям Божиим, которые мы принимаем, дабы вести себя благо, да обустроишь ты жизнь свою и нравы, исходя из благоговейного страха; ибо начало мудрости — страх Господень (Притч 1:7), которым ломается и хиреет человеческая гордыня. Потом же, как в благоговении умягчишься и станешь кротким, не будешь ретивой страстностью подвергать сомнению также то, что и ты до сего дня не понимаешь, и что невеждам представляется нелепым и противоречащим себе в Священном Писании. И не будешь пытаться затмевать собственным разумением смысл божественных книг, но более умалишься и в кротости свой разум попытаешься расширить, нежели безудержно будешь производить нападки на сокровенное.

Письма.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

К безбожному имя глупца прикладывается наиболее естественно, по истине и природе. Если начало мудрости — страх Господень (Пс 110:10), то лишенность страха и отрицание Бога должны быть противоположны мудрости.

Истолкование Псалмов.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Уже отмечено, сколь тесны сношения еретиков с многочисленными магами, шарлатанами, астрологами, философами — с теми, конечно, которые преданы любопытству. Ищите и найдете (Мф 7:7, Лк 11:9), — этого они никогда не забывают. И постольку о свойстве их веры можно судить по образу их жизни, строгость нравов есть показатель достоинства веры. Они отрицают страх Божий, поэтому им все позволено и все разрушено. А где еще не страшатся Бога, как не там, где Его нет? Где нет Бога, там нет и истины, а где нет истины, там неизбежна и такая дисциплина. А где Бог, там и страх Божий, который есть начало премудрости (Притч 1:7).

О предписаниях против еретиков.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Начало мудрости — страх Господень (Притч 1:7). Существуют два страха пред Господом: первый — страх рабский, который именуется началом мудрости или разума, а второй — страх сродни любви, который есть знак совершенной мудрости. Рабский страх есть начало разума: ибо если у грешника после греха пробуждается разум, его тотчас охватывает страх Божий — что претерпит мучения. Однако совершенная любовь такой страх изгоняет. Святой страх Господень пребудет, не угасая, во веки веков — любовь не уничтожает его, а приумножает. Такой страх испытывает заботливый сын, который страшится хоть малым огорчить любимого отца. Тот же первый страх присущ душе рабской, которая боится, как бы разгневанный Господь не подверг ее наказанию. Однако в грядущей жизни и тот, и другой страх уйдет, а любовь никогда не исчезнет, но вечно пребудет в полноте мудрости, которая заключается в познании единого истинного Бога и Иисуса Христа, Которого Он послал.

На Притчи Соломона.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Недостаточно для блаженства знание блага, если не делать его, ибо благоговение к Богу — начало разумения.

На Книгу Притчей.

Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление

Не относится к надписанию (как думали Эвальд, Филиппсон, Берто, Кейль и др.), а начинает собой уже первую часть книги по девятую главу включительно. В слав. русск. Библии средина стиха (в русск. синод. перев. заключенная в скобки) читается только у LXX и представляет заимствование из Пс CX:10, хотя это добавление и хорошо подходит к содержанию стиха по текстам евр. и Вульг., служа пояснением его смысла.

Первые слова ст. 7 имеют значение эпиграфа или темы всей книги, преимущественно первой ее части (гл. I-IX). Страх Божий, благоговейный трепет пред Богом неразлучен с самым понятием Богопочтения и благочестия; именно страх Божий положен был в основание Завета Иеговы с Израилем (Втор IV:10). Страх Божий есть, вместе с тем, и начало истинного ведения и истинной премудрости — в том смысле, что в цепи знаний, нужных для приобретения премудрости, Богопочтение должно занимать первое начальное место, что оно должно быть главным и преимущественным предметом знания, равно как и в том отношении, что благочестие — постоянное благоговейное настроение в отношении к Богу — должно быть господствующим духовным настроением в искателе мудрости. В своем стремлении к приобретению мудрости он должен быть проникнут убеждением, что премудрость в строгом смысле принадлежит единому Богу, что Он есть источник премудрости (II:6 сн. Иак I:5 сл.), что без света Его откровения ум человеческий вечно блуждал бы во мраке невежества и заблуждений относительно главнейших истин (ср. 1 Кор I:20). Из этого убеждения проистекает для искателя мудрости обязанность искать благословения Божия на труды свои для приобретения знаний, служить этими трудами славе Божией и пользе ближних, совершать это служение с благоговейным опасением прогневать Господа ложной мудростью, и благодарить за успехи в мудрости (еп. Виссариона. Толкование на Паримии II, с. 9-10). И мудрость и благочестие отвергают, к своей погибели, нечестивые люди у которых нечестие помрачает здравый смысл (ср. Иер IV:22). Книга Притчей предназначена отнюдь не для них, и если о нечестии — безумии таких людей в ней весьма часто говорится, то это делается с целью вразумления разумных и благочестивых, так как страх Божий (и премудрость) с обратной своей стороны есть ненависть к неправде и греху (ср. VIII:13).