Крах офшорного аристократа: кто будет следующим после Михаила Абызова?
Уголовное дело против бывшего министра по делам «Открытого правительства» Михаила Абызова можно считать самым решительным ударом по той лоббистско-идеологической группировке в российском истеблишменте, которая ассоциируется с фигурой Анатолия Чубайса, чьим ближайшим протеже Абызов был на протяжении многих лет. Характер предъявленных Абызову обвинений — ему вменяют не только сравнительно мягкую статью 159 УК РФ (мошенничество), но и куда более грозную статью 210 (организация преступного сообщества) — позволяет предположить, что в деле появятся новые фигуранты, а их конкретный список будет зависеть от разговорчивости экс-министра. В отличие от оказавшегося за решеткой экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева, который всегда был, по большому счету, пешкой в чужой игре, Абызов курировал мощные финансовые потоки, уводившие в запутанные офшорные сети, и может много рассказать о тех людях, чьи интересы прямо или косвенно затронуты его арестом.
Сами обстоятельства задержания Михаила Абызова, возможно в силу стечения обстоятельств, содержат недвусмысленный сигнал той элитной группировке, в которой он до недавнего времени занимал одну из ключевых позиций. После сложения полномочий «министра без портфеля» в мае прошлого года Абызов практически все время проводил за границей (дети Абызова давно живут в США, а сам он имеет недвижимость в Италии), но несколько дней назад прибыл в Россию на день рождения некоего значительного лица. Последним, скорее всего, является бывший вице-премьер, а ныне президент ФИДЕ и сопредседатель фонда «Сколково» Аркадий Дворкович, который 26 марта отметил 47-летие. На прошлый день рождения силовики тоже сделали господину Дворковичу своеобразный подарок, задержав его давнего друга Зиявудина Магомедова, основателя группы компаний «Сумма», которому также предъявлено обвинение по ст. 210 УК РФ. Недавно в эту статью, максимальное наказание по которой составляет 20 лет лишения свободы, по инициативе президента Владимира Путина были внесены поправки, ужесточающие санкции за занятие высшего положения в преступной иерархии. Возможно, Михаил Абызов будет одним из первых, кто испытает действия данных новелл на себе.
Уголовное дело против Михаила Абызова напоминает о еще более весомой фигуре — Анатолии Чубайсе. Именно он еще в конце девяностых годов способствовал восхождению Абызова на олимп российского бизнеса, назначив его своим заместителем в правлении РАО ЕЭС России. Дальнейшая карьера Абызова в бизнесе также была связана с энергетикой и в итоге привела к уголовному делу. По данным Следственного комитета РФ, с апреля 2011 года по ноябрь 2014 года Абызов, будучи бенефициаром ряда офшорных компаний, вывел за рубеж 4 млрд рублей ОАО «Сибирская энергетическая компания» («Сибэко») и ОАО «Региональные электрические сети», которые осуществляли производство и передачу электроэнергии на территории Новосибирской области. Именно в этом регионе еще в девяностых годах был заложен первый камень будущей «империи» Абызова, который перешел на работу в РАО ЕЭС с поста заместителя председателя совета директоров ОАО «Новосибирскэнерго». Контрольный пакет акций компании «Сибэко», принадлежавший подконтрольному Абызову инвестиционному холдингу RU-COM, в феврале прошлого года был приобретен Сибирской генерирующей компанией.
Примечательно, что «новосибирский след» в попадавшем в открытые источники компромате на Абызова фигурировал довольно давно. Два года назад поводом для одного из расследований оппозиционера Алексея Навального стал 15-процентный рост тарифов на услуги ЖКХ в Новосибирске. Как утверждал Навальный, средства от повышения тарифов используются на содержание виллы Абызова в Тоскане, которая управляется компанией, связанной с его инвестиционным холдингом RU-COM, которому принадлежит и «Сибэко». «Михаил Абызов не просто министр, но и хозяин всей энергетики Новосибирской области», — заявил также Навальный.
Надо полагать, махинации в новосибирской энергетике — это далеко не единственный состав, который могут предъявить Абызову. По объему компромата, попадавшего в неофициальные источники, этот деятель занимал абсолютное первое место среди всех министров правительства Дмитрия Медведева, работавшего в 2012—2018 годах, и теперь все давно известные сюжеты могут получить развитие уже в виде новых уголовных дел. В связи с чем возникают вопросы и к самому премьеру, который поручил Абызову формирование такой структуры, как «Открытое правительство». Вопросы эти связаны не только с далеко не кристальной репутацией самого «министра без портфеля», но и с характером деятельности «Открытого правительства». Чем оно занималось на протяжении шести лет и каковы достигнутые им результаты — решительно непонятно. Сам Абызов говорил, что за время работы «Открытого правительства» власть, гражданское общество и бизнес «лучше узнали друг друга» — на практике это, видимо, выражалось в том, что возглавляемая им структура использовалась всевозможными лоббистами для продвижения собственных интересов.
Аресту Михаила Абызова предшествовал ряд примечательных событий. На прошлой неделе Министерство юстиции РФ опубликовало предложения по новому порядку формирования Экспертного совета при правительстве РФ — еще одного административного «детища» Абызова, созданного в 2012 году параллельно с «Открытым правительством». В своем первом составе эта структура была, по сути, мозговым центром российских «сислибов» — в нее, к примеру, вошли такие одиозные личности, как бывший зампред правления ЦБ РФ, один из архитекторов августовского дефолта 1998 года Сергей Алексашенко, бывший ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, экономист с многомиллионными долгами перед судебными приставами Владислав Иноземцев и т. д. Никаких реальных полномочий экспертный совет, разумеется, не имел, но в качестве инструмента «мягкой силы», транслирующего свои представления о политике и экономике через дружественные СМИ, действовал вполне исправно. За персональный состав совета отвечал в конечном итоге министр по делам «Открытого правительства», то есть Михаил Абызов, хотя формально там действовала многоступенчатая система отбора экспертов. В новом составе кабинета министров, сформированном в мае прошлого года, Абызову с его «Открытым правительством» места не нашлось, но и официального его упразднения не последовало. Теперь же рекомендовать ключевых членов экспертного совета будет глава аппарата правительства — вице-премьер Константин Чуйченко, а они уже будут привлекать для работы других специалистов. Таким образом, «Открытое правительство» окончательно становится достоянием прошлого.
Еще одно событие, о котором стоит упомянуть в контексте задержания Михаила Абызова, — очередные иски в ходе банкротства его инжиниринговой компании «Группа Е4», которая еще в октябре 2016 года была признана банкротом. В середине марта стало известно, что «Альфа-Банк» и кипрская компания Redeliaco Holdings Ltd обратились в суд с требованием взыскать 33,6 млрд рублей лично с Абызова как конечного фактического бенефициара Е4, его бывшей супруги Екатерины Сиротенко, которая выступала номинальным владельцем компании, и бывшего президента Е4 Андрея Малышева, до прихода в Е4 в 2012 году работавшего топ-менеджером в «Роснано» у Анатолия Чубайса. Рассмотрение иска в Арбитражном суде Москвы назначено на 10 апреля.
Сам ход банкротства Е4 наглядно демонстрировал, насколько серьезным иммунитетом перед правоохранительной системой обладал Михаил Абызов (возможно, связи с силовиками были налажены им еще в начале девяностых, когда будущий миллиардер занимался поставками для МВД и Минобороны). Еще в 2013 году портфель заказов компании, занимавшейся строительством и реконструкцией ряда крупнейших энергетических объектов страны, составлял порядка 160 млрд рублей, но затем Е4 была завалена исками от контрагентов и в непродолжительное время лишилась почти всех контрактов. В начале 2015 года стало известно, что «Альфа-Банк» — наиболее крупный кредитор Е4 — обратился в Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД с просьбой провести проверку компании на предмет мошенничества с кредитными средствами. После чего Абызов, видимо, предпринял все защитные меры, чтобы выйти из неудобной ситуации без существенных потерь.
В июне 2015 года, после того как в Е4 была введена процедура наблюдения (первая стадия банкротства), стало известно, что группа продана некоему стратегическому инвестору, разумеется, скрывавшемуся за офшорными структурами. Спустя непродолжительное время МВД отклонило постановление прокуратуры Центрального административного округа (ЦАО) Москвы о закрытии дела о кредитном мошенничестве и возобновило его расследование. Эти действия лишь ускорили банкротство Е4 по смехотворному в масштабах общей задолженности группы иску на 200 млн рублей (совокупный долг Е4 достигал 30 млрд рублей) — типичный признак намеренных действий собственника, не желающего «медленно и печально» решать вопросы с кредиторами. Тем самым Михаил Абызов вновь подтвердил репутацию человека «жесткого, упрямого и отмороженного» — именно так его в свое время охарактеризовал покойный Борис Немцов. Хотя в случае с «Альфой» Абызов явно не учел, что о его противнике можно сказать ровным счетом то же самое.
Выйти сухим из воды Абызову удалось и из скандальных историй вокруг ОАО «Евразийский» — компании, занимающейся организацией финансирования крупных проектов в сферах водоснабжения и водоотведения. Одним из ключевых акционеров «Евразийского» выступает Внешэкономбанк, однако фактический контроль над компанией долгое время, видимо, осуществлял Михаил Абызов. Именно он в свое время представлял в Ростове-на-Дону проект модернизации местного водоканала, который в дальнейшем оброс уголовными делами. Их фигурантами стали бывший председатель совета директоров ОАО «Евразийский», протеже Абызова Сергей Яшечкин, бывший замминистра энергетики РФ Станислав Светлицкий и зампред Внешэкономбанка Анатолий Балло. Детали коммунальных махинаций были вполне узнаваемы: хищения кредитов, вывод средств в офшоры, приобретение элитной недвижимости, манипуляции с акциями и т. д., но персональных претензий к Михаилу Абызову у правоохранителей вновь не возникло.
Еще один сигнал для Абызова раздался в марте прошлого года, когда были возбуждены уголовные дела о мошенничестве в особо крупном размере против Яна Рязанцева, бывшего директора департамента инвестиций Российской венчурной компании (РВК), и Михаила Чучкевича, ранее работавшего в «Роснано» (их задержание состоялось через несколько дней после отставки Абызова с поста министра). Им было предъявлено обвинение в выводе средств РВК на счет компании Alion Energy Inc., зарегистрированной в американском Ричмонде. В эту структуру планировал инвестировать венчурный фонд Bright Capital, созданный в 2010 году Абызовым совместно с Чучкевичем и Борисом Рябовым, представителем инвестиционной группы RU-COM, в которую входили активы Абызова.
После этого Чучкевич организовал для Анатолия Чубайса встречу с представителями фондов Sequoia Capital и Kleiner Perkins, где обсуждались планы инвестиций в Alion Energy, технологии которой якобы позволяли возводить генерирующие мощности на солнечных элементах в два раза быстрее конкурентов и при более низкой стоимости капитальных вложений. Подписанием сделки в Калифорнии занимался лично Абызов, но в дальнейшем оказалось, что Alion Energy находится в предбанкротном состоянии, а поступившие в ее адрес средства РВК в размере $ 22,7 млн исчезли в неизвестном направлении. Под банкротством оказался и ряд стартапов, которые финансировал фонд Bright Capital, — по одной из версий, источником этих инвестиций могли быть как раз кредитные средства, предназначавшиеся для компаний группы Е4. Используемая схема в данном случае также была незатейливой: компании, куда вкладывал фонд Абызова, сначала регистрировались на российских владельцев, а потом переводились в офшорные юрисдикции.
На данный момент другими фигурантами «новосибирского дела», возбужденного против Михаила Абызова, выступают люди явно второго плана — бывший гендиректор RU-COM Николай Степанов, бывший член правления некоммерческого партнерства в сфере энергетики «Совет рынка» Максим Русаков, бывший руководитель «Сибэко» Александр Пелипасов и другие. Но главная интрига, конечно же, заключается в том, последуют ли за возбуждением уголовного дела против Абызова аналогичные действия в отношении других связанных с ним высокопоставленных лиц или по меньшей мере их отставки. В этом заключается и принципиальное отличие дела Абызова от дела Алексея Улюкаева, за которым вряд ли стояла разветвленная сеть деловых интересов.
По этой же причине можно прогнозировать, что ход процесса над Абызовым будет освещаться рядом российских и зарубежных изданий предельно тенденциозно. Если пожилого экономиста-теоретика и поэта Улюкаева многим журналистам было жаль чисто по-человечески, то в поддержку матерого офшорного аристократа Абызова небезызвестные СМИ будут выступать исходя из совсем других соображений, ведь именно этот человек долгое время был одним из самых привечаемых на Западе представителей российского бизнеса. Десятки интервью и статей об Абызове, опубликованных в ведущих деловых изданиях, создавали образ self-made man — человека, который сделал себя сам, бросившись в пучину предпринимательства еще в конце восьмидесятых. Теперь этот образ будет активно эксплуатироваться в целях защиты Абызова от «правоохранительного произвола», несмотря на то, что он, в сущности, является типичнейшим порождением номенклатурно-мафиозного капитализма девяностых, без особых потерь пережившим и почти два последующих десятилетия.
Олег Поляков
suare 28 Марта 2019В чем заключается преступная схема экс-министра Абызова
27 мар, 20:45
Басманный суд Москвы арестовал Михаила Абызова на два месяца по подозрению в мошенничестве.
Басманный суд Москвы выбирал меру пресечения для Михаила Абызова. Следствие обвиняет бывшего российского министра в мошенничестве — на четыре миллиарда рублей, в создании преступной ячейки вместе с сообщниками. Абызов все отрицает. Его адвокаты предлагали залог в миллиард. А в крайнем случае предлагали суду — если и выбирать арест для их клиента, то домашний. Чтобы сидел не в СИЗО, а на даче в Барвихе.
Итог — два месяца ареста до 25 мая.
Как работала преступная схема, и как ведет себя в суде сам Абызов — об этом Николай Иванов.
После расформирования министерства по делам открытого правительства Абызов жил за границей. Выманить оттуда фигуранта уголовного дела — было непростой задачей. По неофициальной информации, Абызов прилетел в Москву на день рождения бывшего вице-премьера Аркадия Дворковича. Гарантом для Абызова, якобы, выступил Анатолий Чубайс, с которым бывший министр проработал не один год. Правда, в Роснано все отрицают.
— Все что сейчас происходит вокруг Абызова не имеет к Росанано никакого отношения. Этот вопрос не связан ни с Роснано, ни Чубайсом, — заявила управляющий директор по корпоративным коммуникациям Роснано Елена Санаева.
Но, судя по всему, Абызов был уверен в своей неприкосновенности. Это же подтверждают знакомые экс-министра.
Сейчас речь идет о четырех миллиардах рублей, которые, по версии следствия, Абызов и его сообщники похитилиу акционеров «Сибирской энергетической компании» и «Региональных электрических сетей».
— Дал краткие дал краткие показания, при этом вину не признал. Соучастники тоже отрицают вину. Проведены обыски по месту жительства. Изъяты предметы и документы, — заявила руководитель отдела взаимодействия со СМИ СК РФ Светлана Петренко.
Следственный комитет особо акцентирует — под угрозой — энергобезопасность регионов страны и устойчивое экономическое развитие.
— Если бы Абызов не был уверен, то поздравил бы по телефону и отправил дорогой подарок, нашел бы способ поздравить своего коллегу. Это была тщательно спланированная операция, для того чтобы убедить его приехать сюда, — поясняет политолог Николай Стариков.
Активная работа Абызова в качестве главаря преступного сообщества приходится на период с 2011 по 2014 годы, считает Следственный комитет. Это как раз те годы, когда Абызов возглавил министерство по делам «Открытого правительства».
Михаил Абызов, хоть и был министром без портфеля, фактически являлся самым богатым человеком в кабмине. Его состояние оценивали в 600 миллионов долларов. Сейчас ему предъявлено обвинение в организации преступного сообщества и в мошенничестве в особо крупном размере. Но этим дело может и не ограничиться.
13 лет назад Абызов создал «Группу Е4», которая занималась строительством энергоблоков. Но в 2014 фирма перестала платить по кредитам. И теперь Альфа-банк вместе с другими кредиторами требуют взыскать с экс-министра 33,5 миллиарда рублей.
— Пусть даже он был министром без портфеля, но эта беспортфельная должность помогала ему быть безответственным человеком, то есть, ни за что не отвечать, при этом быть крупным лоббистом. Он делал экспертизы. Часто экспертиза на рынке оценивалась в определенную сумму, — добавляет политолог Олег Матвейчев.
Но и это не все. Уже шесть лет продолжается коммерческий конфликт Абызова с Виктором Вексельбергом. В середине 2000-х они вложили деньги в энергопроект. И сейчас спорят в судах о 500 миллионах долларов. Третий инвестор — Михаил Слободин — в розыске. Но за другое — из-за взятки в 800 миллионов руководству Республики Коми. Кроме того, прошлым летом были задержаны друзья Абызова, которые проходят по делу о миллиарде 300 миллионах. Эти деньги были выделены якобы на инвестиции в американские солнечные батареи. Да так и пропали. Но причастность Абызова — под вопросом. Пока.
— У него настроение рабочее, он не обрадован этой ситуации, но уверен в том, что сможет с нашей помощью и сам доказать свою невиновность, — заявил у суда адвокат Абызова Александр Аснис.
Михаил Абызов — второй министр из правительства предыдущего состава, которого задержали по таким серьезным статьям. Впрочем, журналисты, собравшиеся у Басманного суда, вспоминают не только скандалы, связанные с работой Абызова. Но и привычку жить на широкую ногу. В его декларациях значились 5 мотоциклов, вертолет, снегоход и два мерседеса.
Экс-министр министр по делам Открытого правительства РФ Михаил Абызов до недавнего времени являлся одним из самых богатых членов кабинета министров. У правоохранительных органов возникали подозрения по поводу того, что, находясь на государственной службе, Михаил Абызов мог лоббировать интересы близких к нему компаний. Но экс-министр благополучно сосредоточил активы за рубежом и предпочел, как утверждают его знакомые, уехать из страны, предоставив силовикам делать какие угодно выводы.
Подозрительные сделки
Экс-министр министр по делам Открытого правительства Михаил Абызов может быть связан с делом о мошенничестве с деньгами государственной Российской венчурной компании (РВК). Оффшорная компания и фонд, близкие к Михаилу Абызову, являлись крупнейшими инвесторами американской Alion Energy. По версии следователей, инвестиции оказались криминальными — и через Alion Energy у РВК было похищено 1,3 млрд рублей.
События разворачивались следующим образом. В июне по требованию Следственного комитета России (СКР) был арестован экс-директор департамента инвестиций и бывший член правления АО «Российская венчурная компания» (РВК) Ян Рязанцев.
Следователи считают, что он вместе с бывшим старшим советником Анатолия Чубайса в «Роснано» и партнером экс-министра по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова Михаилом Чучкевичем под предлогом инвестиций в создание солнечных батарей в США вывели из страны вышеобозначенные 1,3 млрд рублей.
Интересно, что Михаил Абызов, до того как стать министром в 2012 году, входил в совет директоров Alion Energy. Он тогда представлял интересы зарегистрированной на Британских Виргинских островах Batios Holdings Limited, которая наряду с фондом Bright Capital, которому экс-министр передал в управление $200 млн, также являлась инвестором Alion Energy.
Как рассказывал Михаил Чучкевич, фонд Bright Capital стал первым инвестором в компанию, вложив в Alion Energy $15 млн. При этом Михаил Абызов якобы лично поехал в Калифорнию подписывать сделку.
Дело о мошенничестве
У правоохранительных органов и раньше возникали серьезные подозрения, что, находясь на государственной службе, Михаил Абызов мог лоббировать интересы близких к нему компаний. Но, оказалось, это еще не все. Три года назад Мосгорсуд признал законным возбуждение дела о кредитном мошенничестве в группе «Е4», российской инжиниринговой компании, основателем которой являлся Михаил Абызов.
Уголовное дело было возбуждено после доследственной проверки, поводом для которой заявление Альфа-банка. Ему, как выяснилось, группа «Е4» оказалось должна порядка 10 млрд рублей. Деньги предназначались на финансирование проектных и изыскательских работ, но эти работы так и не были выполнены, а полученные средства исчезли.
Тогда многие ожидали, что на допросы могут быть вызваны бывшие и нынешние топ-менеджеры «Е;», а также и Михаил Абызов. Но пока эта история закончилась признанием группы «Е4» банкротом: в прошлом году там было введено конкурсное производство.
При этом Михаил Абызов всеми силами пытался спасти компанию, пытаясь урегулировать долги. Уже в качестве руководителя Экспертного совета при правительстве РФ он предпринимал попытки слить «Е4» с госкорпорацией «Росатом». Это позволило бы решить множество проблем, получить новые контракты и переложить существующие долги на госкорпорацию. Но руководство «Росатома» от подобной сомнительной сделки ожидаемо отказалось. В тоже время следственные действия еще не закончились: главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД продолжает расследовать дело о мошенничестве в сфере кредитования. Но пока прогнозы экспертов о том, что Михаил Абызов может стать одним из главных фигурантов расследования, так и не сбылись.
Непонятные источники доходов
Причина, что серьезные неприятности обходят экс-министра стороной, вероятно, кроется в его давних связях и мощной поддержке. Начал Михаил Абызов карьеру в 1990-е годы, был одним из топ-менеджеров РАО «ЕЭС» и ближайшим соратником на тот момент главы корпорации Анатолия Чубайса. Уже тогда Михаил Абызов запомнился непонятными источниками доходов, с помощью которых, по всей видимости, и были сформированы активы группы «Е4». Состояние самого Абызова в тот момент стало стремительно расти — журнал Forbes оценивал его в $1,3 млрд.
Чем конкретно занимался на посту Михаил Абызов, будучи членом правительства, сказать достаточно трудно. Но при этом богатство его продолжало приумножаться. По данным СМИ, три года назад министр владел, в частности, британской компанией «Powerfuel» с законсервированными угольными шахтами в графстве Южный Йоркшир, инвестиционным фондом «Bright Capital», реализующим в США проекты в области энергетики. А всего же он контролировал «от сорока до пятидесяти» компаний и фондов на Кипре, Британских Виргинских островах и Каймановых островах. Через эти и другие фирмы он фактически контролирует активы в Великобритании и США стоимостью в сотни миллионов долларов. Иностранные агентства провели собственное расследование и выяснили, что Михаил Абызов сосредоточил практически все свое имущество за рубежом.
На этом фоне достаточно двусмысленно выглядели периодические заявления Михаила Абызова о том, что у российских ведомств нет четких антикоррупционных планов.
Солидные люди
Средства массовой информации утверждают, что семья Михаила Абызова уже давно проживает за рубежом. Сыновья Даниэль и Никита, дочь Зоя являются гражданами США.
Как все уважаемые люди, семья Михаила Абызова владеет солидной недвижимостью. Так, за ними числится квартира (341 кв. м) и гараж (42 кв. м) в Лондоне, помещение в загородном доме (180 кв. м) в Италии по адресу Вальпиана, г. Масса-Мариттима, владение Иль Тезоро. На сына Даниэля оформлена вилла в провинции Гроссето, Тоскана, Италия, стоимостью 2,2 млн. евро.
В Италии справляли свадьбу и его сына Даниэля. 150 человек гостей привезли на двух самолетах: солидные господа, серьезное мероприятие. Все прошло красиво и торжественно. На фотографиях был отмечен и глава «Роснано» Анатолий Чубайс. Как говорится старые связи не ржавеют.
Денег хватит
Правда, доходы Михаила Абызова в последние годы сократились. Причина — неудачные инвестиции. Так, его доход в 2017 году уменьшился втрое, составив 181 миллион рублей. А ведь еще два года назад Абызов был самым богатым министром в правительстве с доходом 455,6 млн рублей. А в 2016 году достигал даже 520,9 млн рублей.
Впрочем, на дальнейшую безбедную жизнь у Михаила Абызова, его детей и всей родни все равно денег хватит. Маловероятно, что кто-то потребует объяснить происхождение нажитого богатства. Да и обвинить его в чем-то, в случае необходимости, будет крайне тяжело — Михаил Абызов стал гражданином мира. После того как Михаил Абызов не вошел в новый состав правительства, по словам его знакомых, он вскоре после назначения нового кабинета министров предпочел попросту покинуть Россию.
Опубликовано: 22.08.2018 11:30
Джон Хелмер, Москва
Михаил Абызов (на изображении) – это министр Правительства РФ, отвечающий за его прозрачность, подотчётность, а также открытость, если под ней подразумеваются 235 официальных пресс-релизов, опубликованных с момента его назначения в мае 2012 года. Однако у министра Открытого правительства есть тайна, которую он не спешит раскрывать.
Сейчас Абызов вынужден бороться за политическое выживание, поскольку советники президента Владимира Путина рекомендуют отправить в отставку премьер-министра Дмитрия Медведева и зачистить его союзников, особенно тех, кто имеет серьёзные или тайные связи с США. Источники сообщают, что Абызов находится в группе риска, поскольку он участвовал с сборе средств на избирательную кампанию Медведева, а также потому, что бόльшую часть своих активов он держит в США. Сторонники Путина считают, что личные связи Абызова с США плохо сочетаются со служением России.
Обвинения в сокрытии активов и бизнеса в США уже коснулись российских сенаторов Леонида Лебедева и Михаила Маргелова. Маргелов потерял своё кресло в июле.
Через месяц после назначения на пост министра и главы правительственной комиссии Абызов заявил, что передал все свои активы в доверительный фонд, не уточняя при этом, что это были за активы и где они находятся.
Декларацию о доходах и активах за предыдущие годы Абызов подавал в 2013 и 2014 годах. В официальной декларации, которую правительственные министры обязаны подавать за себя, своих жён и других членов семьи, Абызов сообщил, что по состоянию на апрель 2012 года ему принадлежала квартира и гараж в Великобритании, где хранился автомобиль «Мерседес», и, вероятно, один из нескольких мотоциклов, которые он также указал в декларации. Вертолёт и снегоход, также задекларированные Абызовым, вероятно, находятся на одном из восьми объектов недвижимости, принадлежащих ему в России.
Мелким шрифтом в декларации отмечалось, что право собственности на загородный дом в Италии в равных долях принадлежал самому Абызову, его жене (на фото слева внизу), сыну (на фото справа) и дочери, у каждого по комнате. Квартира в Великобритании, согласно декларации, разделена в таких же долях. Практически идентичная структура собственности на жилплощадь в Великобритании и Италии указана министром в декларации за 2013 год.
Источник: bez-makiyazha.ru/
Доход г-жи Абызовой в размере 341 400 руб. (около 10 000 долл. США) оставался неизменным в течение двух лет. В то же время доход Абызова, согласно декларации, возрос с 60,3 млн. руб. (1,9 млн. долл. США) за 2012 год до 282,9 млн. руб. (8,6 млн. долл. США) за 2013 год. На вопрос о том, откуда правительственный министр с запретом на ведение частного бизнеса мог взять такое богатство, Абызов ответил так: «Это связано с выполнением требований вступившего в силу в 2013 году закона о запрете госслужащим владеть иностранными активами, требования которого я выполнил, реализовав зарубежные акции».
Разница в доходах, по словам Абызова, подразумевает, что были проданы все принадлежавшие ему акции иностранных компаний на общую сумму 6,7 млн. долл. США. Факты, собранные в Великобритании, свидетельствуют, что эта цифра чересчур мала и не соответствует стоимости кипрских и карибских фирм, через которые Абызов держал основную часть своих активов.
По данным лондонских источников, расследования, проведённые несколькими известными бюро юридической экспертизы, показывают, что Абызов контролирует «от сорока до пятидесяти» компаний и фондов на Кипре, Британских Виргинских островах и Каймановых островах. Через эти и другие фирмы он фактически владеет активами в Великобритании и США стоимостью в миллионы долларов. Журнал «Форбс» подсчитал, что общая стоимость раскрытых активов Абызова, находящихся в России, в настоящее время достигает 1 млрд. долл. США.
Конфиденциальный документ, подготовленный московскими представителями Абызова и переданный кредитным учреждениям в Лондоне, содержит указания на принадлежащие ему офшорные компании, через которые он держит свои активы. Компании, перечисленные в отчётах, опубликованных в России и Великобритании, включают зарегистрированные на Кипре Tecalson Investments, Kalielson Investments, Blackville Investments, Gardenvale Investments, Kevalda Holdings, Eforg Asset Management, Sibeco Asset Management и Obymen Lake Holdings. На Британских Виргинских островах и Каймановых островах зарегистрированы Batios Holdings Ltd., Fortiza Ltd., Arinya United Company S.A. и Kolora Management Inc. Эти названия также можно обнаружить в материалах судебных разбирательств на сайте Высшего Арбитражного Суда России. По информации российских и британских экспертов, это подставные фирмы, через которые Абызов контролирует мощности по выработке электроэнергии, а также оптовые и розничные распределительные сети в ряде регионов России. Общая стоимость выявленных активов составляет миллиарды долларов. «Форбс» учитывает только акции Абызова в инжиниринговой компании «Группа Е-4» и холдинге RU-COM.
Публично известно, что доля Абызова в компании «Мостотрест», занимающейся строительством дорог, мостов и инфраструктуры, которой он владел через зарегистрированную на Кипре фирму Marco O’Polo Investments, была продана в октябре 2010 года в преддверии первичного размещения акций (IPO) «Мостотреста» на Московской фондовой бирже. Долю Абызова выкупил Аркадий Ротенберг (на фото), однако сумма, вырученная Абызовым, не разглашается. Доля, принадлежавшая Абызову, составляла 25%, и с учётом скидки перед IPO она могла стоить от 150 до 190 млн. долл. США.
В мае 2011 года, рекламируя своё финансовое чутьё группе американских инвесторов, Абызов заявил, что в период с 2007 по 2010 гг. вложил в «Мостотрест» 200 млн. долл. США. По его словам, в начале этого пути компания имела низкую стоимость и «отсталый» советский стиль управления. К ноябрю 2010 года, когда акции компании были размещены на Московской фондовой бирже, её рыночная оценка, по словам Абызова, составила 1,65 млрд. долл. США. Три месяца спустя рыночная капитализация достигла 2,2 млрд. долл. США. Ознакомиться с презентацией Абызова можно здесь. Абызов не стал говорить американцам, что в «Мостотресте» он был миноритарным инвестором, что его инвестиции составляли только часть от тех 200 млн. долл. США, и что он продал свои акции до IPO.
На текущий момент американцы уже усвоили, что финансовый успех «Мостотреста» достиг своего максимума за несколько недель до презентации Абызова. С тех пор цена акций рухнула на 67%. В настоящее время компания стоит всего 660 млн. долл. США – немногим больше, чем при продаже акций Ротенбергу. В тот момент, когда в марте этого года Ротенберг попал под санкции Управления по контролю за иностранными активами Казначейства США, рыночная стоимость компании уже летела под откос.
Куда Абызов перевёл свои деньги, публично не разглашается. Однако доказательства, которые он представил британским инвесторам, подразумевают, что средства были выведены в офшоры. По словам одного из лондонских аналитиков, публикующего данные о финансовом состоянии Абызова, у министра «есть дом в районе Мэйфейр, который он использовал в качестве домашнего офиса». На поиски этой информации, говорит аналитик, «ушли десятки тысяч фунтов». Другой аналитик, ссылаясь на данные, полученные год назад, сообщает, что Абызов «владел крупными активами на Западном побережье США. Там живёт его семья. Средства, в основном, вложены в программные технологии Силиконовой Долины».
По данным российской прессы, вскоре после продажи доли в «Мостотресте» Абызов основал инвестиционный фонд с капиталом в 300 млн. долл. США, и дал ему название Digital October.
По данным российских журналистских расследований, сколачивать свой капитал Абызов начал в бытность подчинённым Анатолия Чубайса, когда тот возглавлял РАО «ЕЭС России».
Источник: www.rao-ees.ru/ (январь 2004 г.) – Абызов третий слева, Чубайс в центре.
По официальной информации РАО «ЕЭС России», работа Абызова состояла в «формировании и реализации политики в сфере производства и поставок электроэнергии, поставок топлива на электростанции, а также в реализации мер по реформированию дочерних и зависимых обществ РАО «ЕЭС России»». На практике же Абызов, вероятно, занимался взысканием задолженностей перед Чубайсом, преобразовывал долги перед государственной компанией в пакеты акций, контролируемые сторонними компаниями, не имеющими отношения к РАО «ЕЭС России», но подконтрольными Абызову и его коллегам. Развёрнутый материал на эту тему в апреле 2012 года опубликовал Моисей Гельман, главный редактор «Промышленных Ведомостей». В его расследовании приведены подробные доказательства вины Абызова. Обвинительное заключение Гельмана охватывает период до 2005 года. Гельман утверждает, что с тех пор деятельность Абызова не расследовал.
По словам Гельмана, приватизация долгов за электроэнергию осуществлялась путём банкротства и других рейдерских методов. Когда, начиная с 2006 года, приватизации подверглась сама РАО «ЕЭС России», Абызов оставил свой пост. Но он продолжает косвенно, а то и в открытую, работать с Чубайсом.
«Он сделал свои деньги благодаря Чубайсу», говорит лондонский инвестиционный банкир, знакомый с отчётом бюро юридической экспертизы, анализировавшего деятельность Абызова. Будущий министр пытался привлечь средства для создания предприятия по угольной генерации. «[Утверждалось, что] он совершил ряд довольно неприятных вещей. [По утверждениям,] были случаи рейдерства». По словам банкира, «[активы Абызова] было довольно трудно отследить». После того, как московские представители Абызова прислали «на проверку диаграмму принадлежащих ему [офшорных] организаций, нам стало удобнее».
По данным британской прессы, финансистов и нескольких бюро юридической экспертизы, Абызов держит долю в британской фирме под названием Powerfuel. В 2007-2010 перед Powerfuel стояли следующие задачи: организовать добычу на старой, близкой к банкротству шахте Хэтфилд в графстве Йоркшир, возобновить продажу угля и, насколько позволит платёжеспособность и кредитная история компании, привлечь финансирование на строительство новой электростанции по технологии улавливания и хранения углерода (CCS). Технология превращения угля в газ для вращения турбин такой электростанции называется «комбинированный цикл комплексной газификации» (IGCC). Ориентировочная стоимость электростанции варьировалась от 700 до 800 млн. фунтов. План Powerfuel заключался в том, чтобы выручить около 200 млн. фунтов на продаже акций в ходе лондонского IPO, а оставшуюся часть суммы получить в виде правительственных грантов Великобритании и Евросоюза по программе развития технологий «чистой энергии».
Эд Милибэнд, возглавляющий сейчас оппозиционную Лейбористскую партию в нижней палате британского парламента, в то время руководил министерством энергетики и активно продвигал этот план. «У шахты Хэтфилд была низкая рентабельность», – говорит один из консультантов Powerfuel. «Поэтому электростанция зависела от получения финансирования правительства [Великобритании] и ЕС».
Британским партнёром Абызова в Powerfuel стал Ричард Бадж. Бадж, который до того рассорился со своим братом, государственными инвесторами и кредиторами на почве более раннего плана развития добычи угля в Йоркшире, пытался реализовать меньшую по размеру и стоимости версию проекта по технологии IGCC под названием Coalpower. Эта компания обанкротилась в апреле 2004 года, и добыча угля на шахте Хэтфилд остановилась на три года. Затем Бажд придумал для своего старого проекта новое имя, Powerfuel, и решил привлечь в два раза больший капитал.
Но сначала Бадж попытался продать на фондовой бирже акции шахты Хэтфилд под вывеской Powerfuel Plc. Здесь можно прочесть уведомление о проведении IPO от 23 февраля 2006 года. Источники, участвовавшие в проведении сделки, утверждают, что Абызов предложил разом выкупить у Баджа выставленный пакет в 51% акций. Бадж согласился. Затем они вместе пригласили инвестиционных консультантов, чтобы найти оставшуюся часть суммы для строительства электростанции. Чтобы убедить консультантов в том, что Абызов являлся основным акционером компании, была представлена схема офшоров.
Есть информация, что Абызов заплатил за свою долю 35 млн. фунтов, однако британские СМИ ошибочно приписали эту покупку Искандеру Махмудову (на фото), владельцу компании «Кузбассразрезуголь» (КРУ). Возможно, Абызов не стал покупать акции лично. Лондонский источник утверждает, что контрольный пакет акций Powerfuel был изначально куплен от лица КРУ, а затем «передан» Абызову. Последующее журналистское расследование не смогло определить, остался ли Абызов должен Махмудову за приобретённые акции Powerfuel, или же они договорились о разделении прибыли от продажи угля после возобновления добычи на шахте Хэтфилд.
Абызов смог профинансировать работу шахты путём привлечения как минимум 80 млн. фунтов в виде кредитов от банков ВТБ и ING. Частные и государственные источники утверждают, что возобновление добычи на шахте вскоре принесло хорошую прибыль. Как заявил Бадж, «Мы законтрактовались по продажам на пять лет вперёд, поэтому мы не можем продать акции, пока компания не выйдет из долгов». Как именно Абызов и Бадж организовали схему сбыта – дело тёмное. Яснее выглядят сообщения о том, что прибыль от продажи угля, вероятно, составила около 70 млн. фунтов в год. Если Абызов реализовал торговую схему, типичную для Махмудова и КРУ, то он, возможно, получал 51% от годовой прибыли с самого начала открытия предприятия. За пять лет с 2006 по 2010 гг. доля Абызова в Powerfuel, согласно такой оценке прибыли от реализации угля, могла достичь 179 млн. фунтов.
Это гипотетические цифры, им не хватает учёта затрат. Даже если расчёты показывают исключительную прибыльность для заинтересованных сторон, исключая саму шахту, они не учитываю незаконных действий. Поскольку источники заявляют о невозможности подтвердить, что Абызов заплатил за свою долю 35 млн. фунтов, и полагают, что за возобновление добычи на шахте заплатили ВТБ и ING, то возможно, что доля прибыли Абызова от продажи угля, по крайней мере, в два раза выше первоначальных инвестиций. «Я не могу подтвердить, что это именно так», – говорит лондонский источник. – «Это похоже на правду. Но мы не брались изучить данную тему».
Однако к 2011 году компания Powerfuel и её шахта перестали получать прибыль. Баланс предприятия по добыче угля ушёл в минус, и произошёл дефолт по кредитам ВТБ и ING. Ни британское правительство, ни ЕС не одобрили заявки Powerfuel на получение грантов, и попытка изыскания средств на строительство электростанции провалилась. Банки остались с непогашенными кредитами на сумму от 80 до 90 млн. фунтов. В декабре 2010 года в Powerfuel была введена процедура внешнего управления.
Удалось ли Абызову сохранить прибыль от продажи угля, когда проект «чистой энергии» от компании Powerfuel потерпел фиаско?
В апреле этого года в публикации одного московского издания сообщалось, что депутат Госдумы и Общероссийский народный фронт (ОНФ) президента Путина выступили с критикой в адрес Абызова по поводу его участия в предприятии Powerfuel. Как сообщает газета, ОНФ так и не направил в Кремль жалобу на Абызова, по крайней мере, в открытом доступе она не появилась.
Стало известно, что одним из консультантов, помогавших привлекать средства для строительства электростанции, был Андреас Цапф, в настоящее время выступающий партнёром в лондонской компании Rhone Energy Advisors. Он был знаком и с Абызовым, и с Баджем до банкротства Powerfuel. Он не участвовал в операциях по углю. Поскольку привлечение средств являлось конфиденциальной сделкой, и другие источники уже рассказали о роли Цапфа, он сообщил, что «не может дать никаких комментариев».
Сообщения о банкротстве Powerfuel в Financial Times и Telegraph содержат информацию, что аудированные счета компании показали более низкие цифры оборота, чем заявлял Бадж, и меньшую прибыль. Другой источник сообщает, что «дивиденды у компании были слишком маленькие, выводить было почти нечего». Он подозревает, что у Абызова «какая-то сумма затерялась в шахте».
Источники в Лондоне и Москве говорят, что «главным человеком» в проекте Powerfuel был протеже Абызова по имени Борис Рябов.
Как говорится на сайте компании, которой Рябов сейчас руководит в Менло-Парк, штат Калифорния, он – «Управляющий партнёр и соучредитель в венчурной компании Bright Capital, привносящий большой опыт в прямые инвестиции, развитие компаний и стратегии в России и за рубежом». По словам Рябова, до основания Bright Capital в 2010 году он «занимал должность заместителя Генерального директора в RU-COM, до этого с 2008 года занимал должность директора по инвестициям и оценке в RU-COM. Он отвечал за развития стратегий компании и управлял активами, крупными проектами по реорганизации и деятельностью в области развития бизнеса компании».
Хотя Рябов не упоминает о том, что холдингом RU-COM владел Абызов, и что он был подчинённым Абызова, лондонские источники утверждают, что Рябов работал на Абызова в Великобритании. Один из источников говорит, что Абызов «проспонсировал» ему получение степени по управлению бизнесом в Университете Уорика, которую, по словам самого Рябова, он получил в 2009 году. Во время проекта Powerfuel Рябов «управлял проектами Абызова». В биографии Рябова нет ни ссылки на Powerfuel, ни на банкротство компании в 2010 году.
В том году, как указано в проспекте размещения акций «Мостотреста» на Московской фондовой бирже, Рябов по назначению Абызова был членом совета директоров компании. После того, как Абызов продал свои акции, и он, и Рябов покинули совет директоров. В проспекте «Мостотреста» Абызов и Рябов заявили, что они не «выполняли руководящих функций в качестве высших должностных лиц или членов административных, управленческих или наблюдательных органов какой-либо компании на момент или в преддверии банкротства, конкурсного производства или ликвидации». Это заявление датировано 3 ноября 2010 года. Через месяц Powerfuel стала банкротом.
В апреле 2011 года, когда Абызов объявил в Москве об учреждении венчурного фонда с капиталом в 300 млн. долл. США под названием Digital October, Рябов много выступал перед прессой. Он заявил, что планировалось собрать 300 млн. долл. США «в течение двух лет. Рябов пояснил, что основные цели Digital October – привлечение средств и управление инвестициями. В частном технопарке Digital October будут созданы условия для развития технологий в области IT, digital media. В планах также создание проектов по биологии, материаловедению, энергоэффективности. Рябов подчеркнул, что [в рамках Digital October] будут финансировать проекты на всех стадиях их развития. В понедельник Digital October заключил соглашение о намерениях с венчурным фондом председателя совета директоров Google Эрика Шмидта Tomorrow Ventures. Как сообщает Рябов, Tomorrow Ventures не войдёт в капитал Digital October, а будет инвестировать лишь отдельные стартапы, тем самым создавая партнёрство. Зам генерального директора Ru-Com также сообщил, что у Digital October имеется ещё одно подписанное соглашение с одним зарубежным инвестфондом (имя которого не назвали)».
Рябов (на фото слева) также не раскрывает, кто является соучредителями Bright Capital. На сайте компании указан один из них, Михаил Чучкевич (на фото справа).
Чучкевич утверждает, что до прихода в Bright Capital он работал на Чубайса в Роснано. По его словам, он был управляющим директором, директором проектного офиса и старшим советником генерального директора [Чубайса]».
Официальным представителем Bright Capital является Андрей Малафеев. Он работает в Москве. По его словам, Рябов также работает в Москве. На просьбу уточнить, как появилась на свет компания Bright Capital, Малафеев объясняет, что проект разработали Рябов и Чучкевич, а деньги внёс Абызов. «Абызов был первым партнёром с ограниченной ответственностью. Его инвестиции составляют примерно половину капитала фонда». По словам Малафеева, Bright Capital в настоящее время состоит из трёх фондов: капитал первого составляет 200 млн. долл. США, второго – 15 млн. долл. США, третьему была задана планка в 70 млн. долл. США, и в настоящее время он располагает суммой в 25 млн. долл. США. Он сообщил, что из общей суммы в 240 млн. долл. США не может в точности назвать, сколько инвестировано Абызовым, но эта сумма превышает 100 млн. долл. США. Деньги находятся в собственности «компаний, которые контролирует г-н Абызов».
Американские активы, контролируемые Абызовым через Bright Capital, перечислены в этом портфеле.
Что касается соблюдения Абызовым закона о запрете на владение иностранными активами, Малафеев заявил, что в 2011 году, когда Абызов создал Digital October и инвестировал в Bright Capital, такого запрета не существовало. С момента своего назначения в правительстве в 2012 году, «он не связан с Фондом. Я имею в виду, что он не участвует в работе Фонда. Дивиденды [от инвестиций в фонд] будут распределяться не ранее 2019 года».
По данным Bright Capital, офис компании располагается по адресу: помещение 180, строение 2, 3000 Сэнд Хилл Роуд, Менло-Парк, Калифорния (на фото). Этажом выше Bright Capital располагается американский филиал Роснано Анатолия Чубайса. Руководителем этого филиала является Дмитрий Аханов, однако пресс-секретарь сообщил, что в настоящее время он находится в командировке и не может ответить на вопросы о Рябове и Абызове.
По словам Малафеева, у Bright Capital и Роснано есть некоторые общие инвестиции. Однако он решительно заявляет: «Мы не связаны с Роснано».
В прошлом Аханов имел отношение к энергетическим проектам Абызова. Согласно публикациям Аханова в интернете, он работал на Чубайса в РАО «ЕЭС России», и после того, как Чубайс перешёл в Роснано, в декабре 2010 года Аханов был назначен руководителем американского филиала.
По словам Аханова (на фото), прежде он был «Главой Российского Федерального агентства по энергетике и занимался реализацией государственной политики и управлением российскими государственными активами в нефтегазовой, угольной и электроэнергетической отраслях. В качестве главы Департамента стратегии РАО «ЕЭС России» Дмитрий Аханов принимал активное участие в разработке и реализации стратегии реструктуризации электроэнергетической отрасли России, а также в формировании новой структуры отрасли и модели рынка электроэнергии. Одновременно с этим Дмитрий Аханов также провёл более 100 сделок по слияниям и поглощениям в российском энергетическом секторе».
Аханов и Абызов хорошо знакомы. На этой записи, сделанной в мае 2011 года, они сидят рядом на конференции, предлагая американским инвесторам вкладывать средства в их предприятия, RU-COM Абызова и Роснано Аханова.
По сообщению в калифорнийской прессе, датированному апрелем текущего года, Аханов занят продвижением своего совместного с американцами проекта. Аханов даже намекнул, что российские дипломаты могут создавать не меньше препятствий, чем американские чиновники: «Политический кризис возможен, но деловые отношения гораздо устойчивее, потому что это непосредственные связи между людьми, они создают доверие. Дипломатам нужно успокоиться и подумать о прямых последствиях своих решений. Нанести экономике ущерб очень легко, гораздо труднее его восполнить».
Алёне Жуковой, пресс-секретарю Абызова в Министерстве по связям с открытым правительством в Москве, был поставлен вопрос: какие иностранные активы продал Абызов для соблюдения вышедшего в 2013 году закона. Мы также спросили, какими активами Абызов продолжает прямо или косвенно владеть в Bright Capital, а также в компаниях и фондах, зарегистрированных на Кипре, Британских Виргинских островах и Каймановых островах. Жукова попросила направить запрос по электронной почте. Ответов не последовало.
Не борьба с коррупцией, а «их разборки»
28.03.2019 12:08
Интересная вещь коррупция. Ее у нас привычно осуждают практически все, но при этом практически все убеждены в ее неистребимости. У нас любят указывать на то, что она существовала на Руси с незапамятных времен, что Петр бил за казнокрадство Меншикова, что и великие князья бывали уличены в получении взяток и т. д. Можно добавить, что советская власть тоже столкнулась с коррупцией в своих рядах буквально с самого начала. Уже на пятый год ее существования пришлось принимать закон о расстреле за взяточничество. В сталинские годы все знали о повальном воровстве в госторговле, о взятках судьям, мзде врачам и проч. В послесталинское время регулярно становились известны громкие дела о коррупции. В 1960 г. за «хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах» опять стали карать смертной казнью.
Обсуждая коррупцию в дискуссиях, мы слышали мнение, что намерение правителей казнить за коррупцию говорит не об их силе, но, напротив, о бессилии. Они прибегают к физическому уничтожению казнокрада или взяточника потому, что никаких средств удержать его от кражи из казны или от получения взяток они, оказывается, не знают, не имеют. Мы обсуждали с рядовыми гражданами вопрос, почему в коррупции на верхах оказываются замешаны люди, у которых денег явно больше, чем они могут потратить. Значит, их принуждает какая-то сила, догадываются люди.
Вообще, отношение россиян к коррупции верхов – это интересный комплекс. Они готовы повторять формулу, что это зло номер один. Но особого «классового чувства» у них не отмечается. У наших респондентов, людей, которым никто никогда никаких взяток не предложит, есть представление, что мир там, наверху, устроен так, что «у них без этого нельзя».
А вот у политиков любого рода – от властей предержащих до самых оппозиционных – есть убеждение, что, если они выступят перед простым народом как борцы с коррупцией в верхах, им будет обеспечена любовь и благодарность этого народа. Опыт говорит, что это не так. Некоторое время назад официозные СМИ пустились разоблачать тогдашнего мэра столицы. Сенсации не вышло. Да кто ж не знал, что он такой, говорили москвичи. Они ему это прощали: «Но он же Москву любит!»
Алексей Навальный, наглядно разоблачивший коррупцию на почти что самом верху, привлек внимание к эффектным в художественном отношении акциям и эпизодам разоблачения – и, бесспорно, привлек внимание и к себе. Но результата в виде зримого уменьшения коррупции в разоблаченной им зоне не последовало, и, как оказалось, никто его и не ждал.
К чему меж тем ведет вереница ставших регулярными сообщений об арестах высокопоставленных чиновников, обвиняемых в коррупции? Верят ли рядовые россияне, что обвиняемые участвовали в коррупционных деяниях? Конечно, верят. Верят ли россияне, что чиновников арестовали и судят за это? Нет. «Это их разборки». Помнящие нашу историю россияне знают, что разоблачителей в свой черед будут разоблачать как преступников. И остановить этот процесс сама власть бывает уже не в силах.
Такая система действует в России с 2016 года. Сейчас налоговым мониторингом уже пользуются 44 компании. Это крупнейшие налогоплательщики. Они обеспечивают 12,25 процента налоговых поступлений в бюджет. Чтобы присоединиться к налоговому мониторингу компания должна иметь оборот в три миллиарда рублей, активы на те же три миллиарда, а также уплатить 300 миллионов рублей налогов за предыдущий год.
«Чтобы традиционным методом проверить компанию, которая совершает один миллион операций в день, налоговый инспектор должен проанализировать 10 миллионов документов в год. Поэтому объемы бизнеса и скорость совершения операций требуют введения новых инструментов налогового администрирования», — уточнил, выступая на сессии замруководителя ФНС Даниил Егоров.
Развитие налогового мониторинга будет происходить за счет разработки единой системы выявления и оценки рисков, развития инструментов по согласованию налоговой базы, а также внедрения стандартного файла налогового аудита. Такой файл позволит автоматически тестировать и проверять полноту учетных данных, прослеживать хронологию каждой операции и наличие документов-оснований по ней, а также генерировать криптоключ.
Такая система действует в России с 2016 года. Сейчас налоговым мониторингом уже пользуются 44 компании. Это крупнейшие налогоплательщики. Они обеспечивают 12,25 процента налоговых поступлений в бюджет. Чтобы присоединиться к налоговому мониторингу компания должна иметь оборот в три миллиарда рублей, активы на те же три миллиарда, а также уплатить 300 миллионов рублей налогов за предыдущий год.
«Чтобы традиционным методом проверить компанию, которая совершает один миллион операций в день, налоговый инспектор должен проанализировать 10 миллионов документов в год. Поэтому объемы бизнеса и скорость совершения операций требуют введения новых инструментов налогового администрирования», — уточнил, выступая на сессии замруководителя ФНС Даниил Егоров.
Развитие налогового мониторинга будет происходить за счет разработки единой системы выявления и оценки рисков, развития инструментов по согласованию налоговой базы, а также внедрения стандартного файла налогового аудита. Такой файл позволит автоматически тестировать и проверять полноту учетных данных, прослеживать хронологию каждой операции и наличие документов-оснований по ней, а также генерировать криптоключ.
Говоря о цифровом преобразовании налогового администрирования, он рассказал о проекте ФНС России по внедрению онлайн-касс: «Мы практически создали собственный „Интернет вещей“, который теперь предоставляет информацию о розничных продажах в реальном времени со всей России», — сказал Мишустин. Он добавил, что количество кассовых аппаратов в стране увеличилось более чем вдвое, а поступления НДС в розничном секторе выросли на 38 процентов за первый год работы.
Михаил Мишустин подчеркнул, что цифровая трансформация — это не только технологии, но и организационные изменения, новые компетенции, внедрение усовершенствованных бизнес-моделей и процессов, а также обновление устаревшей инфраструктуры. Он также представил вариант адаптивной цифровой платформы налогового администрирования, который сейчас разрабатывает ФНС России.
«Служба создает виртуальную транзакционную среду. Это замкнутая цифровая экосистема, в которой все хозяйствующие субъекты будут совершать сделки, что сделает экономику прозрачной по умолчанию. Больше не нужно будет подавать налоговые декларации. ФНС России сможет автоматически исчислять и удерживать налоги даже в момент транзакций», — пояснил Михаил Мишустин.
По его словам, вход налогоплательщиков в эту транзакционную среду должен начинаться с простой онлайн-регистрации. Акцент сделан на мобильные приложения и другие цифровые инструменты, которые делают налоговое администрирование незаметным и удобным для налогоплательщика, но в то же время обеспечат прозрачность экономики и исполнение требований налогового законодательства. ФНС России уже создает элементы этой платформы. Один из примеров — это приложение для самозанятых граждан, которое максимально упростило администрирование этой категории налогоплательщиков и кардинально снизило административную нагрузку на них.
Руководство Форума по налоговому администрированию ОЭСЭР представило новый план работы на 2019-2020 годы, где вопросу цифровой трансформации отведена ключевая роль. Так, впервые будет реализован проект по разработке глобальной стратегии цифрового развития налоговых органов до 2030 года и формирования видения налоговой администрации будущего. ФНС России примет активное участие в этом проекте.
suare 28 Марта 2019
