Боевой бухгалтер: как Петлюра стал правителем Украины
Про него часто пишут: сын извозчика. Это не совсем так. Семен Васильевич Петлюра родился 22 (10 по старому стилю) мая 1879 года в патриархальной и состоятельной полтавской семье, а его отец был хозяином нескольких извозных выездов и избирался уездным заседателем. В день 140-летия первого украинского диктатора «Известия» вспомнили, как простой бухгалтер добрался до вершин власти и как был оттуда низвержен.
Его тянуло к самообразованию, к литературе, к истории. Из Семена он переименовался в Симона — то ли на французский, то ли на боливарийский манер. Штудировал Чернышевского, Маркса, Степняка-Кравчинского. Джентльменский набор революционно настроенного молодого человека того времени. И, конечно, земляков — Тараса Шевченко, Ивана Франко.
Летом 1901 года неблагонадежного юнца исключили из Полтавской семинарии и в известной степени загнали в революционное подполье. Для Петлюры началось время скитаний по Украине и Кубани...
Агитатор и горлопан
С портретов на нас смотрит мирный, блекловатый человек, совсем не похожий на «пламенного революционера». В полиции его описывали так: «Приметы Семена Петлюры: рост 166 см, среднее телосложение, внешность интеллигентная, серьезная, имеет привычку выставлять левую ногу вперед и держать руки перед собой; волосы на голове светло-русые, длинные, прямые, пробор с правой стороны, брови и усы русые, борода редкая, рыжеватая, глаза серые, большие, близорукий; при вечернем освещении читает с помощью очков; череп правильный, круглый, лоб плоский и широкий, нос прямой, лицо продолговатое». Ни особых примет, ни особых талантов.
Правда, и беспросветной посредственностью его назвать нельзя. Он более-менее проявил себя в журналистике — в том числе в нелегальной. Сам зачитывался статьями Ленина, Плеханова, Луначарского, участвовал в мятежных событиях 1905 года… У него не было ни престижного диплома, ни веских знакомств. Но безвестного члена подпольной партии обуревали лидерские амбиции. В молодые годы Петлюра пристрастился к чтению, был не чужд театру и музыке. Он научился неплохо «толкать речи» — в патетической манере, певуче, как священник.
Петлюра бежал от полиции в Лемберг (тогдашнее название Львова) — в Австро-Венгрию. После объявления амнистии вернулся на Родину и, остепенившись, умерил революционную активность. В Киеве ему не удалось найти достойной работы. Пришлось отрываться от приятелей по РУПу и, подобно кузнецу Вакуле, ехать аж в самый Санкт-Петербург. Жил он и в Москве. Там он устроился рядовым бухгалтером в торговавшую чаем фирму «Караван». В те годы общественной жизнью — хоть легальной, хоть подпольной — он занимался мало. Возможно, ждал своего часа.
Дети февраля
Радикальное ядро самостийников возглавлял на съезде заносчивый Михновский. Умеренные националисты пытались протолкнуть в кресло председательствующего Петлюру — как революционера, близкого к народу и армии. Михновский бушевал от бессилия. В итоге приняли компромиссный вариант: избрали президиум, в который вошли и Петлюра, и Михновский. А формального лидера съезд поначалу не выдвинул. И все-таки победил в этой схватке Петлюра, ставший главой Генерального комитета, который контролировал создававшуюся украинскую армию.
25 октября власть ситуация резко изменилась: власть в Петрограде захватили большевики. Вскоре после этого рада выпустила очередной универсал, в котором снова говорилось о существовании автономной Украины в составе Российской республики. Петлюра к тому времени добился некоторой популярности — главным образом своими ораторскими выступлениями. Он был сторонником украинизации, прежде всего в армии.
Но, когда Совнарком попытался говорить с радой языком директив, киевские власти показали несговорчивый норов. Вряд ли Грушевский и Петлюра в те дни могли вообразить, что комиссары пришли к власти всерьез и надолго. Между тем Ленин методично готовил большевизацию Украины. С этого времени Петлюра не сомневался: его главные противники — большевики. Он — с переменным успехом — вел переговоры со всеми противниками «красной Москвы», с немцами, поляками, французами, но редко шел на компромиссы с большевиками, несмотря на общие «подпольные» и социалистические корни.
Батька-атаман
В начале первой революционной зимы Петлюра произнес одну из своих «наполеоновских» речей: «На нас готовится поход! Мы ощутили, что нам, украинским демократам, в спину кто-то готовит нож… Большевики концентрируют свое войско для разгрома Украинской республики». Вскоре большевики заняли Харьков, а Петлюру отправили в отставку. Тут-то он и проявил себя как самостоятельная сила.
В смутное время герои необходимы как никогда. Но лучшие солдаты и офицеры погибли на фронте, так что Петлюра оказался вне конкуренции. В одночасье его эффектное, легко запоминающееся имя стало легендарным. Гетман Скоропадский — ставленник немцев, противник революционных преобразований, к тому же не отличавшийся управленческими дарованиями — быстро растерял популярность. На излете 1918 года многие надеялись: придет Петлюра — наведет порядок. Прекратятся грабежи, уйдет голод. Жители Украины не вдумывались в тонкости идеологии и почти не имели представления о том, что творится в России или в Германии. Их мало интересовали вопросы самостийности. Петлюра на какое-то время стал для них символом силы и порядка. Он возглавил украинский Союз земств и пытался опереться на крестьянство, недовольное возвращением прежних «барских» порядков в гетманские времена. Петлюра возглавил новый революционный орган власти — названный, на французский манер, Директорией.
Вскоре петлюровцы подошли к столице. Плохо обученные гайдамаки прорвались в Киев, сломив сопротивление остатков белой гвардии, немногочисленных сторонников гетмана и немцев, у которых имелись в «матери городов русских» свои интересы.
14 декабря 1918 года Киев оказался в руках Директории. Гетман бежал. Это был звездный час Петлюры, о котором еще полтора года назад он и мечтать не мог. Киевское пиршество петлюровцев продолжалось недолго. Впрочем, по меркам бурного революционного времени и два месяца — это немалый срок.
Кровь проливалась и в Киеве, и в десятках еврейских местечек, в которых куражились петлюровские отряды. Сам Петлюра не был отчаянным антисемитом, это известно по разным его суждениям и поступкам с 1900-х годов. Но понятие «петлюровщина» неотделимо от истории погромов и расправ над еврейскими семьями. Для вояк Петлюры это был самый простой способ обогащения, и не считаться с этим их командир не мог.
Сделал ноги
Петлюра считался атаманом, диктатором. Конечно, его власть простиралась далеко не на всю Украину, но несколько недель он оставался самым влиятельным политиком этого края. В начале января 1919 года Директория объявила войну Советской России. Но не прошло и месяца — и Петлюра бежал из Киева в Винницу. Петлюру били красные, затем — белые, затем — снова красные. Гарибальди из него не получилось. Не состоялась в те годы и украинская государственность. Атаманщина, безвластие, разгул уголовщины — такую память оставили о себе времена Петлюры.
Он еще делал лихорадочные попытки вернуть власть, шел на противоречивые альянсы, агитировал, но с каждым месяцем терял очки… Время работало против несостоявшегося Бонапарта. В него уже не верили. Роман обывателей с Петлюрой оказался предсказуемо недолгим: атаман не мог оправдать их надежды. Петлюровщина оказалась хуже гетманщины.
После очередного успешного наступления красных в 1921 году Петлюра бежал в Польшу, оттуда — в Венгрию и наконец во Францию, подальше от чекистов. Но именно в Париже 25 мая 1926 года его настиг выстрел Самуила Шварцбада — анархиста, украинского еврея, у которого были собственные счеты с петлюровскими погромщиками. Французский суд присяжных Шварцбада оправдал. Вряд ли Петлюра стал жертвой операции спецслужб. Месть в те годы часто обрывала жизни знаменитых политиков и командиров. Можно вспомнить убийства Петра Войкова, Григория Котовского, Якова Слащёва. У каждого из них после Гражданской войны нашлись ненавистники, готовые отомстить.
В наше время Петлюра на Украине прославлен и почти что канонизирован как борец с «российским империализмом». Его именем называют улицы, ему вот-вот поставят памятник в Киеве. Учебники толкуют о Петлюре как о выдающемся политике, как о герое. Политическая подоплека этой популярности очевидна: наши соседи пытаются перечеркнуть 70 лет советской истории и предшествовавшие века в составе империи. Хотя не прими Россия под свое крыло бывшие польско-литовские земли — и самое существование украинского народа было бы под вопросом; не поощряй большевики изучение украинского языка — нынешние вожди Незалежной обращались бы к народу на русском. Современная Украина в конечном счете — продукт 70 лет советской власти, как бы ни относиться к этому историческому факту. Киевская политическая элита прикрывает свое банкротство апологией всех противников царской и советской России. Именно всех, без разбора. Конечно, это зыбкая опора. И такая политика никому не принесла счастья, как не принесли его родной Украине и лихорадочные порывы Семена Петлюры...
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»