20 лет назад в Дагестан с территории неподконтрольной тогда центральным властям Чечни вторглись боевики под командованием террориста Шамиля Басаева и арабского наемника Хаттаба. Подразделения незаконных формирований общей численностью, по данным разных источников, от 400 до 1,5-2 тыс. бойцов, беспрепятственно вошли в Ботлихский район Дагестана и захватили несколько селений, объявив о начале операции «Имам Гази-Магомед». Эти события считаются началом Второй чеченской войны.

Причины рейда басаевцев уходили корнями в приостановленный, но незавершенный первый вооруженный конфликт в Чечне. На протяжении тех нескольких лет, когда республика фактически жила своей жизнью, в ней усилился террор по отношению к не переехавшим в другие регионы представителям российской администрации и силовикам. На средства международных террористических организаций создавались лагеря для обучения боевиков, формировались отряды наемников, усиливалось влияние исламистских экстремистов. Резко активизировались попытки восстановить против России население других республик Северного Кавказа.

Вновь зазвучали идеи «освободить мусульманский Кавказ от российского имперского ига».

В 1997-1998 годах в Чечне получили политическое убежище несколько десятков (по другим данным — несколько сотен) дагестанских исламистов — приверженцев радикального ваххабитского течения. Часть из них принимала участие в Первой чеченской войне на стороне сепаратистов, другие состояли в дагестанском подполье и числились в розыске. В 1999 году получившие финансирование боевики начали мелкими группами проникать в Дагестан, создавая в труднодоступных горных селениях схроны и оружейные склады, вербуя молодежь. В июне и июле произошли первые столкновения бандформирований с милицией, в результате чего силовые структуры понесли потери. Власти Дагестана призвали федеральные войска провести крупномасштабную военную операцию против исламистов.

В самом Дагестане попытки отмежеваться от России под исламистскими лозунгами предпринимались экстремистами еще за год до рейда боевиков из Чечни. Весной 1998 года была создана «Исламская шура Дагестана». В нее вошли представители салафитских джамаатов, несколько алимов и имамов мечетей горного Дагестана, относящихся к сторонникам «традиционного» ислама.

Значительную роль в подготовке акции сыграл один из идеологов северокавказских боевиков Багаутдин Кебедов. Ссылаясь на своих сторонников в Дагестане,

он утверждал, что в случае прихода вооруженных отрядов в республику подавляющее большинство населения поддержит их и поднимет всеобщее антироссийское восстание.

Кроме того, Кебедов убедил объединиться известных полевых командиров, в том числе Басаева, Хаттаба и Арби Бараева. Решение атаковать Дагестан спровоцировало конфликт в руководстве Ичкерии (запрещена в России) между сторонниками «умеренного» курса, проводимого «президентом» Асланом Масхадовым, и оппозиционными радикалами Басаева.

Итак, 7 августа 1999 года началось массовое проникновение вооруженных бойцов из Чечни. Сразу были захвачены села Ансалта, Рахата, Шодрода и Годобери в Ботлихском районе, а в течение нескольких следующих дней — другие населенные пункты в этом и Цумадинском районах. Федеральных войск там не было, а местная милиция оказать сопротивление превосходящим силам боевиков не смогла. Правда, и ожидаемой поддержки местных жителей террористы не получили. В ядро группировки входили иностранные наемники и участники запрещенных в России экстремистских организаций. Бандитов вели Басаев и Хаттаб. Кебедов возглавлял один из отрядов.

«Вторжение чеченских боевиков в Дагестан готовилось несколько месяцев, если не лет, — отмечал журналист Леонид Млечин. — Военные потом возмущались поведением местных властей, которые ничего не замечали. Удивлялись, как это ФСБ проморгала подготовку вторжения в Дагестан? Но в горячке тех дней эти вопросы так и остались без ответа».

На высшем уровне было принято решение, что с боевиками справятся внутренние войска и милиция без привлечения сил регулярной армии.

«Ошибки, которые были допущены в 1994 году, мы повторять не будем. Хватит, русский солдат там больше погибать не будет»,

— заявлял по этому поводу премьер-министр Сергей Степашин.

8 августа он прибыл в Дагестан, но уже 9-го был отправлен в отставку указом президента России Бориса Ельцина. Руководить операцией по очищению республики довелось уже другим людям.

Нашествие, между тем, все разрасталось. Экстремистами распространялись провокационные «декреты» о «низложении» республиканских органов власти. Все сильнее раздавались призывы к газавату. 11 августа боевики обстреляли и сбили вертолет федеральных войск с генералами на борту. В тот же день началась войсковая операция по вытеснению членов НВФ из Дагестана. Солдатам помогали ополченцы, набранные из местного населения и выразившие желание сражаться с террористами. Недавно этим людям на законодательном уровне был предоставлен статус ветеранов боевых действий.

В середине августа начали циркулировать слухи о возможном нападении крупных бандформирований чеченских боевиков и международных террористов на Пригородный район Северной Осетии. На деле же напряженность не перекинулась на другие регионы. 12 августа российские ВВС нанесли бомбовые удары по позициям боевиков в районах населенных пунктов Гагатли и Анди в Дагестане, а 16-го Госдума постановила

«считать вторжение незаконных вооруженных формирований особо опасной формой терроризма с участием иностранных граждан, направленной на отторжение Дагестана от России».

В тот же день «президент» Ичкерии Масхадов открестился от любых связей с происходящим в Дагестане, назвав это «чисто внутренним делом России».

«За действия единичных добровольцев не несут ответственность ни руководство, ни народ Ичкерии», — утверждалось в его резолюции. Одновременно Россия обвинялась в стремлении использовать Дагестан «как трамплин для развязывания кровавой войны в Чечне».

Авианалеты продолжились. Военные говорили, что преследуют отступающих боевиков, а потом уточняли, что на самом деле бомбят базы террористов.

23 августа басаевцы покинули территорию Дагестана и вернулись в Чечню. На следующий день командование Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе отрапортовало об освобождении захваченных ваххабитами сел. Об окончательном очищении республики министр обороны Игорь Сергеев сообщил 15 сентября. Еще пять дней спустя Басаев заявил в Грозном о начале формирования батальона шахидов.

Во второй половине сентября НВФ предприняли попытку нового похода на Дагестан.

«Потеряв только убитыми более ста человек, десятки единиц бронетехники, склады боеприпасов, экстремисты вынуждены были отойти вглубь Чечни», — указывается в книге Максима Федоренко «Русский гамбит генерала Казанцева».

После августовских событий Госсовет Дагестана принял закон, запрещающий ваххабизм как экстремистское течение.

Даже не принимавших участие в боевых действиях ваххабитов осудили. В основном – на небольшие сроки. Все причастные или сочувствующие этому движению сбрили бороды.

Вооруженное вторжение бандформирований в Дагестан имело крайне тяжелые последствия для населения. Погибли и получили ранения десятки людей. Экономике, социальной и культурной сферам был нанесен серьезный ущерб. По неофициальным данным, потери федеральных сил к 9 сентября составили 150 человек убитыми и 522 ранеными. В эти данные не включены потери МВД Дагестана и республиканского ополчения.