«Я тебя и убью» Как в России смягчают наказания за истязания и убийства детей в семьях и почему виновных нередко просто отпускают. Исследование «Новой»
В конце июля прошлого года три сестры — 19-летняя Крестина, 18-летняя Ангелина и 17-летняя Мария — убили своего отца Михаила Хачатуряна. На скамье подсудимых они рассказали, что отец годами истязал их и насиловал двух старших сестер. Несмотря на то, что следствие доказало факты насилия над девушками, они до сих пор обвиняются в убийстве по предварительному сговору, а общество так и не пришло к единому мнению: оправдан ли их поступок.
Люди проявляют больше сочувствия, когда по федеральным телеканалам рассказывают подробности издевательств над детьми, которые в силу возраста не могут дать никакого отпора, как, например, в случае с 7-летней девочкой из Ингушетии, которую искалечила родная тетя. Но далеко не все жуткие истории освещаются на всю страну, отчего создается впечатление, что издеваться над детьми способны лишь единицы. При этом каждый четвертый родитель признается, что хотя бы раз бил своего ребенка ремнем — в таких историях, конечно, не будет шокирующих последствий, а их участники никогда не сравнят себя с героями телевизионных сюжетов.
Дата-отдел «Новой газеты» обнаружил, что больше 80 процентов преступлений против детей в России совершаются именно в семье.
Чтобы понять, что произошло в каждом из этих случаев, мы изучили более четырехсот судебных решений по статьям Уголовного кодекса об избиениях, истязаниях, убийствах и жестоком обращении с детьми, доступных в базе судебных решений ГАС РФ «Правосудие». Оказалось, что:
- половина преступлений совершается родственниками и близкими людьми в состоянии алкогольного или наркотического опьянения;
- поводами для избиений в «воспитательных целях», которые нередко заканчивались трагедией, служили мелкие провинности или неприязнь к своим детям;
- для 40 процентов людей, избивших или убивших ребенка, суд признавал смягчающим обстоятельством беременность или наличие других детей у подсудимых;
- если ребенка не убили или его здоровью не причинили тяжкий вред, даже когда истязания длились годами, подсудимые в большинстве случаев получали условные сроки или исправительные работы;
- чтобы избежать ответственности за преступление, подсудимым, не причинившим серьезный вред здоровью, было достаточно помириться с жертвами. Суд прекращал уголовное дело, даже если в силу возраста решение о примирении за ребенка принимал его представитель;
- после принятия закона о декриминализации домашнего насилия от уголовной ответственности стали освобождать даже тех родителей, которые истязали своих детей очень долгое время.
Для анализа мы собрали все судебные решения, вынесенные с января 2016 года по июнь 2019-го, где преступления совершались против детей по статьям об истязании (ч. 2 п. «г» ст. 117 УК РФ), неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 УК РФ), умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 2 п. «б» ст. 111 УК РФ), умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 п. «в» ст. 112 УК РФ), побоях (ст. 116 УК РФ) и убийствах (ч. 2 п. «в» ст. 105 УК РФ). Источник данных — ГАС РФ «Правосудие». Нам удалось собрать более пятисот судебных решений, где подсудимые признаны виновными или уголовное дело в отношении них прекратили в связи с примирением, декриминализацией и так далее. Случаи, когда вина подсудимых не была доказана, исключены из анализа. В итоге мы выделили 425 случаев, в которых речь шла о преступлениях, совершенных родственниками (мать, отец, бабушка, дедушка, тетя, дядя, брат, сестра) или близкими людьми (мачеха, отчим, сожитель или сожительница одного из родителей, опекуны) против детей (до 18 лет).
Одним мартовским днем 2016 года классная руководительница третьеклассника Ивана позвонила его отцу. Она рассказала, что Ваня без разрешения берет чужие игрушки, и попросила объяснить сыну, что так делать нельзя. Вечером отец, вернувшись с работы, долго избивал Ивана деревянным прутом. «Воспитательная беседа» по просьбе учительницы закончилась для мальчика тридцатью ударами и угрозой отца отрубить ему руки топором. На следующий день Ивану стало плохо во время урока, он жаловался на головные боли, учителя заметили на его лице и теле ссадины. Школьника увезли в больницу. Позже отца Ивана признали виновным по 116 статье УК РФ (побои) и приговорили к исправительным работам на четыре месяца и ежемесячному удержанию в доход государства 10 процентов зарплаты.
Иллюстрация: Наталья Ямщикова — специально для «Новой»Мелкое воровство, курение, употребление алкоголя, наркотиков и хулиганство, по мнению россиян, являются серьезными проступками со стороны детей. В таких случаях две трети опрошенных родителей, по подсчетам исследователей из Национального института защиты детства, считают допустимым физическое наказание ребенка.
Но, разбирая дела, мы обнаружили, что в 425 случаях преступлений против детей только в нескольких речь шла о так называемых «серьезных проступках». Чаще всего для объяснения причины, по которой родные или близкие люди совершали преступление, использовалась формальная фраза — «из-за резко возникшей неприязни». Впрочем, довольно часто ситуация описывалась и более подробно.
Поводом для избиений становился громкий плач ребенка, который мешал работать или выпивать. Родители били своих детей за нежелание ложиться спать или идти домой, за плохую успеваемость в школе или отказ в помощи по дому, за то, что ребенок не включил телевизор или мешал его смотреть. Совсем маленькие дети получали побои за то, что их вырвало во время еды или «с целью отучения от грудного вскармливания матерью».
В полночь в Ставропольском крае мужчина ругался со своей гражданской женой. Когда он начал нецензурно обзывать ее, сын женщины встал между ними и сказал: «Не кричи на мою маму!» Тогда мужчина, сдавив рукой шею ребенка, поднял его над полом и откинул в сторону. Мальчик ударился головой и коленями. Стороны помирились, и дело было закрыто.
«Из-за того, что заступился/заступилась за мать» — этот повод избить ребенка часто встречался в уголовных делах.
В 14 процентах всех рассмотренных судебных решений по факту насилия над детьми жертвами подсудимых были также их жены и сожительницы.
Иллюстрация: Наталья Ямщикова — специально для «Новой»По мнению психолога, психотерапевта, профессора Международного Университета Флориды Алены Прихидько, бытовое физическое насилие над детьми имеет серьезные последствия:
«Существует достаточно большое количество исследований, которые доказывают, что бытовое физическое насилие может привести к тревожному расстройству, к депрессии. У очень чувствительных детей, которые находятся в ситуации постоянного насилия, появляются предпосылки для развития пограничного расстройства личности. При регулярных избиениях ребенок оказывается психологически травмирован. И последствием этой травмы, если вовремя не оказана помощь, может стать такое же агрессивное и жестокое поведение. Вырастая, ребенок начинает вести себя так же по отношению к другим людям. Сначала это проявляется в игре, а потом во взрослой жизни. При этом если человека били в детстве — это еще не означает, что он будет бить своих детей или кого-то еще. Прямой связи нет. Но есть связь между тем, что человека били, когда он был ребенком, и его желанием ударить, которое впоследствии возникает автоматически».Второй шансВ апреле 2016 года на заседании Подольского городского суда допрашивали 5-летнюю потерпевшую. Девочка рассказала, что, когда папа позвал ее домой, она не хотела идти. Тогда он начал бить ее ногами и руками, таскал за волосы и в итоге вырвал клок волос. Она говорила, что кричала очень сильно, но ее отца никто не остановил. И рассказала, что папа часто избивал маму. А ее брата Рустама не трогал, потому что тот успевал убегать.
При назначении наказания суд засчитал смягчающим обстоятельством наличие второго ребенка — сына Рустама, который быстро бегал. Аналогичные решения принимались судьями более чем в 40 процентах всех дел. Если у подсудимых были другие дети, которые не стали жертвами насилия, наказание смягчалось. При этом обычно совершение преступления по отношению к ребенку его собственным родителем признается отягчающим обстоятельством. Но сожителей, не усыновивших детей, это не касается, несмотря на совместное проживание.
Инфографика: Кристина Прудникова/«Новая»Российское правоприменение устроено так, что судья может смягчить наказание за убийство ребенка, если у виновного есть другие дети. Это произошло в 24,4 процента случаев с людьми, осужденными по 105-й статье (убийство).
Так, в Подмосковье Орехово-Зуевский суд смягчил наказание отцу, который после долгой пьянки убил малолетнюю девочку ножом, усомнившись, что она его дочь. В Саратове суд тоже решил смягчить наказание матери, которая вечером дома употребляла спиртное, а ее малолетний сын раздражал ее своим плачем.
Она задушила ребенка подушкой и, «убедившись в его смерти», продолжила пить водку.
В 2015 году жительница Тулы родила третьего ребенка — девочку. В день выписки из роддома ее никто не встречал. Она пошла на автобусную остановку с ребенком, села на автобус и доехала до конечной. Когда вышла, увидела бетонную плиту, села и задумалась, что делать с этим ребенком: у нее уже есть двое детей, она не работает и третьего содержать не может. Как говорится в решении суда, еще один ребенок казался женщине «дополнительным источником дальнейших трудностей», поэтому она решила задушить дочь. Суд принял решение признать наличие двух других малолетних детей смягчающим обстоятельством.
Иллюстрация: Наталья Ямщикова — специально для «Новой»Специалист по семейному и детскому праву, адвокат Антон Жаров, объясняет, что суд не может не признать смягчающим обстоятельством наличие несовершеннолетнего ребенка, потому что так прописано в законе. При этом, продолжает Жаров, «иногда суд смягчает наказание на один месяц. Но в ситуациях, когда преступление скорее было случайным, когда и до, и после человек вел себя хорошо, когда дети тянутся к родителю, когда детей много, — виновному могут сбросить и большее количество лет». Как считает адвокат, такие решения не лишены глубинного смысла: «Человек, имеющий детей, в большей степени будет стремиться к исправлению и возврату в семью, чем человек, у которого никого нет».
Без последствий«Я вас сейчас поубиваю», — кричал отец семейства во дворе своего дома своей жене и несовершеннолетнему сыну, размахивая деревянной палкой с вбитыми в нее гвоздями. До этого он, будучи пьяным, избил сына и поссорился с женой из-за того, что она упрекала его за злоупотребление алкоголем. Другой отец таскал своего сына по квартире за уши, давил ногой ему на шею, когда тот падал. Третий подсудимый, помимо того что избивал дочь своей сожительницы, запер ее в багажнике машины. Все эти истории объединяет то, что уголовные дела были прекращены, потому что стороны помирились.
15 процентов уголовных дел по факту насилия над детьми были прекращены. Большая часть в связи с примирением сторон. В одном случае мать была освобождена от уголовной ответственности за избиение дочери, так как помирилась с представителем потерпевшей.
Адвокат Жаров считает, что возможность прекращения уголовных дел «в связи с примирением сторон» в случаях, когда речь идет о преступлениях против детей, это дыра в законодательстве. «Совсем без последствий такие преступления оставаться не должны. Но законом [примирение сторон] не запрещено, и некоторым судьям просто лень [разбираться]. Проще же написать постановление о примирении, чем приговор. Здесь вопрос даже не в том, простили человека или нет, а в том, что виновный уходит от наказания. Даже если ребенок простил своего родителя, у государства должно остаться право привлечь человека к ответственности. Иначе виновный получает неправильный сигнал», — полагает адвокат.
Иллюстрация: Наталья Ямщикова — специально для «Новой»Несколько дел были закрыты с учетом принятого в 2017 году закона, который декриминализирует семейные побои. Изменения, внесенные в статью 116 УК РФ (побои), с тех пор избавляют от уголовной ответственности за насилие в отношении членов семьи («близких лиц»), если оно совершено впервые и не привело к последствиям, кроме физической боли.
Но как минимум одно решение из выложенных судами в открытый доступ описывает случаи систематического насилия, которое после принятия этого закона осталось фактически безнаказанным: отчим в течение года избивал двух пасынков. Один раз он даже бил ногой по ребрам уже лежащего ребенка. Вначале это уголовное дело было переквалифировано из 117-й статьи (истязание) в 116-ю (побои), так как у суда не было «объективных данных, что у подсудимого имелся единый умысел на причинение систематических побоев». А затем дело и вовсе было прекращено, так как, пока оно рассматривалась, успел выйти закон о декриминализации, и «преступность и наказуемость деяний подсудимого были устранены». При этом
обвиняемый бил детей неоднократно, и свидетели рассказывали об их психической подавленности и постоянном страхе. Однако суд не принял это во внимание.
Даже до декриминализации 116-й статьи большинство подсудимых, которых обвиняли в нанесении побоев детям (85 процентов), приговаривались только к исправительным или обязательным работам, чаще всего на 4 месяца.
При этом противники так называемого «антисемейного закона о шлепках», настаивающие на декриминализации побоев внутри семьи, много говорили о том, что несправедливо отправлять в тюрьму сорвавшегося родителя, который один раз ударил ребенка.
Но и до декриминализации наказания за избиение детей не были суровыми. Как говорил председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, уголовные дела за побои в отношении близких людей практически не возбуждались, а поступившие в суд в порядке частного обвинения прекращались за примирением сторон.
Адвокат Жаров отмечает, что после принятия закона о декриминализации виновных в побоях близких людей чаще привлекают к ответственности, так как сбором доказательств и подачей заявления в суд теперь занимается участковый, а не сама жертва. Как считает адвокат, вопрос неотвратимости наказания для предотвращения рецидивов важнее, чем его суровость. Однако под декриминализацию могут попасть и многократные избиения детей, несмотря на то, что это противоречит сути закона. Жаров подтверждает, что статьи 117 (истязание), 116 (побои) и 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью) часто перетекают друг в друга.
«Из 117-й статьи можно сделать несколько эпизодов 115-й или 116-й. Один раз зафиксировать побои, а остальные случаи подкрепить свидетельскими показаниями — «бил не раз». Но истязания со стороны родителей довольно сложно доказывать, — поясняет Жаров. — До сих пор многим людям, в том числе и судьям, надо объяснять, что детей бить нельзя. Систематическое избиение детей воспринимается многими судьями не как умышленное истязание, а как неправильно понятый процесс воспитания».
Не все статьи Уголовного кодекса, по которым судят за насилие над детьми, касаются побоев или убийств. По статье 156 проходят родители, которые не исполняли свои обязанности по воспитанию несовершеннолетних. В текстах решений по таким делам подробно описываются условия жизни детей. Они голодают, живут в неотапливаемых и грязных помещениях, у них нет одежды по погоде, нужных игрушек для развития. Детей не лечат, кормят не по возрасту, не соблюдают нормы гигиены. Их могут оставить одних на улице или дома с незакрытой дверью.
Маленькие дети из-за жизни в таких условиях приобретали серьезные заболевания. Некоторые погибали из-за неосторожности родителей: задавила ночью спящего ребенка, неправильно накормила, вовремя не отнесла к врачу. Именно по 156-й статье больше всего судят женщин. В 70 процентах судебных решений подсудимые были приговорены к исправительным или обязательным работам. Часто вместе с этой статьей родителей судили еще по 117-й (истязание).
Однако 156-я статья — это исключение из общей статистики. Чаще всего преступления против детей в семье совершали мужчины. 70 процентов подсудимых, признанных виновными в истязании, нанесении побоев, избиениях или убийстве, — это отцы, отчимы, сожители матерей, дедушки, дяди и братья.
В случае со 112-й статьей (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровья) мы не обнаружили ни одного приговора, вынесенного женщине.
После того как школьница пришла домой после уроков, мать попросила показать ее дневник. Увидев там неудовлетворительные оценки, начала ругать дочь.
Затем поставила перед выбором, чем ее избить: кочергой или цепью. Как девочка рассказала соседке, к которой сбежала после побоев, она выбрала цепь, потому что кочергой мама ее уже била и было больно.
Соседка подняла кофту на девочке и увидела на спине рубцы. Мать признали виновной и приговорили к штрафу.
Но обычно подобного «выбора» у детей нет. Чаще всего орудия «воспитания» тривиальны: бьют руками, ногами и ремнем. Но иногда — первым, что попалось под руку: шнурами от электроприборов, предметами для уборки (веники, швабры, щетки для пыли), деревянными палками и кнутами, ножами, хлыстами и скакалками, посудой (кастрюли, кружки, тазы), стульями, телефонами, обувью. В трех случаях мы обнаружили использование газового пистолета, биты и резиновой дубинки.
По мнению профессора Международного университета Флориды Прихидько, родители избивают детей по двум причинам:
«Родители или не знают другого способа воспитания, или не могут справиться со своей злостью. То есть, с одной стороны, им кажется, что побои — это единственное, на что ребенок реагирует, но это иллюзия. Когда родители приходят на терапию, они понимают это, потому что если бы этот метод был эффективным, не приходилось бы его применять постоянно по одному и тому же поводу. А с другой стороны, родители не справляются со своими эмоциями. Их агрессия скрывает несколько других чувств: это может быть тревога, страх, какая-то обида, стыд за ребенка. В Европе и США такая воспитательная норма постепенно уходит в прошлое. Есть тенденция прекращать телесные наказания, поскольку доказан их вред».Инфографика: Кристина Прудникова/«Новая»Только в случаях, когда здоровью ребенка был причинен тяжкий вред (статья 111), подсудимые чаще получали реальные сроки, чем условные. Если ребенку причинили средний вред здоровью — то больше 60 процентов приговоров — это условные сроки. А по такой статье, как систематические истязания, по сути пытки (статья 117), — более 70 процентов подсудимых получили условное наказание.
Именно по этой статье следствие подтвердило факты издевательств, а также сексуального насилия по отношению к сестрам Хачатурян со стороны их отца. О том, что он долгие годы издевался над дочерьми, знала соседка семьи. Она часто слышала крики из квартиры Хачатурян, но не вмешивалась, так как считала, что там «шло воспитание
fragsman 23 Сентября 2019