Я был глубоко потрясен, став свидетелем вчерашних событий, происходивших в Вестминстерском магистратском суде. Каждое решение там продавливалось как прессом, несмотря на доводы и возражения адвокатов Ассанжа, которых суд даже не слушал.
Прежде, чем я расскажу о вопиющих процессуальных нарушениях, необходимо поведать о состоянии Ассанжа. Меня шокировало то, как похудел мой друг, как быстро поредели его волосы, как у него появились все признаки преждевременного и быстро ускоряющегося старения. Он сильно хромает, чего я раньше не замечал. После ареста он потерял в весе 15 килограммов.
Но больше поражает не его физическое состояние, а умственное. Когда его попросили назвать свое имя и дату рождения, он на несколько секунд задумался и с трудом вспомнил их. К важному содержанию его заявления, прозвучавшего в конце заседания, я подойду позже; но те затруднения, которые он испытывал, произнося его, были очень заметны. Ему было очень трудно произносить слова и мысленно сосредоточиться.
ПРИЗНАКИ ПЫТОК
До вчерашнего дня я скептически относился к словам тех, кто утверждал, что обращение с Ассанжем равноценно пытке. Я испытывал сомнения даже по поводу точки зрения Нильса Мельцера (Nils Melzer), который является специальным докладчиком Организации Объединенных Наций по вопросам пыток. И я не очень верил тем, кто заявлял, будто Ассанжу дают препараты, подтачивающие его здоровье. Но я бывал на судах в Узбекистане, где людей подвергали жестоким пыткам, работал с выжившими после истязаний в Сьерра-Леоне и других странах, и могу сказать, что увиденное мною вчера заставило меня поверить в худшее. У Джулиана налицо все симптомы жертвы пыток: он моргает глазами на свету, он дезориентирован, сбит с толку, и ему трудно проявить свободу воли в тумане приобретенной беспомощности.
Еще с большим сомнением я относился к тем (среди этих людей был старший юрист из его команды адвокатов, беседовавший со мной в воскресенье вечером), кто выражал тревогу относительно того, что Джулиан может не дожить до окончания процесса экстрадиции. Но теперь я не только верю в это — эта мысль меня неотступно преследует. Все присутствовавшие вчера на суде увидели, что государство прямо у нас на глазах истязает одного из величайших журналистов и важных диссидентов нашего времени. Было невыносимо смотреть на то, как мой друг, который исключительно быстро мыслил и четко излагал свои идеи, превратился в шаркающую ногами и бестолковую развалину. Однако представители государства, особенно бессердечная судья ВанессаБарейтцер (Vanessa Baraitser), были не только готовы к участию в этой кровавой забаве, но и действовали активно, «с огоньком». Она буквально сказала Ассанжу, что если он не в состоянии следить за процессом, то адвокаты объяснят ему суть происходящего позднее. Вопрос в том, почему человек, который, судя по предъявленным ему обвинениям, считается очень компетентным и умным, доведен государством до такого состояния, в котором он не может следить за судебной процедурой. И почему это не заставило судью задуматься ни на долю секунды?
Предъявленные Ассанжу обвинения очень конкретны: публикация в сговоре с Челси Мэннинг документов об иракской войне, других документов и видеоматериалов о войне в Афганистане, а также телеграмм Госдепартамента. Эти обвинения не имеют никакого отношения к Швеции, к сексу, к выборам 2016 года в США. Я просто хочу дать это простое разъяснение, которое никак не могут понять ведущие средства массовой информации.
