Протесты последних недель в Чили показали кризис политико-экономического устройства страны, которая служит полигоном для реализации правых идей и пропагандистским образцом для подражания. Несмотря на то, что бо́льшую часть последних трех десятилетий у власти находились формально левоцентристские силы, на основы пиночетовского режима не покушались они. Тем показательнее то, что второй срок правого президента Пиньеры привел к выступлениям невиданной массовости, к которым официальные левоцентристы также оказались не готовы.

источник: ic.pics.livejournal.com

А начинался путь чилийских ультраправых нового (на тот момент) образца в конце 1960-х, когда они воспротивились весьма умеренным попыткам реформировать систему университетского образования в стране со стороны Христианско-демократической партии ХДП во время правления президента Фрея (1964-70 гг.) стремилась сохранить чилийский капитализм в условиях роста популярности левых — и одновременно сама подвергалась нападкам правых.

Прямо защищать старую доктрину ультраправых лидеры гремиалистов (Хайме Гусман и т.д.) не стали и пришли к оправданию будущей диктатуры с другой стороны – с «защиты промежуточных между семьей и государством учреждений» от «политического вмешательства» проще говоря, агрессивно требовали от государства не вмешиваться в уже «естественно» сложившиеся отношения как на капиталистических предприятиях, так и в структурах буржуазного «гражданского общества».

В ход пошли, разумеется, и обличение «марксистского тоталитаризма» Социалистической партии Чили и тем паче «агентов Москвы» из Коммунистической партии. При этом гремиалисты подчеркивали христианские корни своей доктрины – так формально различие между правоконсервативной и праволиберальной доктринами было преодолено в интересах чилийской крупной буржуазии и ее покровителей из США.

источник: ic.pics.livejournal.com

Хайме Гусман — лично не убивал, но не менее зловещая личность, чем Пиночет

Тем более враждебную политику гремиалисты заняли к президенту Альенде и правительству Народного единства – впрочем, при этом заявляя о недоверии к успеху крупнейшей правой партии страны – Национальной. В том же правоопоозиционном движении оказалась и ХДП, однако по-настоящему своей она для будущих организаторов переворота 11 сентября 1973 г. не стала.

После переворота «умеренная» часть правой оппозиции (ХДП и близкие ей мелкие партии) оказалась не у дел – путчисты запретили все политические партии и разогнали парламент, а также окружили себя гремиалистами и бывшими деятелями Национальной партии. Переворот вынес гремиалистов в роли ближайших советников и подручных хунты среди гражданских.

К деятелям «Гремиалистского движения» после пиночетовского переворота присоединились недавние студенты, ученики американских неолибералов, прошедшие обучение в Чикаго и в том же Папском католическом университете Чили, где начинался гремиализм.

Пока пожилые генералы руководили пытками и убийствами – годившиеся им в сыновья «чикагские мальчики» начали определять экономическую политику страны.

Среди почитателей Пиночета с его риторикой «Чили не собственников, а пролетариев» и соответствующей политикой оказались британская премьер-министр Маргарет Тэтчер (правоавторитарные тенденции ее самой были также очевидны, хотя в Великобритании до установления открытой диктатуры она не дошла), гуру неолибералов Милтон Фридман и многие другие.

Восхищаться Пиночетом стало модным и среди советских диссидентов, уже прошедших времена требования «подлинного социализма» или хотя бы леволиберальной модели. Открыто сочувствующих правым диктаторам прошлых времен, вплоть до Франко, Салазара и Сухарто, было мало – Пиночет же стал кумиром немалой части правых недовольных советским строем – от Владимира Буковского, в судьбе которого чилийский режим принял активное участие, обменяв его на лидера КПЧ Луиса Корвалана, до академика Сахарова и перестроечных экономистов.

Широко рекламировалась уже после распада СССР чилийская пенсионная модель — государственные пенсии были просто отменены, а накопления стали передаваться частным пенсионным фондам. При этом было сказано много слов о «поощрении предприимчивости граждан», вот только для себя чилийские военные, в 1980 г. имевшие неограниченную власть, сделали исключение, сохранив государственные пенсии, объявленные вредными, если они бы полагались для общества в целом.

Конец открытой диктатуры (в 1988 г. Пиночет проиграл референдум о продолжении полномочий и в 1990 г. передал власть гражданскому избранному президенту Эйлвину, члену ХДП) ознаменовался почти полным «приручением» левых.

Социалистическая партия, пройдя через раскол, объединилась в блок с ХДП (ставшей партией противников хунты только потому, что хунта их услуг не приняла) и Партией за демократию — сначала аморфной структурой вокруг еще запрещенной СПЧ, затем самостоятельной партией почти либерального толка.

Продолжила действие конституция 1980 г., и даже сам престарелый Пиночет оставался главнокомандующим сухопутных войск до 1998 г., при двух христианско-демократических президентах и участии социалистов в правящей коалиции.

Наследники пиночетовского режима утеряли власть на 20 лет, но, помимо сохранения влияния и прежних экономических порядков, остались и в парламенте в составе более радикального Независимого демократического союза (создан Хайме Гусманом до его убийства левыми; до сих пор ссылается в программе на «освобождение от марксизма» 1973 г.) и Национального обновления.

В правящей «левой» (по сути — центристской) коалиции христианских демократов Эйлвина (1990-94 гг.) и Фрея-младшего (1994-2000 гг.) сменил Рикардо Лагос из Партии за демократию, а в 2006 г. — социалистка Мишель Бачелет (дочь генерала ВВС, убитого хунтой за верность Альенде).

В 2010 г. к власти впервые вернулись правые (Себастьян Пиньера из Национального обновления). На волне протестов против правых ранее сохранявшая независимость от центристской коалиции Компартия Чили в 2013 г. присоединилась к коалиции «Новое большинство» с теми де ХДП, СПЧ и Партией за демократию.

источник: ic.pics.livejournal.com

В 2014 голу президентом снова стала Бачелет (от правых выдвигалась Эвелин Маттеи из НДС, дочь члена хунты от ВВС в 1977-90 гг.), но протесты за бесплатное образование, государственные пенсии т.д. продолжились и при Бачелет в президентском кресле и КПЧ в правящей коалиции. В 2017 г. правительство Чили также не признало результатов выборов в Учредительное собрание Венесуэлы, присоединившись к правым правительствам континента.

К выборам в конце 2017 г. произошли новые расколы — ХДП пошла на выборы самостоятельно, а левее правящей коалиции возникло объединение разного рода демосоциалистических партий Широкий фронт — хотя КПЧ предпочла остаться в коалиции с СПЧ и ПЗД.

Оппортунизм самого Широкого фронта, впрочем, наглядно демонстрировала антикубинская и уклончивая по вопросу о Венесуэле позиция ее кандидата Беатрис Санчес (позже, в 2019 г., она открыто стала на сторону правой венесуэльской оппозиции).

Впервые в выборах принимал участие Патриотический союз — легальное крыло ортодоксальной Коммунистической партии «Пролетарское действие». Его лидер Эдуардо Артес получил лишь 0,51 %, тогда как Санчес с 20 % заняла третье место в первом туре после Пиньеры (37 %) и Гильера от «Нового большинства» (22 %) — во втором туре победил Пиньера.

Таким образом, правые добились реванша, и особенно впечатлял список министерств, отданных открытым пиночетистам из НДС: внутренних дел; юстиции и прав человека (Эрнан Ларраин в молодости был связан с «Колонией Дигнидад» — немецком поселении, «прославившемся» не только участием в пытках, но и педофилией возглавлявшего его Пауля Шефера); национальных имуществ (да, партия, требующая от государства не вести экономическую деятельность); женщин и гендерного равенства (да, партия радикальных пролайферов).

Наконец, в середине октября 2019 г. недовольство прорвалось по формально малозначительному поводу — в связи с повышением цен на проезд в метро Сантьяго. Тем не менее протесты вскоре охватили всю страну — власти ответили чрезвычайным положением, комендантским часом, бронетехникой на улицах, жандармскими избиениями и т.д., а также заявлением Пиньеры о войне с безжалостным врагом, поджигающем станции метро и дома из желания лишить чилийцев мира и демократии.

Даже ПЗД в лице председателя Сената теперь требует пересмотра конституции, а депутатов от КПЧ и Широкого фронта правительство обвинило в призыве к восстанию.

К настоящему времени Пиньера пошел лишь на уступки экономического характера и отправил в отставку министров, а также пообещал отменить чрезвычайное положение в случае «успокоения».

Несмотря на господство оппортунистов у существующих ныне больших формально левых партий Чили, борьба будет продолжаться.