Несколько лет назад по всему миру прогремела книга социолога Гая Стэндинга «Прекариат — новый опасный класс», введя в массовый обиход (по крайней мере среди тех, кто хотя бы поверхностно интересуется социологией) понятие прекаризации, которая характеризует потерю наёмными работниками устойчивой занятости и социально-трудовых гарантий, завоёванных в ряде стран в XX веке. Подробно анализируя масштабы разрастания негативного явления для масс наёмных работников по всему миру, указывая на глобальный кризисный характер этого явления, его причины и обстоятельства, Стэндинг в очередной раз заявляет о «новом социальном классе» — о прекариате. Таким образом он по сути продолжает старое дело официальной социологии по обесцениванию одного из ключевых понятий классовой теории — «средний класс», «когнитариат», «креативный класс» и т.д.

Мы представляем статью А. А. Бирюкова, кандидата философских наук, старшего преподавателя Амурского гуманитарно-педагогического государственного университета, в которой он с марксистских позиций критически разбирает работу Стэндинга. Проводя теоретический и исторический анализ автор материала обосновывает ошибочность выведения «нового класса» автором нашумевшей книги и указывает на эвристический потенциал определения прекариатизированных работников как составной части пролетариата и самого процесса прекаризации как нового витка наступления современного мирового капитализма на права и положение пролетариата во всех концах Земли.

источник: rotfront.su

Процессы стремительной трансформации нынешнего миропорядка вызвали к жизни серьезные изменения в социальных структурах современного общества, для восприятия которых понадобились новые понятия и концепции. Одним из таких понятий, используемых для осмысления совокупности новых социальных явлений, стало понятие “прекариат”, введенное в оборот французскими социологами (П. Бурдье) еще в 1980-е гг. для обозначения временных или сезонных рабочих. Впоследствии этим термином стали обозначать людей, не имеющих стабильной работы, социальных гарантий и возможностей интеграции в нормальную общественную жизнь.

Что касается попыток вывести данное понятие на более высокий теоретический уровень, придать ему большей глубины и содержательности, то наиболее ярким примером здесь может служить работа британского экономиста и социолога Гая Стэндинга “Прекариат – новый опасный класс” (2011). Следует заранее отметить, что автор не претендует на полноценную рецензию этой работы, а лишь ставит задачу проанализировать теоретико-методологические основания концепции Стэндинга и сделать вывод об обоснованности или необоснованности выделения прекариата в качестве нового общественного класса.

По мнению Г. Стэндинга, традиционные представления о социальной стратификации не всегда четко отражают реалии эпохи глобализации с её усложненной и фрагментированной классовой структурой. “Возможно, реальность такова, что нам нужен

новый словарь, отражающий классовые отношения в глобальной рыночной системе двадцать первого столетия” (р. 7). Эти классовые отношения сегодня приобретают следующие очертания. На вершине общественной пирамиды располагается “элита” — крошечный слой “абсурдно богатых” граждан, способных навязать свои решения любому правительству. Далее располагается “салариат” (от англ. salary — зарплата), для которого характерны стабильная занятость и полный рабочий день. Салариат все еще имеет доступ к таким атрибутам социального благополучия, как пенсия, оплачиваемые отпуска и различные пособия, зачастую оплачиваемые государством (р. 7). Ниже находится небольшая прослойка “профессионалов-техников”, обладающих определенными знаниями и опытом, которые позволяют им выступать на рынке в качестве консультантов или независимых работников, заключать временные контракты, постоянно меняя работодателей и не обременяя себя “стандартными трудовыми отношениями” (р. 8). Четвертая группа – классический пролетариат, ядро старого рабочего класса. Сделав в свое время очень многое для становления государства всеобщего благосостояния, в настоящее время рабочее движение переживает упадок и

потерю чувства солидарности (р. 8).

Наконец, под этими четырьмя группами расположился быстро растущий новый класс – “прекариат”. «Он состоит из множества необеспеченных людей, живущих непонятной жизнью, работающих в случайных и постоянно меняющихся местах без всяких перспектив профессионального роста; прекариат — это миллионы разочарованных молодых людей с образованием, которым совершенно не по душе то, что их ждет впереди; миллионы женщин, сталкивающихся с жестоким обращением на депрессивной работе; постоянно растущая армия тех, кто отмечен клеймом преступника на всю жизнь; миллионы “нетрудоспособных” и мигрантов по всему миру» (цит. по: Стендинг, 2011).

Однако четкого определения этого нового класса Г. Стэндинг не дает. Автор просто перечисляет характеристики, отличающие, по его мнению, прекариат от других классов. Так, от салариата его отличают очень слабые отношения с капиталом и государством. В свою очередь от пролетариата прекариат отличается отсутствием социальных контрактов, предоставляемых старому рабочему классу в обмен на субординацию и лояльность к государству. Итак, “отсутствие доверительных отношений с капиталом и государством, а также какой-либо защищенности в обмен на субординацию, выделяют прекариат среди других классов” (р. 8).

Ниже автор конкретизирует понятие “защищенности”, проводя еще более глубокое различие между традиционным рабочим классом и прекариатом. Защищенность включает в себя: 1) безопасность рынка труда; 2) гарантию занятости; 3) гарантию труда; 4) безопасность труда; 5) воспроизводство квалификации; 6) безопасность доходов; 7) безопасность выражения мнения (р. 10–11). По Стэндингу, чтобы оказаться в составе прекариата не обязательно испытывать на себе отсутствие всех семи показателей социальной защищенности, так как отсутствие гарантий лишь одна из характерных особенностей прекариата. К другим относятся: специфические отношения распределения и отсутствие профессиональной идентичности.

Отличительная черта прекариата состоит в том, что ему в основном приходится полагаться только на прямое денежное вознаграждение за труд. Прекариат не может рассчитывать на государство, пенсии, пособия по безработице, оплату медицинских счетов и т.д. Это очень сильно ослабляет позиции прекариев во времена кризисов и социальных потрясений, делая их более уязвимыми по сравнению с работниками, имеющими доступ к государственным пособиям или иным формам получения поддержки (р. 11–12).

Наконец, третий отличительный признак прекариата – это отсутствие профессиональной идентичности. “Прекариат не ощущает себя частью солидаризированного трудового сообщества” (р. 12). Если трудовой путь обычного рабочего, всю жизнь проработавшего на одном предприятии, можно себе представить в качестве плавной, медленно восходящей линии, на которой точками отмечены этапы его карьерного и профессионального роста, то график трудовых практик прекариата будет, напротив, выглядеть как изломанная кривая с частыми спадами, подъемами и длительными периодами безработицы.

источник: rotfront.su

Фрагментированная занятость и частая перемена рабочих мест мешают прекариату обрести чувство принадлежности к профессиональному сообществу, что только усиливает ощущение отчужденности и нестабильности положения этого класса (р. 12).

Таким образом, нестабильный доход, потеря прав, гарантий и профессиональной идентичности — это, согласно Г. Стэндингу, ключевые характеристики “нового класса”. Отметим, что выводя это понятие, автор постоянно пытается определить прекариат через то, чем он не является. Прекариат “не обладает…”, “не имеет…”, “не

является…” и т.д. Другими словами, ни один из приводимых автором признаков не представляет собою видовое отличие, присущее только прекариату. На эту логическую ошибку, называемую отрицательным определением, обращают внимание и другие критики концепции Г. Стэндинга [Seymour, 2012].

Думается, что подобные ошибки есть следствие непрочности теоретического фундамента, на котором воздвигает свою концепцию британский исследователь. Поясним свою мысль. Очевидно, что в основе разработанной Г. Стэндингом классификации лежит веберианское видение системы социальной стратификации. Классообразующими факторами в его концепции выступают уровень дохода, владение собственностью, неравномерность распределения привилегий, гарантий и ресурсов и т.д. Вооружившись перечисленными критериями при попытке разобраться в проблеме хитросплетений социальных отношений в современном капиталистическом обществе, автор, на наш взгляд, лишь еще больше запутался в этом вопросе. Все дело в том, что ни один из перечисленных “классообразующих факторов” таковым не является.

Таким образом, “определение” прекариата, данное Стэндингом, не иначе как отрицательным получиться и не могло, поскольку в видовых отличиях “нового класса” указаны лишь признаки, которыми прекариат не обладает, но при этом ими не обладают и другие “классы” Стэндинга, отличия между которыми приобретают скорее количественный, а не качественный характер.

Рассуждая о социальной структуре современного общества вообще и о прекариате в частности, Г. Стэндинг постоянно прибегает к использованию понятия “класс”. Так, по мнению британского исследователя, “прекариат – это класс, находящийся в процессе становления, но еще не класс “для себя” в марксистском понимании этого слова” (р. 8).

Подобные высказывания заставляют нас обратиться к марксистской традиции классового анализа. Напомним, что в марксизме главным критерием, определяющим деление общества на классы, является отношение к средствам производства. Именно оно опосредует и определяет все другие черты общественных классов. Это не означает, что данный признак есть единственный признак класса вообще. Например, считающееся классическим ленинское определение общественных классов содержит и другие характеристики: место в исторически определенной системе общественного производства, роль в общественной организации труда, способ получения и раз-

мер доли общественного богатства. В лучшем случае Г. Стэндинг рассматривает два последних признака, которые не являются ключевыми для марксистского классового анализа. Таким образом, хотя автор использует марксистскую терминологию, к марксистскому классовому анализу данная концепция не имеет никакого отношения. Думается, можно полностью согласиться с мнением Р. Сэймура о том, что: «Ни одна из приведенных Стэндингом характеристик “прекариата” не является фундаментальной

для классового анализа в марксистском понимании» [Seymour, 2012].

Кроме того, марксисты рассматривают общественные классы как взаимно обуславливающие друг друга, определяя их через отношения, а не через градацию. «Классы понимаются не просто как существующие “над” или “под” другими классами, они скорее всегда определяются с точки зрения их социального отношения к другим классам. Как результат, названия классов – не “высший”, “средний” и “низший”, а “капиталисты”, “рабочие”, “феодалы” и “крепостные”». [Райт, 1980]. Так как, по мнению Стэндинга, прекариат не относится к пролетариату, то не совсем понятно какой класс должен составить антагонистическую пару этому «новому классу».

Наконец, необходимо учитывать и то, что классы участвуют не только в процессе материального производства, но и в воспроизводстве всей совокупности социальных отношений данной общественной формации. “Капиталистический процесс производства, – пишет Маркс, – рассматриваемый в общей связи, или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение, – капиталиста на одной стороне, наемного рабочего – на другой” [Маркс, 1960: 591]. Отношение к средствам производства определяет ход и направленность процесса общественного производства. Являясь фундаментальной причиной классовых антагонизмов, данный фактор, стало быть, определяет не просто случайное противопоставление позиций отдельных индивидов в структуре общественной иерархии, но воспроизводит саму взаимную обусловленность общественных классов. “Теперь уже не простой случай противопоставляет на товарном рынке капиталиста и рабочего как покупателя и продавца. Механизм самого процесса постоянно отбрасывает последнего как продавца своей рабочей силы обратно на товарный рынок и постоянно превращает его собственный продукт в средство купли в руках первого” [Маркс, 1960: 590].

“Классовые характеристики” прекариата, выделяемые Стэндингом, также не являются фундаментальными для функционирования механизма воспроизводства капиталистической системы как целого. Марксистский классовый анализ и здесь не обнаруживает никаких особых различий между прекариатом и рабочим классом.

Желание непременно провести четкую грань между пролетариатом и прекариатом заводит Стэндинга в ловушку антиисторизма и европоцентризма. Автор постоянно подчеркивает, что пролетариат состоит из рабочих с долговременной и стабильной занятостью, с фиксированным рабочим днем. Пролетарии имеют определенные

возможности: продвижение по службе, членство в профсоюзе, заключение коллективного договора (p. 6).

Ограниченность такого взгляда на рабочий класс очевидна. История возникновения пролетариата известна, и наполнена она, отнюдь, не “социальными гарантиями” и “стабильной занятостью”. Периоды массового голода и безработицы, кровопролитная классовая борьба, жесточайшая эксплуатация и две мировые войны – вот, через что пришлось пройти западноевропейскому и американскому рабочему классу чтобы, наконец, насладиться плодами с дерева государства “всеобщего”благосостояния. Исторический период, во время которого западный капитализм функционировал по кейнсианской модели, охватывает чуть более двух десятилетий, что составляет ничтожно малый срок в истории развития этой общественной формации. Абсолютизировать социальные достижения, достигнутые в этот период рабочим классом – значит искать “золотой век” или “потерянный рай”, которых никогда не существовало.

Непродолжительность существования феномена государства благоденствия (Welfare State) дополняется узостью его географических рамок. От редакции. Не стоит забывать, что те достижения, которые получили рабочие на Западе, являлись следствием в том числе и огромного давления на мировой капитализм социалистической системы, продемонстрировавшей лучший стандарт социально-трудовых прав и гарантий наёмных работников. Общественный компромисс между трудом и капиталом существовал лишь в Западной Европе и США, не распространяясь на периферийные и полупериферийные страны, оказавшиеся в то время в ловушке “догоняющей модернизации”. Именно в странах третьего мира (прежде всего на африканском континенте) исследователи еще в конце 1960-х гг. впервые столкнулись с феноменом “неформальной занятости”, явлением, по нашему мнению, очень тесно соотносящимся с “прекариатом” Стэндинга.

Так, “первооткрыватель” неформальной экономики Кейт Харт тоже противопоставлял представителей формального и неформального секторов экономики по видам получения доходов. Для первых характерны – зарплата в государственном и частном секторах, трансфертные платежи (пенсии, пособия), а для вторых — неформальные доходы от временной работы по контракту, самозанятости в сфере мелкой торговли, ремесла, услуг, строительства или транспорта, а также частные трансфертные платежи (подарки, займы) [Hart, 1973: 68–70]. Другие признаки прекариата и неформальных работников также совпадают: “В неформальном секторе изначально не было социальных гарантий, отпусков, больничных и выходных. Трудовые отношения в нем основаны не на формальном договоре, а на устной договоренности и личных связях. Рабочий день удлинен, при этом работа часто чередуется с неустойчивыми периодами безработицы” [Райдер, 2012].

Проблема информализации современной экономики тесно связана с масштабным ростом трущоб и индустриализацией глобального Юга. Крупные города третьего мира уже давно превратились в свалку избыточного населения. На наш взгляд, именно на эту “планету трущоб” (Майк Дэвис) и нужно было отправиться Стэндингу на поиски прекариата. Поскольку именно здесь, а не в странах Запада, мы видим самые яркие примеры “прекаризации по Стэндингу”. Сверхэксплуатация рабочих на потогонных конвейерах, привлечение детского труда, условия труда, создающие реальную угрозу для жизни людей – все это давно уже стало нормой для неформальной экономики в странах третьего мира.

Значит ли это, что сама концепция прекариата не более чем очередной пример “приумножения сущностей”, не вносящая в современные социальные исследования ничего нового? В качестве ответа на этот вопрос хотелось бы процитировать Р. Сеймура: “Самая большая сложность с этим концептом в том, что его последователи хотят от него гораздо больше, чем он способен сделать – а именно назвать, описать и объяснить образование нового социального класса” [Seymour, 2012].

Если признать, что прекариат является составной частью пролетариата, а не неким “новым классом”, находящимся в процессе становления, то эвристический потенциал данного понятия резко возрастет. Для этого, на наш взгляд, следует отойти от попыток представить прекариат в качестве самостоятельной единицы социального исследования, перейдя к анализу самого процесса прекаризации, соотнеся его с традиционной для марксизма темой абсолютного и относительного обнищания пролетариата. Именно сейчас в условиях тотального господства принципов “политической экономии неопределенности” (З. Бауман), и введения все новых мер жесткой экономии концепция прекаризации может помочь осознать внутреннее единство процессов социальных трансформаций, протекающих в современном мире.

Прекаризация втягивает все новые и новые общественные слои в трясину социальной нестабильности, беспокойства и непредсказуемости, не делая различий ни между “белыми” и “синими” воротничками, ни между странами центра и периферии, “выравнивая норму эксплуатации по нижней границе” (Иштван Месарош). Такой взгляд на процессы современных социальных трансформаций позволяет увидеть общее там, где раньше проявлялись лишь различия. Увидеть общее в данном случае

означает отказаться от антиисторических и европоцентристских подходов к проблеме социальных классов, поставив крест на различных мифах об “исчезновении” или “смерти” рабочего класса. Перефразируя Карла-Хайнца Рота, можно сказать, что пролетариат не просто “вернулся”, на самом деле он никуда и не исчезал.

источник: rotfront.su

А.А. БИРЮКОВ

1. Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. Второе. Т. 23. М.: Госполитиздат, 1960.2. Райт Э.О. Марксистские концепции классовой структуры // Politics & Society. 1980. № 3. С. 323–370. URL: http://scepsis.net/library/id_608.html (дата обращения: 17.11.2014).3. Райдер Д. Інформалізація праці як економічна логіка сучасного капіталізму // Спiльне. 2012. № 4. С. 90–97. URL: http://commons.com.ua/informalizatsiya-pratsi-yak-ekonomichna-l/ (дата обращения: 3.12.2014).4. Стэндинг Г. Прекариат – новый опасный класс (авторский обзор книги). 2011. URL: http://poslezavtra.be/dictionary/2012/09/10/prekariat—novyy-opasnyy-klass.html (дата обращения: 7.11.2014).5. Hart K. Informal urban income opportunities and urban employment in Ghana // Journal of Modern African Studies. 1973. № 1. P. 61 – 90.6. Seymour R. We Are All Precarious – On the Concept of the “Precariat” and its Misuses. 2012. URL: www.newleftproject.org/index.php/site/article_comments/we_are_all_precarious_on_the_concept_

of_the_precariat_and_its_misuses (дата обращения: 23.11.2014).