В Боливии — государственный переворот, он был спланирован для того, чтобы положить конец коренным политическим и социальным преобразованиям в стране, которые идут последние тринадцать лет, уверен мексиканский журналист. Этот переворот — новая трактовка старых пособий по контрреволюции, пишет он.

источник: cdn2.img.inosmi.ru

La Jornada, Мексика

13.11.2019

Луис Эрнандес Наварро (Luis Hernández Navarro)

В ноябре 2016 года по окончании рабочей поездки Эво Моралеса в департаменте Потоси, расположенном в Андах, я взял у президента интервью на борту его самолета. Когда спросил, почему в Боливии нет посла США, Эво Моралес вспомнил слова пострадавших от военной диктатуры шахтеров. Тогда он только пришел к власти.

«Их слова запечатлены в моей памяти», — сказал президент. «Они пришли ко мне на встречу и сказали: „Господин президент, будьте осторожны с посольством США". Знаете, почему в Соединенных Штатах нет переворотов? Потому что там нет посольства США».

Почти два года спустя, в августе 2018 года, в городе Кочабамба, я задал ему вопрос о том, может ли в Латинской Америке волна консерватизма, которая привела к отставке Дилмы Руссефф, тюремному заключению Лулы да Силва и судебному преследованию Рафаэля Корреа, захлестнуть и Боливию.

В то осторожное и оптимистичное время президент ответил:

«Сомневаюсь, что это может произойти здесь. Однако будут попытки. Не думаю, что возможен военный переворот, но они попробуют расшатать ситуацию в обществе. Они не смогут устроить государственный переворот в парламенте, потому что как в Палате сенаторов, так и в Палате депутатов у нас две трети. Здесь не возможен и переворот судебной системы. Поэтому посольство (США) ищет способы дестабилизировать ситуацию в стране. Однако они раз за разом терпят неудачу, потому что истина на нашей стороне. И это наше главное преимущество».

Этот вопрос был отнюдь не наивным. За историю Боливия пережила не один государственный переворот. Приходящие в результате диктаторские военные режимы исторически стали частью политического ландшафта страны. Во многих случаях не обходилось без участия США и ЦРУ. 6 октября 1970 года в стране за сутки сменилось шесть руководителей. С 1967 по 1982 год государством управляли восемь президентов.

Однако Эво Моралес просчитался. Даже несмотря на то, что на выборах 20 октября он одержал победу с перевесом в чуть более чем 10% голосов, его противники объявили результаты недействительными и спровоцировали массовые протесты, чтобы оправдать гражданский, полицейский и военный переворот. Дабы избежать кровопролития, Эво Моралес и вице-президент Альваро Гарсия Линера (Alvaro García Linera) подали в отставку.

Этот государственный переворот — новая трактовка старых пособий по контрреволюции. На протяжении месяцев ведущие средства массовой информации создавали ложный фон, чтобы поставить под сомнение легитимность президента и изменить общественное мнение. После проведения выборов оппозиция отказалась признать результаты, которыми осталась недовольна, а также, не представив ни единого доказательства, объявила о мошенничестве и решила не принимать участие в проверке Организации американских государств (ОАГ). Группы людей во главе с крупными бизнесменами крайне правого толка вышли на улицы, начали разжигать насилие, угрожать и избивать граждан. Национальная полиция отступила и позволила оппозиции совершать насильственные действия. Вооруженные группы людей в одинаковой форме запугивали лидеров партии «Движение к социализму», министров и государственных деятелей, вынуждая подать в отставку, и поджигали их дома. Наконец, армия встала на сторону восстающих и потребовала отставки президента.

ОАГ сыграла ключевую роль в подготовке и легитимизации государственного переворота. В Боливии главой делегации Организации стал мексиканец Артуро Эспиноса (Arturo Espinosa), ярый противник Эво Моралеса. Наблюдатель был вынужден подать в отставку, так как не смог сохранить объективность. В конце концов, Организация опубликовала предварительный отчет о выборах, основанный на 333 протоколах из 34 555. В нем отмечается, что в 23% случаев обнаружены такие нарушения, как, например, зачеркивания в бланках или поддельные подписи. Безусловно, все поддались искушению призвать к проведению новых выборов.

За государственным переворотом стоит империя. Полиция и армия Боливии поддерживают тесные связи с Соединенными Штатами и их учреждениями. Многие нынешние руководители органов безопасности, будучи сержантами или лейтенантами, проходили подготовку в военных учебных заведениях США. Генерал-майор Юрий Кальдерон (Yuri Calderón), который до вчерашнего дня оставался командующим боливийской национальной полицией, до декабря 2018 года работал полицейским атташе в США. Главнокомандующий вооруженными силами Боливии Уильямс Калиман (Williams Kaliman) был военным атташе в США с 2013 по 2016 год. Это не означает, что в армии нет настоящих патриотов, которые поддерживают процесс перемен.

Контрреволюция идет по классическому пути расизма. Луис Фернандо Камачо (Luis Fernando Camacho) — видный лидер оппозиции, предприниматель, придерживающийся крайне правых взглядов, глава регионального отделения «Програжданского комитета Санта-Круса», который с трудом набрал 4% голосов на последних выборах. Он словно крестоносец двадцать первого века объявил борьбу с Випалой одним из главных символов государственного переворота

(випала — исторический флаг индейцев аймара, является национальным символом Боливии и используется внутри страны в сочетании с государственным флагом, не заменяя его — прим.ред.).

В Боливии государственный переворот был спланирован для того, чтобы положить конец коренным политическим и социальным преобразованиям, которые происходят в стране последние тринадцать лет, и вернуть ее в клуб почитателей империализма. Однако еще не всё решено. В борьбе между революцией и контрреволюцией последнее слово остается за народом Боливии.