На европейском и глобальном рынках сейчас газа много, что отражается на цене. В последние месяцы, впервые за много лет, спотовые цены «на день вперед» опускались ниже психологической важного уровня $100/тыс. куб. м. Сложно ли работать в таких условиях, рассказала заместитель председателя правления ПАО «Газпром», генеральный директор «Газпром экспорт» Елена Бурмистрова в интервью отраслевому журналу.

– Елена Викторовна, расскажите о ситуации на европейском рынке газа и о поставках «Газпрома» в Европу в 2019 г. Какие важные события можно выделить?

– Не будет преувеличением сказать, что такого интересного года на европейском рынке давно не было. Мы стали свидетелями самых различных тенденций на стороне как спроса, так и предложения газа.

Сегодня на европейском и глобальном рынках газа много. По сравнению с первым полугодием 2018 г. в Европу пришло почти в два раза больше СПГ. Это отражается и на цене. В последние месяцы, впервые за много лет, спотовые цены «на день вперед» опускались ниже психологической отметки $100/тыс. куб. м. Сложно ли нам работать в таких условиях? Бывали и более простые годы. Но мы в состоянии справиться с этим вызовом. За девять месяцев мы поставили на европейский рынок 144,6 млрд куб. м газа. Это на 3% ниже, чем в рекордном 2018 г., но при этом на 3% больше итогов аналогичного периода 2017 г. – первого года, когда мы вплотную подошли к объемам экспорта в 200 млрд куб. м. А с учетом принципиально новых условий, в которых мы работаем на рынке в текущем году, такой объем продаж – очень неплохой результат. Кроме того, мы успешно используем новые инструменты торговли. Наша электронная торговая платформа, которой недавно исполнился год, проявляет себя как эффективный современный инструмент. Она позволяет продавать дополнительные объемы газа сверх долгосрочных контрактов. Это значит, что мы нашли еще одну возможность, которую открывают гибкие европейские рынки, и успешно ею воспользовались.

Интересны и долгосрочные рыночные тенденции. Сегодняшний избыток предложения на европейском рынке – это вызов для игроков, и «Газпром» готов к нему лучше, чем кто-либо иной. Но при этом мы ожидаем, что рынок скоро придет к равновесию. Низкие цены на газ в ближайшем будущем спровоцируют как сокращение объема предложения, так и рост объема спроса, в первую очередь в Азии, где будет ускоряться переход с угля на газ. Свою роль неминуемо сыграет и такой долгосрочный фактор, как сокращение собственной добычи в Европе. В последние месяцы Нидерланды заявляют о желании остановить производство на месторождении Гронинген еще быстрее, чем планировалось ранее.

Никуда не исчезнут и долгосрочные факторы спроса. 2019 г. отмечен ощутимым ростом потребления газа в электрогенерации. За шесть месяцев оно увеличилось на 13,7%. Часть этого роста – безусловно, результат выгодной ценовой конъюнктуры, благодаря которой газ стал существенно конкурентоспособнее угля. Но в то же время приняты и политические решения, которые открывают газу перспективы в этом секторе на годы вперед. Поэтому, хотя 2019 г. еще не закончился, я смотрю на его итоги с оптимизмом. Европейская газовая отрасль переживает фундаментальную трансформацию. И у нас есть основания считать, что мы будем важным игроком этого процесса.

Декарбонизация

– На уровне ЕС и отдельных стран поставлены амбициозные цели в области декарбонизации экономики. Эту цель, в частности, избранный председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен назвала приоритетом своей работы. Как вы оцениваете эти намерения, что они будут означать для Европы?

– Я могу только приветствовать приверженность Европы делу защиты климата. Быть пионером энергетического перехода – это не только серьезный вызов, но и большая ответственность. Мы живем в эпоху фундаментальных перемен мировоззрения, когда все больше голосов призывают к скорейшему решению проблемы загрязнения окружающей среды. Задача политиков – быть твердыми и последовательными в реализации заявленных планов. Но при этом должен быть выбран путь, оптимальный как для достижения климатических целей, так и для экономики. Это значит не просто выбрать самое «чистое» из доступных решений, но и не навредить надежности энергоснабжения, не вызвать роста цен и затрат на энергию, потери рабочих мест и падения производства. Я бы сказала, что главный вызов не только обеспечение снижения выбросов, но и сохранение позиций в условиях глобальной конкуренции. Наша ответственность перед будущими поколениями состоит в том, чтобы не только воплотить последовательные меры по защите климата, но и создать для потомков устойчивую экономическую систему, обеспечить им надежное энергоснабжение и уверенность в завтрашнем дне. А мы, представители газового бизнеса, со своей стороны готовы помочь в поиске оптимального решения.

– Какой становится роль природного газа в целом и российских поставок, в частности, в контексте планов по декарбонизации всей экономики ЕС?

– Важно понимать, что декларированная Евросоюзом декарбонизация не означает одномоментного отказа от всех углеводородов. Это было бы экономически нецелесообразно и технически неосуществимо, привело бы к краху всей экономики и промышленности, которая все еще преимущественно ориентирована на использование этого сырья.

В планах Евросоюза – постепенно идти к декарбонизации, а значит, заменять грязные виды топлива более экологичными. Этот курс лишь повышает шансы природного газа как самого чистого углеводородного топлива. Газ – идеальный энергоноситель для сокращения выбросов и в электроэнергетике, и на транспорте, и в отоплении. Например, на транспорте он позволяет уже сейчас добиться снижения эмиссии CO2 до 23%, оксидов азота – до 70%, твердых частиц – до 95% по сравнению с традиционными видами моторного топлива. Что немаловажно, соответствующие технологии уже доступны, коммерчески оправданы и успешно применяются. Не нужно заново изобретать велосипед. А российские поставки в свою очередь наиболее удобный, надежный, гибкий и экономичный способ обеспечить растущие потребности Европы в природном газе.

Экологичное топливо

– Как сегодня европейские потребители видят природный газ – как «старое ископаемое» или как «топливо будущего»?

– На мой взгляд, было бы неверно обобщать и представлять себе европейских потребителей как абсолютных сторонников или противников природного газа. Потребители мыслят и действуют по-разному, на них влияют различные факторы. К сожалению, мы видим, что многое сегодня делается и для намеренной демонизации и маргинализации газа в глазах общественности. Об этом мы слышим от наших европейских коллег и партнеров. Однако и мы не оставляем усилий по защите его репутации. Газ – это современное экологичное топливо, обладающее массой преимуществ, которые можно и нужно демонстрировать. Я убеждена, что лучшую рекламу газ делает себе сам на практике. Уверена, что потребители понимают экономические и экологические плюсы этого топлива и ориентированы на расширение его использования. Я ожидаю, что газ будет играть существенную роль в энергетике будущего.

– Как «Газпром» решает проблему выбросов метана, который сейчас часто называют очень активным парниковым газом?

– Я хотела бы сразу сказать, что в дискуссии вокруг выбросов метана есть большой элемент неопределенности. Мы часто слышим, что метан – настолько активный парниковый газ, что он гораздо вреднее, например, того же СО2. К сожалению, часто его негативный эффект завышается в разы. Газ пытаются представить более вредным, чем он есть, при том, что метан – один из компонентов атмосферы и его существенные объемы выбрасываются в атмосферу самой природой.

Тем не менее «Газпром» со своей стороны последовательно работает над снижением выбросов метана и в добыче, и в транспортировке газа. С 1990 г. утечки метана сократились на 28%, и наши успехи в этой работе признаны. По данным международного инвестиционного партнерства Carbon Disclosure Project, занимающегося анализом корпоративных климатических стратегий, по уровню выбросов метана «Газпром» относится к наиболее чистым компаниям. Мы опережаем в этом рейтинге такие компании, как Equinor, Chevron, Total и ExxonMobil.

– Каким вам видится будущее угольной, атомной и газовой генерации в Европе?

– Ведущие государства Евросоюза в качестве первого шага на пути к декарбонизации провозгласили отказ от угля как самого грязного вида топлива. Однако одно это решение уже вызвало споры среди стран сообщества. Некоторые из них, в частности Польша, не готовы отказываться от угля. Другие очень обеспокоены тем, как отказ от угля отразится на надежности и безопасности энергоснабжения. Атомная энергетика также оказалась яблоком раздора. Если одни государства, например Германия, планомерно отказываются от нее, то другие, в первую очередь Франция, напротив, продолжают активно использовать атомные технологии. Очевидно, что газ качественно выигрывает на этом фоне и не вызывает столь бурных дискуссий. Его использование не провоцировало техногенных катастроф планетарного масштаба и не приводило к образованию над европейскими городами густого смога. Поэтому мы исходим из того, что именно газ имеет все возможности по праву занять место угля и атома в энергогенерации.

– В последний год наконец заработал европейский рынок квот на выбросы СО2, и существенно выросли их цены. Как это отразилось на сбыте природного газа?

– Это событие без преувеличения стало фундаментальным изменением для целого ряда топливных рынков. Сегодня мы видим, что рынки газа, угля и квот на выбросы работают фактически в тройственной взаимосвязи: торговля квотами позволила воплотить в реальность тот потенциал, который газ имеет для генерации. Экологические преимущества получили эффективную экономическую оценку. И тем существенным ростом, который наблюдается в газовой генерации с начала года, мы во многом обязаны заработавшему механизму торговли квотами.

Газ и ВИЭ

– Сейчас много говорят о падении себестоимости получения электроэнергии из возобновляемых источников (ВИЭ). Как вы считаете, смогут ли они вытеснить газ из электрогенерации?

– Многие ошибочно считают производителей природного газа противниками ВИЭ. Однако я неоднократно говорила, что мы целиком и полностью разделяем цели мирового сообщества по сокращению выбросов, а значит, и использованию ВИЭ. Другое дело, что в самой природе возобновляемой генерации заложен ее основной недостаток – нестабильность производства. Солнце не светит круглосуточно и круглогодично, ветер не дует каждый день. В зависимости от погодных условий, времени года и климатических изменений производительность ВИЭ меняется в разы. Несмотря на большой прогресс, достигнутый в технологиях генерации и хранения электроэнергии, а также на существенное снижение стоимости возобновляемой энергии, проблема нестабильности поставок не решена окончательно.

Потому было бы неверно и безответственно полагаться лишь на возобновляемую генерацию. Она не может в одиночку обеспечить бесперебойные поставки и энергетическую безопасность. Именно газ – тот энергоноситель, который может стать фундаментом энергосистемы, сгладив нестабильность «зеленой» генерации с минимальным воздействием на окружающую среду. Газ и ВИЭ не противники, а партнеры

– Уже давно и много говорится о том, что газ – наиболее выгодное и простое решение для снижения выбросов на транспорте. Однако о масштабном росте сегмента газомоторного топлива по всей Европе пока говорить нельзя. В чем причина, на ваш взгляд? Есть ли у газомоторного топлива шанс опередить электромобильность в конкурентной борьбе?

– Я думаю, что основная причина скромных показателей роста использования газа на транспорте в Европе – отсутствие политической воли и четких решений. Мы видим, что газомоторное топливо стремительно развивается в тех странах Евросоюза, где государство озаботилось его продвижением ради снижения объема выбросов. Это такие страны, как Италия, Болгария, Швеция, Чехия. Такие меры, как налоговые льготы, отмена дорожных сборов, развитие инфраструктуры, дают рынку необходимые ориентиры. Там, где эти меры применяются, объем продаж газовых автомобилей уверенно растет. Я убеждена, что грамотная политика властей в сочетании с уже известными экономическими и экологическими преимуществами газа как моторного топлива – ключ к уверенному развитию в этом сегменте.

Кроме того, есть сектора, в которых перевод транспорта на электричество просто нецелесообразен. Это и грузовые автомобильные перевозки, и водный транспорт. В этих сферах природный газ в форме СПГ – оптимальное решение для снижения выбросов. И потенциал его огромен.

– Сможет ли газ сохранить свои позиции в производстве тепла?

– Технически и экономически – однозначно да. С политической точки зрения в отдельных странах Европы уже действуют меры поддержки обновления отопительного оборудования и субсидирования, в том числе способствующие переходу на газ. По сравнению с нефтепродуктами использование газа в отоплении позволяет снизить выбросы СО2 на 29%, а твердых частиц – на 85%. Вот реальное, доступное и дешевое решение проблемы городского смога.

Водород

– В последние месяцы в Европе модной темой стал водород как безэмиссионное топливо будущего. Что означает рост интереса к водороду для спроса на природный газ?

– Мы в «Газпроме» с большим интересом следим за развитием водородных проектов и воспринимаем эту тенденцию не просто как модную тему, а как реальный путь к безэмиссионной экономике будущего. Водород и природный газ – крайне перспективное партнерство топлив, равного которому в энергетике не было, пожалуй, никогда. Здесь можно создать синергию и в производстве, и в использовании, и в инфраструктуре. Водород можно производить из природного газа. При использовании инновационных технологий без выбросов СО2 (пиролиз, крекинг метана) такой водород будет топливом с нулевым уровнем выбросов. Еще до массового внедрения водород можно эффективно смешивать с природным газом – это сразу приведет к сокращению объема выбросов. Наконец, что очень важно, для водорода можно использовать существующую газовую инфраструктуру. Первые проекты уже прорабатываются в Европе. Это в десять раз дешевле, чем создавать отдельные сети. А для природного газа эти решения открывают реальную возможность остаться востребованным топливом в энергобалансе будущего на десятилетия вперед.

Сегодня для развития водородных технологий уже многое сделано, но еще больше предстоит сделать. Технические решения созданы. Необходим ряд политических шагов в области регулирования, выработки и усовершенствования стандартов. Главное, что необходимо иметь в виду, – принцип технологической открытости и равенства. Для всех технологий должны быть созданы равные недискриминационные условия.

– Работает ли «Газпром» в направлении реализации водородных проектов? Какие современные решения мы можем предложить Европе?

– Конечно. На газо- и нефтеперерабатывающих заводах «Газпрома» водород традиционно применяется в промышленных процессах, например при производстве светлых нефтепродуктов. Кроме того, реализуется комплексный научно-технический проект по созданию технологий низкоуглеродного производства и использования для газовых турбин метано-водородного топлива в Самаре и Уфе. В Томске ведутся испытания технологии производства водорода из природного газа с нулевыми выбросами. Еще по целому ряду исследовательских проектов мы работаем вместе с нашими партнерами из Германии, Нидерландов и Франции. Для нас это крайне важное новое измерение сотрудничества. Полвека назад мы вместе сформировали газовый рынок Европы, открыв континенту доступ к надежным и выгодным поставкам топлива. Сегодня мы вместе формируем энергетику будущего.

Беседовал Сергей Правосудов