В тот день – 8 октября — азербайджанская авиация дважды нанесла удар по собору Святого Христа Всеспасителя в Шуше. После первой атаки к храму съехались журналисты, зафиксировали случившееся и уехали. Чуть позже сюда прибыла еще одна группа журналистов, в которой был и Юрий Котенок. Заряд влетел в то же самое место, в купол храма, когда репортеры были внутри. Левона Арзанова и Гранта Бадаляна увезли в больницу Шуши. Позже их вывезли на «скорой». Юрия Котенка сразу отправили в Степанакерт. После нескольких операций под утро его отправили вертолетом – в ереванский медцентр Эребуни. Здесь я и нашел его в реанимационном отделении. Мы давно знакомы, поэтому на «ты».
— Скучаешь? – подошел я к кровати.
— Да вот дали телефон, но тяжело пользоваться. Память отшибло, телефон жены никак не мог вспомнить, — говорит он уставшим голосом.
— А у меня для тебя подарок, — достаю из кармана увесистый осколок. – Его передал один из оперировавших тебя хирургов. Вот такое у тебя из стопы достали.
— Ядрена шишка!
— В Москву приедешь, отдам. Чтоб не потерял по дороге.
Юра вспоминает, что отмашки от местных властей на заезд в Карабах они ждали два дня – в приграничном Горисе. Снимающего и пишущего брата скопилось много, и запускали репортеров дозированно.
![]()
источник: s9.stc.all.kpcdn.net
— Мы с собой не брали ни каски, ни бронежилеты, решили, что в Степанакерте нас обеспечат средствами защиты, — говорит Юра. – Но по дороге мы узнали о нанесенном ударе по храму в Шуше. Вот и заехали. Я снимал на телефон, он стоял на авиарежиме, но каким-то образом все равно это пробили. Мое предположение, что влупили на сигнал телефона. Минут 20 мы там ходили, снимали пораженные иконы…
— Мы были там за пару часов до вас.
— Да. Отец Андрей, настоятель храма, нам рассказывал, что в подвале во время удара пряталась семья. И мы уже собирались уезжать. Священник говорил, что беспилотники минут 15 кружили, а потом, видимо, поднялись. Там как раз над храмом был кусочек синего неба.
— Помнишь тот момент?
— Страшный удар. Разрыв материи. Я уже думал, что я убит. Пытался молиться, пришел в себя, начал вставать. Со мной был второй военкор – Левон Арзанов. Я зову: «Лева! Лева!» Кругом жуткая пылища. Прибежали люди, начали выносить меня. На машине в больницу вез дьякон, молился за меня. А потом я отключился. Очнулся уже здесь. В рубашке родился, руки, ноги, даже микроскопический осколок в сердце. Но сказали, жить с ним можно. Состояние нормальное. И отношение ко мне – отличное. Реально выхаживают меня.
— Что для себя понял из этой истории?
— Думаю, они специально ждут, пока скапливается народ в храме, и бьют. Я такой жестокости даже в Чечне не встречал.
— Ты знаешь, что они попали ровно в то же самое место? А говорят, что снаряд в одну воронку дважды не падает…
— Это говорит о том, что оператор наводит специально на ту же самую цель. Поразительно. Так что всем репортерам, кто остается там работать, — аккуратнее. Просчитывайте все. И минимизировать надо гаджеты при себе. Технологии дошли до такого уровня, что бить могут персонально.
