На этой неделе главой британской внешней разведки МИ-6 был назначен бывший посол в Турции и нынешний политический директор МИД Великобритании Ричард Мур. На посту посла в Турции ему удалось установить тесные связи Лондона с Анкарой, что в преддверие выхода страны из состава Евросоюза приобретает важнейшее значение.

Мур вступит в новую должность этой осенью. Его предшественник Алекс Янгер возглавлял МИ-6 в течение последних шести лет, руководя смещением акцента с исламистского терроризма на «угрозы» со стороны России и Китая, а также на шпионаж в эпоху цифровых технологий.

Комментируя назначение выходца из МИДа, глава ведомства Доминик Рааб заявил, что Мур имеет «огромный опыт» работы в разведке. Действительно, новый глава МИ-6 начал свою работу в разведке еще в 1987 году. Также он занимал пост заместителя советника правительства по национальной безопасности.

Сам Мур сообщил, что ему было приятно получить предложение возглавить службу разведки.

«Я с нетерпением жду продолжения этой работы вместе с храброй и преданной командой SIS», — сказал он.

В целом, новость о назначении Мура вызвала в Великобритании положительную реакцию среди близких к разведке лиц.

Джон Соуэрс, который возглавлял МИ-6 с 2009 по 2014 год, сказал, что Мур обладает «идеальным сочетанием опыта» в проведении разведывательных операций, дипломатии и формировании политики.

«Он спокоен, привлекателен, вдумчив и смел — все качества, которые будут необходимы для ответственной роли начальника МИ-6, особенно в эти трудные времена», — сказал он.

Советник премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона по национальной безопасности и секретарь кабмина Марк Седвилл заявил, что опыт нового руководителя «жизненно необходим» для защиты национальных интересов страны.

«Я уверен, что Ричард будет отличным руководителем, который воплотит ценности службы и послужит хорошим примером для подражания для сотрудников SIS [Secret Intelligence Service — британская разведка]», — сказал сэр Седвилл.

Опыт работы Ричарда Мура действительно вызывает интерес. Работу в секретных службах он совмещал с дипломатической деятельностью, и весьма успешно.

Он успел поработать во Вьетнаме, Турции, Пакистане и Малайзии. В январе 2014 года он вернулся в Анкару послом Соединенного Королевства. Мур свободно владеет турецким языком, и ему быстро удалось получить популярность в местных дипломатических кругах.

Через два года после его назначения в Турции произошла попытка военного переворота. В ночь с 15 по 16 июля в Анкару были стянуты военные части, решившие добиться смены власти. Параллельно была попытка взять штурмом отель в Мармарисе, в котором находился президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он покинул свое место отдыха примерно за полчаса до появления мятежников.

18 июля в Анкаре и Стамбуле было введено чрезвычайное положение, были стянуты дополнительные подразделения спецназа. Вскоре мятеж военных был окончательно подавлен. Под предлогом чрезвычайных мер Эрдоган смог расправиться с большинством своих оппонентов, журналистов и даже звезд спорта, которые выступали с критикой в его адрес.

Попытка государственного переворота привела к очередному конституционному референдуму — более 51% населения проголосовало за переход к президентской форме правления и расширения полномочий главы страны.

Новые поправки в Конституцию, помимо прочего, заложили основу для будущего правления Эрдогана, который теперь может оставаться у власти вплоть до 2029 года.

Международные наблюдатели подвергли сомнению честность референдума. По их словам, выборы были проведены со множеством нарушений.

После переворота отношения Эрдогана с европейскими лидерами испортились. Многие из них сократили контакты с Турцией, поскольку считают недопустимым систематическое нарушение прав человека под предлогом ЧП. Однако Великобритания продемонстрировала совсем другую реакцию на события в Анкаре. В основном, страны-члены ЕС выразили поддержку легитимной власти и выступили против насилия. Однако Эрдоган все же чувствовал, что не получает должной поддержки, такой, какую он получил от Великобритании.

Именно Ричард Мур выступил за то, чтобы Лондон сразу же занял решительную позицию против мятежников. И именно он организовал приезд Бориса Джонсона, на тот момент главы МИДа, в Анкару, чтобы продемонстрировать солидарность с Турцией. Тогда же политик заявил, что «Лондон будет стоять бок о бок с Анкарой».

Этот жест окупился и увеличил политический капитал Великобритании в Турции, в то время как другие западные страны старались дистанцироваться от Анкары. Позднее отношения ЕС с Эрдоганом и вовсе испортились, но Лондон, уже готовящийся к выходу из содружества, принимать участие в этом процессе не стал.

«Если проанализировать материалы британской прессы о Турции за последнее время (таких ведущих газет, как Independent, Guardian, Daily Mail и другие), то складывается устойчивое впечатление, что Лондон отошел от критики Эрдогана, как автократа. Более того, по такому ключевому для Восточного Средиземноморья вопросу, как проект EastMed [строящийся подводный трубопровод для транспортировки газа из восточного Средиземноморья в Европу, против строительства которого активно выступает Турция] наблюдается молчание. То же самое касается ливийской проблемы. Критика практически отсутствует, что нехарактерно для перечисленных изданий. Даже в Pipeline Journal нет осуждения действий Турции», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.

К слову, референдум по Brexit прошел за месяц до попытки переворота в Турции. Поддержка Лондона зародила прочные основания для будущего экономического сотрудничества сторон, после того, как Великобритания окончательно покинет содружество и, как она рассчитывает, сможет сама заключать торговые соглашения с другими странами на более выгодных условиях.

Когда Борис Джонсон победил в гонке среди консерваторов за пост премьер-министра, Эрдоган направил ему поздравление. Турецкая пресса писала, что в данном случае Анкара демонстрирует не просто готовность соблюсти протокольную дипломатическую вежливость, а показывает, что не забыла поддержку Бориса Джонсона. Поздравляя политика, ставшего премьером, Эрдоган написал, что «надеется на улучшение отношений между Турцией и Соединенным Королевством».

Турция за последние годы стала ключевым игроком на Ближнем Востоке, правильный подход к которому может сыграть на руку Великобритании.

Между тем, Анкара рассорилась с Евросоюзом, когда вмешалась в конфликт в Ливии между Правительством национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем и Ливийской национальной армией (ЛНА), возглавляемой фельдмаршалом Халифой Хафтаром.

В конце прошлого года Турция и ПНС утвердили подписанный в ноябре меморандум о военном сотрудничестве и о взаимопонимании по морским зонам.

Согласно документу, Турция в любой момент может ввести в Ливию войска, если об этом попросит Саррадж. До этого, впрочем, не дошло, однако Анкара направила в страну дополнительное вооружение и военных советников несмотря на то, что результатом Берлинской конференции по Ливии стало подтверждение эмбарго на поставки вооружения в Ливию, а также отказ в предоставлении военной помощи любой из сторон конфликта.

«Турция способна взять под контроль часть ливийского пространства, что может отвечать и британским интересам, поскольку британские компании имеют свои интересы в регионе, как минимум, с момента, когда в связи с добычей природного газа на шельфовых месторождениях Средиземного моря стал оформляться так называемый «Энергетический треугольник» — альянс Греции, Кипра и Израиля», — отмечает Юрий Мавашев.

В январе премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и президент Кипра Никос Анастасиадис подписали соглашение о строительстве подводного трубопровода EastMed для транспортировки газа из восточного Средиземноморья в Европу. EastMed воспринимается Турцией как прямой конкурент «Турецкого потока».

Ускорение процедуры заключения соглашения по строительству газопровода стало ответом на меморандум Турции и Ливии. Газопровод может пройти между Кипром и Грецией — в меморандуме о взаимопонимании по морским зонам Турция объявила эту территорию своей.

«Вероятно, Британию не вполне устраивает этот Газовый форум Восточного Средиземноморья, она хотела бы договориться о более выгодных условиях для себя. Не стоит также забывать, что британская компания British Gas также претендует на разработку части газовых месторождений», — отмечает эксперт.

Действия Турции в Ливии и Средиземном море уже стали предметом публичных перепалок между Эрдоганом и лидерами ЕС. Президент Турции уже не стесняется в выражениях и заявляет, что Анкара уже давно не преследует цель стать частью содружества. Евросоюз же, таким образом, постепенно теряет рычаги давления на Турцию и надеется, что Анкара будет действовать в дальнейшем с оглядкой на интересы Брюсселя не приходится.

Лондон, однако, вступая в зону турбулентности после выхода из ЕС, более аккуратен. Переговоры об экономическом сотрудничестве с содружеством после его фактического выхода (31 декабря) протекают откровенно плохо. Великобритания уже заявила, что если Брюссель не пойдет на ее условия, то она будет выстраивать дальнейшие отношения на основе ВТО. В таком случае ей жизненно необходимы успешные торговые сделки с другими игроками, причем такие, чтобы экономика страны стала более эффективной, чем во времена ее членства в ЕС. И Турция представляется весьма привлекательным партнером.

«Здесь важно то, что британская политика хорошо отдает себе отчет в том, что для контроля за пространствами в том числе Восточного Средиземноморья необходимо держать руку на турецком пульсе. И очень внимательно держать», — резюмирует Юрий Мавашев.

Опыт работы Мура в Турции для британцев же выглядит как большое его преимущество.

«Это отличное назначение, — написал в своем Twitter председатель комитета по иностранным делам глава международного комитета парламента Соединенного Королевства Том Тугендхат. – Мур имеет огромный опыт работы с важными союзниками. Я с нетерпением жду, чтобы наша стратегия развивалась».