Часть 1: Чартализм и Маркс

Майкл Робертс — известный современный специалист по марксистской политэкономии, автор ряда книг и статей по кризисам капитализма. В своей статье он рассматривает современную денежную теорию — направление экономической мысли, набирающее популярность среди левых, в том числе и в России (прим. ред.).

источник: rotfront.su

Современная денежно-кредитная теория (СДТ, Modern monetary theory – MMT) в последние годы завоевала популярность среди левых экономических взглядов. Представитель новых левых демократов Александрия Окасио-Кортес, которая является её сторонником и ведущим пропагандистом, недавно открыто обсуждала СДТ и её политическое значение с лидером мнений по экономическим и финансовым вопросам левого крыла Лейбористской партии Великобритании Джоном Макдоннеллом.

источник: rotfront.su

Александрия Окасио-Кортес

источник: rotfront.su

Джон Макдоннелл

СДТ стала занимать такое место в левой среде, поскольку она предлагает теоретическое обоснование политики бюджетных расходов, финансируемых деньгами Центральных банков, а также увеличения дефицита бюджета и государственного долга без опасений кризисов, – и, таким образом, поддерживает политику государственных расходов на инфраструктурные проекты, создание рабочих мест и промышленности в прямую противоположность неолиберальной основной политике жёсткой экономии и минимального вмешательства правительства.

В этой и ряде последующих статей я предлагаю свой взгляд на ценность СДТ и политических выводов из неё для рабочего движения.

Прежде всего, я постараюсь предоставить общее описание СДТ, чтобы выявить её сходство и различие с денежной теорией Маркса.

Итак, СДТ базируется на идеях, получивших название чартализм (Chartalism). Георг Фридрих Кнапп, немецкий экономист, ввёл термин «чартализм» в свою государственную теорию денег, которая была опубликована на немецком языке в 1905 году и переведена на английский язык в 1924 году. Название происходит от латинского charta, означающего «талон» или «билет». Чартализм утверждает, что деньги возникли из попыток государства управлять экономической деятельностью, а не как спонтанное решение проблем с бартером либо средство для обозначения долга.

источник: rotfront.su

Георг Фридрих Кнапп

Чартализм утверждает, что обобщенный товарный обмен исторически возник только после того, как государство смогло создать потребность в использовании своей суверенной валюты путём обложения населения налогами. Для чарталиста способность денег выступать в качестве единицы учёта кредита/долга в своей основе зависит от доверия к суверену или от способности суверена навязывать свою волю населению. Использование денег в качестве расчётной единицы для долгов/кредитов предшествует возникновению экономики, основанной на обобщённом товарном обмене. Таки образом, чартализм утверждает, что деньги впервые возникли как средство учёта из долга, а не из обмена. Кейнс был очень большим поклонником чартализма, но последний явно противоположен взглядам Маркса, что деньги аналитически непостижимы без понимания товарного обмена.

источник: rotfront.su

Джон Мейнард Кейнс

Могут ли быть совместимы или дополнять друг друга чарталистская/современная денежная теория (СДТ) и марксистская теория денег или одна из них неверна? Мои короткие ответы таковы:

деньги предшествуют капитализму, но не из-за государства;

да, государство может создавать деньги, но оно не контролирует их цену, так что доверие к его валюте может исчезнуть;

строгая чарталистская позиция несовместима с марксистской теорией денег, но СДТ имеет и некоторые дополняющие марксизм аспекты.

 

Позвольте мне теперь попытаться развернуть эти аргументы.

Современная денежная теория и марксистская теория денег дополняют друг друга в том смысле, что обе являются эндогенными теориями денег. Они обе отвергают количественную теорию денег, а именно, что инфляция или дефляция зависят от решений центральных банков накачивать денежную массу кредитами или нет. Напротив, именно спрос на деньги движет предложением: т.е. банки выдают кредиты, и в результате депозиты и долги создаются для финансирования кредитов, а не наоборот. В этом смысле и СДТ, и марксистская теория признают, что деньги это не завеса над реальной экономикой, а современная (капиталистическая) экономика является насквозь денежной.

И Маркс, и приверженцы MMT согласны с тем, что так называемая количественная теория денег, изложенная в прошлом экономистом Чикагской школы Милтоном Фридманом и другими, которая доминировала в политике правительств в начале 1980-х годов, неверна. Правительства и центральные банки не могут смягчить подъёмы и спады капитализма, пытаясь контролировать денежную массу. Мрачный отчёт о текущих программах количественного смягчения (QE), принятых крупными центральными банками в попытке стимулировать экономику, подтверждает это. Балансовые отчёты центральных банков взлетели с момента кризиса в 2008 году, но рост банковских кредитов не случился, как и рост реального ВВП.

источник: rotfront.su

Но марксистская теория денег имеет важное отличие от СДТ. Капитализм — это денежная экономика. Капиталисты начинают с денежного капитала и инвестируют его в производство и товарный капитал, который, в свою очередь, через использование рабочей силы (и её эксплуатацию), в конечном счёте, приносит новую стоимость, которая воплощается в увеличении денежного капитала. Таким образом, спрос на деньги движет спросом на кредит. Банки создают деньги или кредит как часть этого процесса капиталистического накопления, но не как нечто, что отделяет финансовый капитал от капиталистического производства. СДТ/чарталисты утверждают, что спрос на деньги обусловлен «звериными духами» индивидуальных агентов (кейнсианство) или государством, нуждающимся в кредите (чартализм). Напротив, марксистская теория денег считает, что спрос на деньги и, следовательно, их цена, в конечном счёте, определяются темпами накопления капитала и капиталистического потребления.

источник: rotfront.su

Теория и история денег

Это показывает основное противоречие между современной денежной теорией, её чарталистскими истоками и марксистской теорией денег. Теория денег Маркса специфична для капитализма как способа производства, в то время как СДТ и чартализм неисторичны. Для Маркса при капитализме деньги — это представление стоимости и, следовательно, прибавочной стоимости. В схеме «Д — Т…П…Т’ — Д’» [деньги] Д могут обмениваться с [товар] Т потому что Д представляют Т, а Д’ представляют Т’. Деньги не могли бы сделать возможным обмен, если бы способность к обмену не была уже присуща товарному производству, если бы она не была представлением общественно необходимого абстрактного труда и, следовательно, стоимости. В этом смысле деньги не возникают в ходе обмена, а являются денежным выражением меновой стоимости или общественно необходимого рабочего времени.

Теория Маркса анализирует функции денег в капиталистическом товарном хозяйстве. Это исторически конкретная теория, а не общая теория денег на протяжении всей истории или теория денег в докапиталистических экономиках. Итак, если было бы верно, что деньги возникли впервые в истории как единица учёта налогов и платежей по долгам (как утверждают чарталисты и Кейнс), это не противоречило бы теории денег Маркса в капитализме.

источник: rotfront.su

Дэвид Гребер

Во всяком случае, у меня есть значительные сомнения в том, что исторически государственный долг был причиной появления денег (я вернусь к этому в будущем посте). Дэвид Гребер, антрополог-анархист, кажется, утверждает это в своей книге «Долг. Первые 5000 лет истории», хотя это и не очень хорошо укладывается у меня. Маркс утверждает, что деньги возникают естественным образом по мере обобщения товарного производства. Государство просто утверждает денежную форму, но оно её не изобретает. Действительно, я думаю, что цитата Гребера из Локка в его книге хорошо резюмирует этот аргумент:

«По утверждению Локка, от того, что мелкую серебряную монету назовут шиллингом, она не станет больше стоить, точно так же как низкорослый человек не станет выше, если объявить, что отныне в футе пятнадцать дюймов».

В классическом утверждении чартализма Кнапп утверждал, что государства исторически назначали расчётную единицу и, требуя уплаты налогов в определённой форме, гарантировали, что эта форма будет циркулировать в качестве средства платежа. Каждый налогоплательщик должен был бы получить в свои руки достаточное количество произвольно определённых денег и таким образом был бы вовлечён в денежный обмен. Йозеф Шумпетер опроверг этот подход, сказав:

«Если бы Кнапп просто заявил, что государство может объявить любой объект (расписку, билет или жетон) законным платёжным средством, и добавил, что от провозглашения этого факта или даже провозглашения того факта, что определённый платёжный жетон или билет будет приниматься в уплату налогов, ещё далеко до придания какой-либо ценности этому платёжному знаку или билету, то это было бы верно, но довольно банально. Если бы он заявил, что подобная акция государства детерминирует ценность этого платёжного жетона или билета, то это было бы интересное, но ошибочное утверждение» [История экономического анализа, 1954].

источник: rotfront.su

Йозеф Алоиз Шумпетер

Другими словами, чартализм либо банален и истинен ИЛИ интересен и неверен.

Деньги как товар или из воздуха

Маркс утверждал, что деньги в капитализме выполняют три основные функции: как мера стоимости, как средство обмена и «деньги как деньги», которые включают в себя платежи по долгам. Функция меры стоимости вытекает из трудовой теории стоимости Маркса, и в этом состоит главное отличие от чарталистов/СДТ, у которых (насколько я могу судить) вообще нет теории стоимости и, следовательно, нет теории прибавочной стоимости.

В результате для приверженцев СДТ стоимость игнорируется из-за примата денег в общественных и экономических отношениях. Возьмем такое объяснение одного из сторонников СДТ её отношения к теории стоимости Маркса:

«Деньги — это не просто «выражение» или «представление» совокупного частного создания стоимости. Вместо этого СДТ предполагает, что денежная фискальная основа и макроэкономический каскад вместе актуализируют общий материальный горизонт производства и распределения… Подобно марксизму, СДТ обосновывает стоимость в построении и поддержании коллективной материальной реальности. Соответственно, она отвергает неоклассическую теорию полезности, которая связывает ценность с игрой индивидуальных предпочтений. Единственное, в отличие от марксизма, СДТ утверждает, что производство стоимости обусловлено абстрактной фискальной способностью денег и иерархией посредничества, которую они поддерживают. СДТ вовсе не отвергает физическую силу гравитации в нашей реальности. Скорее, она косвенным образом отказывается от приоритета влияния этой гравитации на политические и экономические процессы, показывая, как идеальное обусловливает реальное через распределенную пирамидальную структуру денег».

Если вы способны разобраться в этом схоластическом жаргоне, я думаю, вы можете понимать это так, что MMT отличается от теории денег Маркса тем, что утверждает, что деньги не привязаны к какому-либо закону стоимости, который притягивает их к какому-то положению подобно «гравитации», но имеют свободу увеличивать и видоизменять саму стоимость. Деньги — это первичная причинная сила, влияющая на стоимость, а не наоборот!

На мой взгляд, это нонсенс. Это перекликается с идеями французского социалиста Пьера Прудона в 1840-х годах, который утверждал, что капитализм плох лишь в самой денежной системе, а не в эксплуатации труда и капиталистическом способе производства.

источник: rotfront.su

Пьер-Жозеф Прудон

Вот что сказал Маркс о воззрении Прудона в его главе о деньгах в «Экономических рукописях 1857—1859 годов»:

«…возможно ли путём изменения орудия обращения — организации обращения — революционизировать существующие производственные отношения и соответствующие им отношения распределения?» [Собр. cоч. Изд. 2-е. Т. 46 ч. 1, с. 61]

Для Маркса учение, «которое предлагает свои фокусы в сфере обращения для того, чтобы, с одной стороны, избежать насильственного характера перемен, а с другой стороны, сделать самые эти перемены не предпосылкой, а, наоборот, постепенным результатом перестройки обращения», было бы фундаментально ошибкой и непониманием действительности капитализма.

Другими словами, отделение денег от стоимости и фактически превращение их в главную движущую силу капитализма не позволяет признать реальность общественных отношений в основе капитализме и производства ради прибыли. Без теории стоимости приверженцы СДТ попадают в фиктивный экономический мир, где государство может выпускать долговые обязательства и конвертировать их в кредиты на государственном счёте в центральном банке по своему желанию и без каких-либо ограничений или последствий в реальном мире производительного капитала, хотя это никогда не бывает так просто, как кажется.

Для Маркса деньги делают деньги через эксплуатацию труда в капиталистическом процессе производства. Новая созданная стоимость воплощается в товарах для продажи; реализованная стоимость представлена суммой денег. Маркс начал свою теорию денег с денег как товара, вроде золота или серебра, стоимость которого может быть обменена на другие товары. Таким образом, к цене или стоимости золота привязывалась денежная стоимость всех товаров. Но, если стоимость или цена золота изменялась вследствие изменения рабочего времени, затраченного на производство золота, то менялась и стоимость денег, оценённая в других товарах. Резкое сокращение времени производства золота и, следовательно, падение его стоимости привело бы к резкому росту цен на другие товары (испанское золото из Латинской Америки в XVI веке) – и наоборот.

источник: rotfront.su

Следующим этапом в развитии природы денег стало использование бумажных или фиатных валют, привязанных к цене золота, золотого обменного стандарта, а затем, наконец, стадия фиатных валют или «кредитных денег». Но, вопреки мнению приверженцев СДТ или чарталистов, это не меняет роли или природы денег в капиталистической экономике. Их стоимость всё ещё привязана к общественно необходимому рабочему времени при капиталистическом накоплении. Другими словами, товарные деньги имеют/содержат стоимость, в то время как нетоварные деньги представляют/отражают стоимость, и в силу этого те и другие могут служить мерой стоимости любых других товаров и выражать её в форме цены.

Современные государства явно играют решающую роль в воспроизводстве денег и системы, в которой они циркулируют. Но их власть над деньгами весьма ограничена – и, как сказал Шумпетер (и мог бы сказать Маркс), эти пределы наиболее очевидны в определении стоимости денег. Монетный двор может печатать любые числа на своих купюрах и монетах, но не может определять, на что указывают эти числа. Это определяется бесчисленными решениями по установлению цен, принимаемыми в основном частными фирмами, стратегически реагирующими на структуру издержек и спроса, с которыми они сталкиваются, конкурируя с другими фирмами.

Это делает стоимость денег, обеспеченных государством, нестабильной. Собственно, это и признается чарталистской теорией. Согласно ей основным механизмом, с помощью которого государство обеспечивает ценность фиатных денег, является наложение налоговых обязательств на своих граждан и провозглашение того, что оно будет принимать только определённую вещь (всё равно какую) в качестве денег для погашения этих налоговых обязательств. Но Рэндалл Рей, один из наиболее активных авторов этой школы, признает, что если налоговая система рухнет, «стоимость денег быстро упадёт до нуля». Действительно, когда кредитоспособность государства серьёзно ставится под сомнение, стоимость национальных валют падает, и спрос смещается на реальные товары, такие как золото, как подлинные средства накопления, сохраняющие стоимость. Цена на золото взлетела с началом нынешнего финансового кризиса в 2007 году, а ещё более масштабный рост произошёл в начале 2010 года, когда долговой кризис южных стран Еврозоны усугубил ситуацию.

источник: rotfront.su

Рэндал Рэй

Политические выводы

Я часто слышу различные высказывания приверженцев СДТ о том, что «деньги могут быть созданы из ничего». «Банковские деньги не существуют как результат экономической деятельности. Наоборот, банковские деньги создают экономическую активность». Или вот это:

«Деньги на банковский кредит не существуют, пока мы, клиенты, не обратимся за кредитом» (Энн Петтифор).

Короткий ответ на этот лозунг звучит так: «да, государство может создавать деньги, но оно не может устанавливать их цену», иначе говоря, стоимость. Цена денег, в конечном счёте, будет определяться движением капитала, привязанного к общественно необходимому рабочему времени. Если центральный банк «печатает» деньги или выдаёт кредиты на государственные счета, это даёт государству деньги, необходимые для запуска программ по созданию рабочих мест, инфраструктуры и т.д. без налогообложения или выпуска облигаций. Это политический вывод из СДТ. Это «выход» из капиталистического кризиса, вызванного спадом производства в частном секторе.

источник: rotfront.su

СДТ и чарталисты предлагают заменить или дополнить инвестиции частного сектора государственными инвестициями, «оплаченными» «созданием денег из воздуха» Но эти деньги потеряют свою стоимость, если они не будут иметь никакого отношения к стоимости, создаваемой производственными секторами капиталистической экономики, которые определяют общественно необходимое рабочее время и по-прежнему доминируют в экономике. Вместо этого результатом будет рост цен и/или падение рентабельности, что в конечном итоге задушит производство в частном секторе. Политика государственных расходов через неограниченное создание будет терпеть неудачу до тех пор, пока сторонники СДТ не будут готовы перейти к марксистскому политическому выводу, а именно к национализации финансового сектора и «командных высот» производственного сектора через государственную собственность и план производства, таким образом ограничивая или прекращая действие закона стоимости в экономике. Насколько я могу судить, представители СДТ старательно избегают и игнорируют такой политический вывод — возможно, потому, что, подобно Прудону, они неправильно понимают реальность капитализма, предпочитая искать «фокусы в сфере обращения»; или, может быть, потому, что они на самом деле выступают против отмены капиталистического способа производства.

Конечно, ничего из этого не было проверено в реальной жизни, так как политика СДТ никогда не была реализована (как, впрочем, и марксистская политика в современной экономике). Поэтому мы не знаем, взорвётся ли инфляция от бесконечного создания денег для финансирования инвестиционных программ. Люди из круга приверженцев СДТ говорят, что «монетизация дефицита» будет прекращена, как только будет достигнута полная занятость. Но здесь напрашивается вопрос о том, может ли частный сектор в экономике подвергаться тонким манипуляциям со стороны центрального банка и государственной политики. История показала, что это не так и правительства никоим образом не могут контролировать процесс капиталистического производства и цены производства «таким тонко управляемым» способом.

Даже ведущий приверженец СДТ Билл Митчелл знает об этом риске. Как он написал в своём блоге:

«Подумайте об экономике, которая возвращается из рецессии и сильно растёт. В этой ситуации дефицит бюджета всё ещё может увеличиваться, что сделает бы его явно проциклическим, но мы бы всё равно могли сделать вывод, что фискальная стратегия была оправданной, поскольку рост чистых государственных расходов стимулирует рост экономики до полной занятости. Даже в тех случаях, когда рост негосударственных расходов является положительным, бюджетные дефициты уместны, если они поддерживают движение к полной занятости. Однако, как только экономика достигнет полной занятости, правительству будет нецелесообразно увеличивать номинальный совокупный спрос за счёт расширения дискреционных расходов, поскольку это может привести к инфляции.” (выделение М.Р.).

Похоже, что MMT в конечном итоге просто сводится к предложению теории, оправдывающей неограниченные государственные расходы для поддержания и/или восстановления полной занятости. Это её задача, не более того. Вот почему она находит поддержку в левом рабочем движении. Но это кажущееся достоинство СДТ скрывает её гораздо больший порок — препятствование реальным изменениям. MMT ничего не говорит о том, почему происходят катаклизмы в капиталистическом накоплении, за исключением того, что государство может сократить или избежать циклов подъёма и спада путём разумного использования государственных расходов в рамках преимущественно капиталистического процесса накопления. Так что она не предлагает политики радикального изменения социальной структуры.

Марксистское объяснение является наиболее исчерпывающим, поскольку оно объединяет деньги и кредит в капиталистическом способе производства, а также показывает, что деньги не являются решающим недостатком капиталистического способа производства и что недостаточно разобраться с финансами. Таким образом марксизм может объяснить, почему кейнсианские решения не работают для поддержания экономического процветания.

Майкл Робертс