Вопрос: Считаете ли Вы, что международное сотрудничество по борьбе с терроризмом ослабло из-за пандемии коронавируса? Какие риски это несет?

Ответ: К сожалению, затронувший практически все государства мира коронавирус ограничил наши возможности встречаться с партнерами лично и обсуждать насущные вопросы международной повестки. При этом я бы не стал утверждать, что взаимодействие между странами в сфере противодействия терроризму в период распространения COVID-19 ослабло. Оно скорее трансформировалось, осваивая новый формат – виртуальный. Более того, по ряду тем на международных площадках и на двустороннем направлении активность существенно возросла. Достаточно вспомнить состоявшееся в сентябре 2020 года под российским председательством заседание Рабочей группы БРИКС по антитеррору, которое успешно завершилось согласованием Антитеррористической стратегии «пятерки». В то же время надо признать, что личные встречи дают гораздо больше возможностей для обсуждения аспектов контртерроризма, да и разрешение противоречий подчас гораздо проще дается в формате тет-а-тет. Тем не менее заданный темп и широкий спектр обсуждаемых сейчас вопросов антитеррористической проблематики, безусловно, требуют нашего самого пристального внимания с учетом того, что Россия остается в числе лидеров по борьбе с терроризмом в мире.

Вопрос: Россия ранее предложила США возобновить диалог по информационной безопасности, заключить глобальную договоренность о ненанесении первыми удара с использованием информационных технологий. Может ли эта тема быть вынесена на готовящийся саммит лидеров двух стран?

Ответ: На протяжении уже долгого периода времени Россия предлагает конкретные и конструктивные идеи по возобновлению контактов с Соединенными Штатами по столь актуальной для наших двусторонних отношений проблематике международной информационной безопасности, причем на самом высоком уровне.

25 сентября 2020 года было опубликовано заявление Президента Российской Федерации В.В.Путина, в котором содержался целый комплекс предложений по возвращению к эффективному взаимодействию Москвы и Вашингтона на данном направлении. Они включают в себя восстановление профильных диалоговых форматов и каналов обмена информацией, выход на заключение двустороннего соглашения о предотвращении инцидентов в информационном пространстве, обмен гарантиями о невмешательстве во внутренние дела друг друга, а также заключение глобальной договоренности о принятии политического обязательства государствами о ненанесении первыми удара с использованием ИКТ друг против друга. Однако до сих пор реакции на наше предложение из-за океана не последовало – ни от предыдущей администрации, ни от нынешней.

Вместо этого мы, к сожалению, сталкиваемся с непрекращающимися и ничем не подкрепленными обвинениями с американской стороны в совершении неких иллюзорных кибератак. Такой настрой Вашингтона вряд ли соответствует предложенному нами прагматичному подходу.

Уверен, что двум постоянным членам Совета Безопасности ООН, которые несут особую ответственность за международный мир и безопасность, необходимо максимально ответственно подойти к решению стоящих перед мировым сообществом задач.

Вопрос: Российская сторона заявила о полном возобновлении авиасообщения с Египтом. Означает ли это, что египетская сторона выполнила все необходимые требования по безопасности полетов? Какие антитеррористические меры принял Египет?

Ответ: Хотелось бы прежде всего отметить, что возобновление чартерных перелетов стало результатом совместной работы российских и египетских специалистов по повышению уровня безопасности в аэропортах красноморских курортных городов Шарм-эш-Шейха и Хургады. Наши эксперты неоднократно посещали упомянутые воздушные гавани и инспектировали имеющиеся в них механизмы контроля и работу персонала. Проводившиеся там проверочные мероприятия показали, что Египет принял все возможные меры для минимизации рисков, связанных с обеспечением безопасности, в том числе с эпидемиологической точки зрения. Именно это позволит спустя пять лет открыть авиасообщение с так полюбившимися нашим туристам Шарм-эш-Шейхом и Хургадой. В то же время хотел бы заверить, что Россия продолжит держать этот вопрос на контроле, так как безопасность наших граждан является для нас безусловным приоритетом.

Вопрос: Представители некоторых западных посольств участвовали в недавних незаконных акциях в России. Нет ли опасности, что иностранные посольства как-то могут быть задействованы для дестабилизации обстановки во время, до и после выборов в Думу? Будем ли предупреждать западных партнеров о недопустимости этого?

Ответ: Действительно, сомнительная деятельность наших коллег из иностранных посольств в Москве в ходе несогласованных акций протеста не может не вызывать обеспокоенность. Российскими правоохранителями неоднократно фиксировались поползновения дипломатов других стран каким-либо образом оказать влияние на происходящие в нашей стране политические процессы. Чего стоит только публикация посольством США в Москве «маршрута протестов» в городах России!

Что касается предстоящих выборов в Государственную Думу Российской Федерации, то считаем весьма вероятными попытки ряда государств деструктивно «поучаствовать» в этом ключевом для россиян событии. Более того, предупреждения в адрес представительств зарубежных государств о необходимости воздерживаться от вмешательства во внутренние дела нашей страны уже были неоднократно сделаны на самом высоком уровне. В этой связи хотелось бы подчеркнуть, что в случае уличения в такой не соответствующей дипломатическому статусу активности намерены реагировать жестко, в соответствии с нормами международного права.

Вопрос: В последнее время кибератаки на ключевые российские ресурсы все учащаются. Есть ли меры, которые мы можем принять по международной линии? Какая часть этих атак идет с территории США?

Ответ: Действительно, количество кибернападений на информационные ресурсы, объекты критической инфраструктуры России возрастает. Виной тому и глобальный разгул киберпреступности на фоне все более широкого проникновения информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в нашу жизнь, и операции специальных служб иностранных государств.

Поскольку деятельность в информационном пространстве по своей природе носит трансграничный характер, то для эффективного противодействия вредоносной активности важно сотрудничество всего международного сообщества.

С 2018 года в России действует Национальный координационный центр по компьютерным инцидентам, уполномоченный осуществлять международное взаимодействие по вопросам реагирования на компьютерные инциденты, через который идет значительный информационный обмен. Например, по данным центра, в 2020 году по его запросам иностранными партнерами была пресечена деятельность более 68 тыс. источников вредоносной активности. В свою очередь центр прекратил функционирование 9 тыс. ресурсов в адресном пространстве России по запросу зарубежных коллег.

К сожалению, взаимодействие с западными партнерами в этом формате носит ограниченный характер. По крайней мере, громкие заявления о «российской киберугрозе» в западном медийном пространстве так и остаются голословными. Никакие технические данные по экспертным каналам связи не передаются.

Стоит напомнить, что на международных площадках Россия последовательно выступает за принятие под эгидой ООН универсальных правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, закрепляющих в цифровой сфере принципы неприменения силы, уважения суверенитета государств, невмешательства в их внутренние дела, соблюдения прав человека.

По российской инициативе под эгидой ООН даже была создана специальная рабочая группа открытого состава, которая провела цикл мероприятий в 2019-2021 годах и приняла консенсусный доклад, направленный на предотвращение конфликтов в информационном пространстве, недопущение его милитаризации и использование ИКТ исключительно в мирных целях. Новая группа с расширенным мандатом соберется уже в июне этого года.

Кроме того, также по российской инициативе в мае этого года в Нью-Йорке должно пройти первое организационное заседание специального комитета ООН по разработке универсальной конвенции по борьбе с информационной преступностью. Необходимость создания такого документа очевидна. Настроены на конструктивную работу.

Нельзя забывать и о регулярных двусторонних и многосторонних контактах с зарубежными партнерами. Прежде всего, с государствами-участниками СНГ, странами Азии, Латинской Америки. Речь идет о профильных межведомственных консультациях, в ходе которых обсуждается весь спектр вопросов обеспечения международной информационной безопасности.

Что касается вопроса о вредоносной активности, фиксируемой с территории США, то, по данным Национального координационного центра по компьютерным инцидентам, большинство кибератак на Россию в 2020 году осуществлялось из адресного пространства США, Германии и Нидерландов. Нападениям подвергались объекты, связанные с разработками вакцин, государственного управления, финансового сектора, военно-промышленного комплекса, науки, образования, здравоохранения и транспорта.

Вопрос: Насколько серьезную опасность представляет использование террористическими группировками, трансграничной преступностью социальных сетей, популярных мессенджеров? Какие из них несут самые серьезные риски, и нет ли необходимости в новых правилах их регулирования?

Ответ: Действительно, есть существенные угрозы, связанные с расширением активности террористов и преступников в интернет-пространстве. Более того, пандемия ускорила тенденцию использования злоумышленниками информационно-коммуникационных технологий, в частности, для сбора финансовых средств, пропаганды терроризма и вербовки новых сторонников террористических группировок.

Если говорить о популярных мессенджерах, то серьезным вызовом является использование в них сквозного шифрования, которое осложняет оперативный доступ правоохранительных органов к данным в контртеррористических целях. В мире существуют различные подходы к решению этой проблемы. В странах разведывательного альянса «Пять глаз» рассматриваются способы преднамеренного ослабления безопасности мобильных приложений за счет внедрения так называемых «черных ходов» (backdoor), контролировать использование которых практически невозможно. Где-то ответственность перекладывают на поставщиков телекоммуникационных услуг, что также создает основы для злоупотреблений.

В этом контексте хотел бы обратить внимание на контртеррористическую инициативу ФСБ России по созданию универсальной системы доверенного хранения (депонирования) ключей шифрования от мобильных приложений для оперативного доступа правоохранительных органов к зашифрованной информации. Не буду углубляться в детали. Скажу только, что это предложение в целом воспринято позитивно зарубежными партнерами. Что касается социальных сетей, то серьезные риски связаны с распространением в них информации, восхваляющей насилие, терроризм, направленной на радикализацию населения. Неоднократно наблюдали примеры использования этих инструментов для целевого воздействия на отдельные социальные группы, прежде всего молодежь, дестабилизации обстановки в странах и регионах мира.

Вопрос: В июне предстоит Чемпионат Европы по футболу. Взаимодействует ли Россия с европейскими коллегами по обеспечению безопасности этого мероприятия? Какие российские наработки могут быть использованы?

Ответ: Сотрудничество, безусловно, ведется. России есть чем поделиться с партнерами из ЕС в плане обеспечения безопасности спортивных мероприятий. Нами накоплен богатый опыт защиты граждан от террористических угроз во время даже более глобального, чем предстоящие футбольные соревнования в Европе, Чемпионата мира по футболу 2018 года, проходившего в нашей стране, а также во время зимних Олимпийских игр в 2014 году в Сочи, универсиад в Казани и Красноярске в 2013 и 2019 годах соответственно. Более того, могу добавить, что российские наработки в этой сфере уже показали свою востребованность на международных площадках. В частности, наши специалисты в рамках Международной группы экспертов по вопросам обеспечения безопасности крупных спортивных мероприятий, сформированной при поддержке Управления ООН по контртерроризму, занимаются подготовкой руководящих принципов ООН по проблематике крупных спортивных мероприятий.