Главной темой визита украинского президента Владимира Зеленского в Германию и его встречи с канцлером Ангелой Меркель 12 июля стал «Северный поток – 2». В какую бы обертку Киев ни пытался завернуть эту тему, вполне очевидно, что Украина хочет, чтобы западные партнеры включились в решение проблемы дальнейшего функционирования украинской газотранспортной системы (ГТС), судьба которой прямо зависит от будущих объемов транзита российского газа.

Еще до визита Зеленский прямо говорил о необходимости сохранения транзита после 2024 года, когда истекает нынешний контракт с Газпромом. Кроме того, накануне встречи издание Spiegel опубликовало материал, в котором конкретизировало «хотелки» Киева. Речь идет о 2–3 млрд евро прямых компенсаций, кредитной линии еще на 5 млрд евро, а также пролонгации транзитного контракта с Россией еще на десять лет.

После утечки (если это была утечка) этой информации Офис президента Украины дал заднюю, говоря о том, что если «Северный поток – 2» и будет обсуждаться на встрече Зеленского и Меркель, то исключительно в контексте украинской и европейской энергетической безопасности. О том, что главная тема встречи вызвала дискомфорт у встречающихся, говорят скудные комментарии глав государств по ее итогам. Стороны озвучили лишь то, о чем уже не раз говорено: украинская сторона заявила об опасности проекта для ЕС, тогда как германская в очередной раз подтвердила, что является приверженцем сохранения долгосрочного транзита через Украину. Стоило ли ехать, учитывая столь скудный результат?

Очевидно, что основные переговоры проходят за закрытыми дверями. Причем вопрос решается, конечно, не на встрече Зеленского и Меркель. Уже 15 июля канцлер летит в США на встречу с Джо Байденом. Вопрос о компенсациях Украине – частность, значимость которой сильно преувеличена в рамках большой газовой сделки между ЕС, США и Россией. Понятно, что даже после ввода в эксплуатацию второй нитки «Северного потока» у Евросоюза останутся все рычаги влияния на то, как будет использоваться эта труба. Есть рычаги влияния и у Газпрома как основного поставщика газа на европейский континент. Вашингтон же бравирует санкциями и требует плюшек за то, что не ввел ограничения против собственно европейских компаний, участвующих в проекте.

Зеленскому дали возможность озвучить свою позицию перед встречей высоких договаривающихся сторон и не более того. На запланированной на конец июля встрече Зеленского и Байдена первому просто сообщат решение. А чтобы не было обидно, сделают это в торжественной обстановке в Овальном кабинете или на лужайке перед Капитолием – как карта ляжет.

Причем какие-либо компенсации Украине еще придется заслужить. Принять нужные Западу законы – о контроле Запада над судейским корпусом, о возвращении «Нафтогаза Украины» под управление «независимых» директоров в набсовете компании, о возрождении антикоррупционной вертикали под управлением внешних экспертов, которая позволяет США и ЕС держать на крючке украинских чиновников и т. п. Это программа-минимум, чтобы просто выпросить денег. Программа-максимум – получить инвестиции в ГТС, продлив ее жизнь – потребует от Киева еще больших жертв, включая вопросы урегулирования конфликта в Донбассе.

В идеале Киев хотел бы приватизации ГТС европейскими компаниями. Но если в начале нулевых эта система еще представляла какую-то ценность для европейского бизнеса, то спустя 20 лет она стремится к нулю. Вся система с ее многочисленными ответвлениями, обеспечивающими газом украинские регионы, никому не нужна. Заинтересовать могут исключительно магистральные газопроводы с точки зрения потенциала транзита по ним чистого водорода. Но и здесь возникает много вопросов, начиная с технической готовности трубы транспортировать взрывоопасную смесь и заканчивая все тем же транзитом российского газа, без которого по трубе двигаться в сторону Европы ничего не будет.

Последний по счету, но не по значению – вопрос денег. Денег, которые убыточный «Нафтогаз» получает за транзит российского газа. А это 6–7% доходной части украинского бюджета. Выпадающие доходы должны быть компенсированы, а значит, Киев вновь будет просить денег, от чего Запад изрядно устал. Вытаскивать одолженные деньги из Украины, учитывая текущее состояние ее экономики, становится все сложнее.

А теперь о том, зачем это нужно Зеленскому и его команде и стоит ли овчинка выделки. Напомним, речь идет о 2024 годе – сроке, который совпадает с окончанием его президентской каденции. Очевидно, команда Зеленского уже вошла во вкус и думает о втором сроке. Да и пути отхода с командных высот не кажутся идеальными. Слабый президент, которым, без сомнения, является Зеленский, с должностью всегда рискует потерять деньги, а в худшем случае – и свободу.

Долгосрочные гарантии транзита газа позволяют всерьез говорить о водородных инвестициях в Украину. Потенциально речь идет об очень больших деньгах, на которых вполне можно выстроить новую президентскую кампанию. Украина упомянута в Европейской водородной стратегии как потенциальный поставщик чистого водорода. Но до сих пор этот документ носил исключительно умозрительный характер: соответствующие исследования не проведены, как и оценка вложений в украинскую ГТС. Так что второй срок Зеленского столь же призрачен, как и превращение Украины в водородную Мекку.

К тому же совершенно не очевидно, что Россия захочет собственными руками взрастить себе конкурента на потенциально интересном водородном рынке (интересным он, впрочем, может стать в перспективе шести–восьми лет, не раньше). В общем, козырей у Киева в этой игре совсем немного, цена, которую придется заплатить за призрачную перспективу еще с десяток лет посидеть на газовой либо газово-водородной трубе, также очень велика. А потому есть вероятность, что европейцы и американцы попросту откупятся от Киева задешево, а Зеленский и Ко остынут и станут больше думать о путях отхода к 2024 году, чем о том, как остаться у власти в стране – пороховой бочке.

Глеб Простаков
бизнес-аналитик

* Басня Крылова Стрекоза и муравей

Красавица-попрыгунья Стрекоза и домовитый Муравей – герои басни Крылова. Весёлое стихотворение о непростой жизни.

На эту тему