Юлия Навальная: Здравствуйте, госпожа министр. Как поживаете?
Анн Линде: Хорошо, спасибо.
Юлия Навальная: Да. Спасибо большое. Спасибо. Благодарю за возможность поговорить с вами прямо сейчас. И я хотела бы отметить, что я не политик. Это очень печально для меня, но я никогда не занималась политикой. И это прежде всего очень сложно.
Анн Линде: Да, приятно слышать. Вообще, я несколько раз общалась со Светланой Тихановской, и она всегда говорила то же самое: что она не политик, что она жена и мать. Но она почувствовала, что сейчас, когда сама история этого от неё требует, она должна это делать, даже если это не было её первоочередной задачей.
Юлия Навальная: Да, мы её понимаем.
Анн Линде: Я была действительно немного удивлена тем, что когда я общалась с некоторыми женскими организациями в Москве, они сказали, что женщины Белоруссии послужили для них позитивным и вдохновляющим примером того, что женщины могут играть такую большую политическую роль.
Юлия Навальная: Да, Светлана для нас как герой.
Анн Линде: И я уже много-много лет являюсь другом России и гражданского общества России. Я дружила с Борисом Немцовым, мы вместе организовывали семинар, до того как его убили. Я твердо убеждена, что лучший способ улучшить ситуацию в России — это усилить наше взаимодействие с российским обществом. И, конечно же, мы будем продолжать обсуждение дальнейших ограничительных мер. Мы впервые воспользуемся санкционным режимом ЕС в области прав человека, который известен как «режим Магнитского». Я только что встречалась с парламентским комитетом ЕС и сказала, что мы поддерживаем дальнейшие санкции.
Леонид Волков: Как я знаю, Лавров сказал, что и в Швеции есть образцы этого нервно-паралитического вещества. И так как его обнаружили эксперты вашей военной лаборатории, то это большая проблема, потому что у них есть разные предположения относительно этого.
Анн Линде: Дело в том, что это Германия попросила лабораторию нашего оборонного ведомства помочь им обнаружить, есть ли там нервно-паралитические вещества. И не нужно иметь возможность производить нервно-паралитические вещества, чтобы быть способным их обнаружить. Наш ответ был положительным. И этот ответ был направлен Германии, потому что именно Германия попросила об этом.
Юлия Навальная: Спасибо.
Леонид Волков: Да, мы говорили с некоторыми немецкими партнёрами о давлении на российское правительство, чтобы оно остановило строительство «Северного потока 2», вы знаете, что это довольно болезненный вопрос для них. И я знаю о дискуссиях в вашей стране по этому поводу, например
Анн Линде: Теперь я должна честно сказать, что большинство в нашем парламенте хочет, чтобы мы ввели санкции по «Северному потоку 2», и чтобы это произошло в понедельник. Но с нашей стороны это будут санкции против Германии, Австрии, Бельгии и Голландии, компании которых финансируют и строят «Северный поток-2». А мы должны сосредоточиться на санкциях против России. Мы не хотим санкций против Германии. Если бы можно было остановить Северный поток 2 раньше, то это был бы другой вопрос. Но сейчас у нас никогда не будет единой позиции по остановке «Северного потока 2». А это значит, что это только покажет раскол внутри ЕС, что ослабит ЕС и укрепит Россию. А это не самое лучшее в текущем положении. Нам нужен сильный, единый посыл со стороны ЕС в адрес России. И если мы поднимем вопрос о «Северном потоке 2», то он никогда не наберёт большинства, потому что санкции будут направлены против компаний из ЕС. Но позвольте мне сказать вам одно, просто чтобы вы были готовы к тому, что иногда именно так и происходит, когда произошло с санкциями против Белоруссии. Иногда случается так, что некоторые страны хотят получить результаты по другому вопросу, который не связан с этой проблемой. И в этом случае мы не можем достичь единогласия. И на это уходит время, как случилось с Белоруссией, в итоге мы задержались на два месяца, потому что не смогли достичь единогласного мнения. И это было не потому, что мы не хотели санкций. Это было потому, что этот вопрос использовали в политической игре, так сказать. Так что я просто хочу сказать вам, что, если решение не будет принято, это не значит, что оно не будет принято вообще. Возможно, оно будет отложено по каким-то политическим причинам, из-за того, что кто-то хочет получить выгоду по другому вопросу.
Леонид Волков: Мы понимаем это. Но позвольте мне быть немного кратким, Мне неудобно об этом спрашивать, но дело в том, что наша демократическая организация, организации, сейчас нуждаются в финансировании, в том числе и на новое расследование в отношении российских чиновников. И было бы здорово, если бы Швеция помогла нам, например, через шведское правительственное агентство международного развития и сотрудничества.
Анн Линде: На самом деле, у нас есть около 38 миллионов евро на поддержку гражданского общества и правозащитников и тому подобное на следующие пять лет. Я не уверена в деталях этого, но я думаю, что это возможно, если мы свяжемся с вами напрямую или через посольство, если можно, потому что я не в курсе технических деталей этих вопросов.
Леонид Волков: Знаете, проблема в том, что теперь мы не можем в открытую пользоваться этим. Вы знаете, что есть ряд законов, которые недавно принял российский парламент по поводу иностранного финансирования. Поэтому мы могли воспользоваться этим через наше представительство в Украине или в некоторых странах Балтии.
Анн Линде: Мне кажется, что, возможно, это не телефонный разговор.
Леонид Волков: Да
Анн Линде: Но я думаю, что возможно, что кто-то ещё может связаться с вами после нашего звонка.
Леонид Волков: Да, конечно. Конечно, мы могли бы… Конечно, мы могли бы связаться с агентством. И я так же хотел бы прояснить позицию ОБСЕ в отношении запрета некоторых российских телеканалов в странах Балтии, а также оппозиционных каналов в Украине, вы знаете, что они также финансировались Россией. И я считаю, что очень важно блокировать пропаганду.
Анн Линде: Я думаю, что это, конечно, очень сложный вопрос, потому что всё, что связано со свободой прессы и так далее, это очень, очень чувствительная тема. Я знаю, что это был один из вопросов, которыйроссийские журналисты задали мне на пресс-конференции с министром иностранных дел Лавровым: почему был закрыт латвийский телеканал и так далее. Есть ещё Оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям, которая занимается противодействием такой информации и тому подобным. То есть этот вопрос тоже на повестке, но он крайне сложный. И, знаете, и во время моего визита было много дезинформации. Пресс-секретарь Лаврова, госпожа Захарова даже написала в своих Фейсбуке и Твиттере, что я являюсь членом международного центра Навального.
Юлия Навальная: О, Боже. Спасибо.
Анн Линде: И что я пролила кофе на Алексея Навального. А мы сказали, что, к сожалению, это просто неправда. А потом еще и по российскому телевидению сказали, что я член международного центра Алексея Навального. Так что я прекрасно знаю, как они используют ложь, прямую ложь. Так что должна сказать, что это очень большая проблема. Но я также попрошу некоторых из моих сотрудников связаться с вами, а также, конечно, быть немного более осторожными в том, что мы используем во время разговоров.
Леонид Волков: И я вижу, что сейчас у нас нет шансов. Но я надеюсь, что вы помните, что в 2024 году будут новые выборы. И я считаю, что кто-то из нас мог бы принять в них участие, наверное, если бы Алексей Навальный был свободен, и если бы мы изменили ситуацию, он мог бы стать кандидатом в президенты, или даже наверное Юлия. Пока не знаю. Но я думаю, что вы понимаете, если бы кто-то из нас мог стать главой государства, главой правительства, то тогда с этим президентом было бы проще обсуждать наши вопросы с ЕС.
Юлия Навальная: Что касается меня, то я не против стать президентом.
Анн Линде: Это было бы здорово.
Юлия Навальная: Точно.
Леонид Волков: То есть вы согласны с тем, что будет проще говорить?
Анн Линде: Да, это здорово слышать
Юлия Навальная: Да, отлично.
Анн Линде: Мне нужно завершать наш разговор, я должна идти на другую встречу. У нас будет совещание, на котором мы представим новую работу по поддержке прав человека в профсоюзах по всему миру. Большое спасибо, что связались с нами. И я надеюсь, что мы будем на связи. Удачи вам обоим.
Юлия Навальная: Спасибо Вам большое. Спасибо за помощь.
Анн Линде: Но я надеюсь, что у вас хватит сил продолжать.
Леонид Волков: Мы понимаем это. Но позвольте мне быть немного кратким, Мне неудобно об этом спрашивать, но дело в том, что наша демократическая организация, организации, сейчас нуждаются в финансировании, в том числе и на новое расследование в отношении российских чиновников. И было бы здорово, если бы Швеция помогла нам, например, через шведское правительственное агентство международного развития и сотрудничества.
Анн Линде: На самом деле, у нас есть около 38 миллионов евро на поддержку гражданского общества и правозащитников и тому подобное на следующие пять лет. Я не уверена в деталях этого, но я думаю, что это возможно, если мы свяжемся с вами напрямую или через посольство, если можно, потому что я не в курсе технических деталей этих вопросов.
Леонид Волков: Знаете, проблема в том, что теперь мы не можем в открытую пользоваться этим. Вы знаете, что есть ряд законов, которые недавно принял российский парламент по поводу иностранного финансирования. Поэтому мы могли воспользоваться этим через наше представительство в Украине или в некоторых странах Балтии.
Анн Линде: Мне кажется, что, возможно, это не телефонный разговор.
Леонид Волков: Да
Анн Линде: Но я думаю, что возможно, что кто-то ещё может связаться с вами после нашего звонка.
