источник: s14.stc.all.kpcdn.net

Торговые интернет-площадки забиты вещами, которые в Советском Союзе считались признаком достатка и положения в обществе.

… Были у бабушки две внучки: просто внучка и любимая. Умерла бабушка в 90-х и оставила по завещанию своей просто внучке квартиру, а внучке любимой — самое дорогое, что у нее было, — огромный ковер. Ну и действительно: квартиры же у всех в городке были, их бесплатно от фабрики давали, а вот такой ковер — редкость, и на него она три года копила, отказывая себе в самом необходимом, потом очереди стояла. Чтобы все было «как у людей». История вполне подлинная и наверняка не единственная в своем роде.

Формула достатка

источник: s9.stc.all.kpcdn.net

Наверное, у каждого в детстве была заветная коробочка, где лежали большие ценности: вкладыши от «жувачки», например, и прочие детские богатства. Когда я вошла в магазин «Улица Ленина», мне показалось, что я открыла такую же шкатулку и хожу по ней, только вместо наклеек, значков и вкладышей там фарфор, хрусталь, мебель, чемоданы и прочие «атрибуты достойной жизни» родом из СССР.

Все это, за редким исключением, сейчас ничего не стоит. Любимая статусная вещь советского мещанина — ковер на стене и вовсе стал презрительным мемом. Хрусталь, фаянс и фарфор тех лет на свалки, конечно, не выкидывают, но цена их, как правило, невелика.

Арифметика советского «богатства»

Чем же располагал «типичный советский человек» и на что мог совершать свои покупки? К примеру, в 1989 году среднемесячная заработная плата работников промышленности в РСФСР составляла 250 рублей в месяц (ранее, в 1985-м, — 218 рублей). Чтобы купить ВАЗ-2101 с наиболее экономичным двигателем 1,2 литра, надо было работать и не есть, не пить года два — два с половиной. Примерно в ту же стоимость обходилась кооперативная однокомнатная квартира. Трешка — в два раза дороже.

Но на них недостаточно было просто накопить. Надо было еще стоять в очереди, потому что желающих купить кооператив всегда было больше, чем вводилось такого жилья (90% квадратных метров распределялось бесплатно государством и предприятиями среди своих работников).

Конечно, купив квартиру, надо было немедленно повесить на стену ковер. Желательно в каждую комнату. Многие покупали «полотно» Цимлянской фабрики, но это, как сейчас говорят, «жалкая пародия». А узбекский «неподражаемый оригинал» того же размера стоил более трех месячных зарплат. Затем вдоль самой длинной стены в комнате надо было поставить стенку, например, советские «Альбину», «Домино», «Орфея» или импортную немецкую «Хельгу». И, наконец, в нее — хрусталь. В 80-х в список желаний советского человека добавились и новые товары — например, видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», который с 1982 года начали выпускать у нас по японской лицензии.

Звук эпохи

Отдельной строкой стоит советская аудиотехника. Она делится на две большие корзины — ширпотреб, который сейчас никому не нужен (ну а где не так...), и редкие вещи высокого качества, за которыми гоняются коллекционеры. Стоят они иной раз десятки тысяч рублей. Список этот невелик: две-три модели катушечных магнитофонов, пара достойных усилителей, несколько весьма интересных даже по нынешним временам проигрывателей винила и ряд вполне зачетных кассетников.

Есть сегодня спрос на радиоприемники, но, как правило, более старые, послевоенные — классические ламповые Рижского и Минского заводов, в резных деревянных корпусах, которые заново полируют, меняют золоченую ткань на динамиках и покрывают корпуса шеллаком. Их ценят за красоту и стиль, как элемент интерьера. Но все это, конечно, из серии «такого сейчас не делают» и интересует лишь ценителей старины и винтажа.

Город в стиле алкоретро

Где же искать все эти сокровища? В Москве — на блошином рынке в Химках. Торжище меня потрясло. Бесконечное поле артефактов прошлого простиралось разве что не до горизонта.

— Да они же тут алкашня все! — сразу раскрыла мне глаза полная женщина за прилавком, продающая самовары, бусы и зеленых фарфоровых жаб.

Действительно, от сограждан несло запахом лежалой ковровой пыли, перегаром и потом. Кое-кто сидел без маек на земле, демонстрируя наколки, видимо, тоже советского времени.

— Это какой-то отдельный город, они тут даже живут в машинах, как цыгане, ниже падать — только попрошайничество, — продолжала дама. — Они и живут надеждой, что хоть кто-то купит у них это не нужное никому барахло, а у них потом будет копеечка на бутылку.

Прейскурант на советское прошлое по мере углубления в просторы рынка взлетал до небес, а временами и выше. Классический пример — елочные игрушки. Цена на конкретный экземпляр может перевалить за 100 тысяч рублей! Представляете, какое состояние хранится у кого-то на чердаке? Торг никто не отменял, но даже и за полцены отовариться тут может позволить себе только весьма обеспеченный человек.

Идет охота на лохов, идет охота

Продавцы же напоминают хищные растения. Они неделями терпеливо и без лишних эмоций ждут, когда в их липкую ловушку попадет неосторожная пчела. На этот раз пчелой была я.

— А сколько стоит этот подстаканник? — мое внимание привлек мельхиоровый, еще советских железных дорог, под серебро с патиной. Сумма в две тысячи рублей меня несколько озадачила. Чтобы совсем не огорчать хищное торговое растение, которое уже вожделенно глядело на меня, спрашиваю про ложечку (большего не потяну). «Тысяча рублей, но если будете брать, то 800». Сказала, что брать буду, потом пять минут отнекивалась от предложения взять сразу пять всего за 3 тысячи и наконец-то завладела литой мельхиоровой ложечкой, даром мне не нужной, но для начала разговора… Потому что до этого он как-то не складывался.

— Да вы не будете ничего брать! — отрезал мои вопросы другой продавец.

— Отчего же? — попробовала пожеманничать я.

— Да я от горизонта вижу, — продавец куда-то неопределенно махнул рукой. — Кто идет покупать, а кто поглазеть и спросить, почему так дорого.

И он угадал, я была как раз из вторых. Покупать ничего не собиралась.Тем более саблю за 36 тысяч, которую мне тут же предложили, чтобы висела на стенке на ковре.

Впрочем, вскоре мне попался замечательный разговорчивый белорус. Он приехал торговать сюда прямо из Минска. С собой у него целая машина советского винтажа — посуда и прочий фарфор. Мужчина не стал ломаться и выдал мне свой анализ спроса и предложения:

— У меня сейчас пользуются большим спросом фарфоровые статуэтки 1920 — 1960-х годов — всевозможные пионеры, балерины, колхозники, моряки. Часто спрашивают и сатирические мотивы — «Стиляг» и «Сплетниц». Есть у меня много изделий Императорского фарфорового завода. Недавно один парень приобрел дулевскую фигурку «Мечтатель» 1960 года — мальчик, устремивший взгляд в небо, — за 29 тысяч рублей.

Самая редкая вещь, которую он продал, по его словам, была фарфоровая «Девочка на санках». Такие до войны чуть ли не штучно делала какая-то минская артель. А самой удачной сделкой называет большие напольные часы размером с небольшой шкаф почти за сто тысяч.

Запасы хрусталя на двести лет

источник: s14.stc.all.kpcdn.net

Чуть не разбив напоследок вазочку (тысяч на десять налетела бы, скорее всего), попрощалась с белорусским коллекционером, иду дальше. По словам коллекционеров, хуже всего дела с хрусталем и вазами — «они не уходят, они стоят». А ведь именно хрусталь был любимым способом «помещения капитала» начинающего советского мещанина (или скорее мещанки — такие покупки делали, как правило, женщины). Советские дамы накупили его столько, что все барахолки страны не могут распродать до сих пор и еще лет на двести хватит. А пианино, которое брали «в гостиную» для обстановки и заодно культуру показать, сейчас отдают даром, «за самовывоз», если не доплачивают за утилизацию. Стоило ли все это тех сил, которые люди тратили на работе, получая свои сто или даже двести — триста рублей?

Верно лишь то, что тогда все это им казалось признаком богатства и достатка. А сейчас является неликвидом, спасаемым от свалок только блеском своего большого прошлого и памятью детства.

— Я лично перевезла свои ковры на дачу, — рассказала мне искусствовед и специалист по советскому периоду Галина Иванкина. — Признаться, было очень жаль бабушку — она активно покупала все эти громоздкие вазы и конфетницы. А подруге достались в наследство золотые украшения — несколько кубышек с безобразными перстнями, браслетами и кулонами. Теперь эти драгоценности можно было сдать за гроши как лом, ибо никакой художественной ценности эти штуки не представляли.

«Похоже, вариантов нет», — подумалось мне. Во что ни вложи, кроме квартиры и земли, даже в золото, везде пролет.

— Что бы вы купили в СССР, если бы оказались там сейчас? — спрашиваю я, с надеждой найти хоть что-нибудь для вложений, попадись мне завтра машина времени.

— Как ни странно это прозвучит, но ничего, — вздыхает Галина Иванкина. — Я бы посетила легендарные спектакли и мероприятия, на которые не удавалось достать билеты в 1970 — 1980-х: «Мастера и Маргариту» в Театре на Таганке, «Юнону и Авось» в «Ленкоме». Сходила бы на концерт Boney M в декабре 1978 года. Попробовала бы мороженое моего детства — сейчас принято утверждать, что оно было особенным. В то же время существуют изделия национальных культур советского времени, которые имеют высокую цену и сейчас. Например, Кубачи — это поселение в Дагестане, с VI века специализирующееся на изысканной металлообработке. Они и сейчас делают прекрасные вещи, а в советские времена у них попадались «политически выверенные» сюжеты. Недавно отыскала на одном из аукционных сайтов кубачинский подстаканник 1950-х с портретом Сталина, стартовая цена — 25 тысяч рублей.

— «Идеологически заряженные» предметы искусства стоят дороже обычных?

— Да. Например, особую ценность приобрели палехские шкатулки и жостовские подносы, но с идеологической начинкой — космос, Красная армия и колхозная тематика.

— Зачем люди скупали это? Не понимали, что их ценность сомнительна?

— Ответ на этот вопрос лежит не в исторической плоскости. Скорее психологической и социокультурной. Во все века существовали товары престижного потребления, которые спустя время начинали вызывать иронию у новых поколений. Побудительная причина всегда одна и та же — стремление быть как минимум не хуже других.

Зачем покупали все это странное барахло?

В Москве всего несколько точек, где торгуют старыми вещами родом из послевоенного Советского Союза (более старое — уже антиквариат). Ощущения странные. Заставляет задуматься: а что же из того, что мы сейчас ценим и за что отдаем большие деньги, останется хотя бы в своей цене через полвека? Перебрала в уме все, что знаю и что видела. Итог весьма печален — ничего. Совсем. Машины сгниют и будут так же смешны, как «новый ВАЗ-2105», модные бренды износятся и станут устаревшим хламом, всякий New Balance и прочий Nike будет вынесен на свалку, про электронику вообще молчу — она уже сейчас устаревает быстрее, чем мы ее покупаем. От нас не останется ничего ценного потомкам. Совсем-совсем ничего. И они так же будут с удивлением перебирать бабушкины и дедушкины чемоданы, недоумевая, зачем предки тратили свои деньги, время и силы на все это странное барахло.

Роскошно тратим деньги

Слова «роскошь», «люкс» происходят от латинского luxuria, что означает «излишество, изобилие». Покупатели во всем мире ежегодно тратят на эти излишества более триллиона долларов, из них четверть — верхний сегмент. То есть самые дорогие товары, недоступные рядовому потребителю даже в наиболее богатых странах.

Лидируют тут, конечно, США и Евросоюз, но не отстает и Россия — мы уверенно входим в десятку крупнейших покупателей роскоши в мире. Между тем эти изделия — наиболее дешевеющий со временем сегмент рынка, в самых критичных случаях до половины цены и более отнимает сам факт покупки, то есть, купив вещь за миллион, вы не продадите ее больше чем за 500 тысяч, даже если к ней и не прикасались.

Кто потеряет больше всех?

То, на чем можно прогореть с гарантией, — электроника. Все то, что стоит сейчас серьезных денег — смартфоны, умные часы, передовые видеокарты и прочие виртуальные шлемы, — обладает лишь отрицательной стоимостью. То есть вам придется заплатить за их утилизацию, а не наоборот.

Вторую строчку в этом антирейтинге занимают брендовая одежда и обувь. Автомобили, как и большинство товаров, уже в первую секунду после покупки стоят существенно дешевле и потом еще теряют в цене каждый год процентов по десять (зависит от марки).

Что можно найти на барахолке или в интернете в приличном состоянии

источник: s11.stc.all.kpcdn.net

Посуда — типичная цена от 100 до 1000 рублей за предмет.

Сервизы — от 1 до 10 тысяч и выше.

Столовые приборы и наборы — от 100 до нескольких тысяч рублей.

Декоративные изделия из серебра, бронзы и камня, самовары, керосиновые лампы и керосинки, напольные и настенные часы, изделия народного и декоративно-прикладного искусства…

и еще сто тысяч предметов быта из прошлого.