Предложение прозвучало в ходе обсуждения в совете, возглавляемом Павлом Крашенинниковым, законопроекта, который предписывает выставлять чиновничьи вип-хоромы на торги.

Вопрос, что делать с дворцами и угодьями чиновников, далеко не праздный. Благодаря антикоррупционной практике государству все чаще приходится решать судьбу чиновничьих богатств, нажитых непонятно каким путем.

Напомним, еще в 2012 году был принят закон, который дает право прокурорам обращаться в суд, чтобы забрать в доход государства недвижимость, автомобили и ценные бумаги, принадлежащие чиновникам, если нет подтверждения законности их приобретения, а стоимость превышает официальный доход семьи за предыдущие три года.

Иными словами, если происхождение роскоши сомнительно, чиновнику придется с ней распрощаться. Все уйдет в казну.

Система не просто успешно работает: в последнее время она резко начала набирать обороты. Накануне председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев сообщил, что только за шесть месяцев этого года судами удовлетворены 62 иска прокуроров об обращении в доход государства имущества, в отношении которого не представлено доказательств его приобретения на законные доходы в соответствии с законодательством о противодействии коррупции. Между тем, как ранее рассказывали в Генпрокуратуре, за весь прошлый год было удовлетворено 38 исков. Общая сумма изъятого за год составила 74 миллиарда рублей.

Общая сумма изъятого за год составила 74 миллиарда рублей. Изымаются особняки, яхты, машины и все, что куплено чиновником на сомнительные средства

Известный прием — переписать сомнительное имущество на друзей и знакомых — уже не спасает. Например, как рассказывают в прокуратуре, бывший начальник Кингисеппской таможни оформил квартиру и загородную базу отдыха в Вологодской области на доверенных третьих лиц. Общая сумма имущества составила 38 миллионов рублей. Поэтому таможенник и не хотел брать его на себя.

Но прокуратуре удалось юридически доказать, что настоящий хозяин именно он. В итоге база и квартира стали государственными.

Естественно, пришло время задуматься, кому достанется то, что нажито «непосильным честным» трудом чиновников.

На отзыв в Совет по кодификации поступил пакет законопроектов, которым предлагается продавать роскошную недвижимость, изъятую у чиновников, с аукционов. В частности, роскошными предлагается считать дома и квартиры, площадь которых не менее 100 квадратных метров, при этом его рыночная стоимость в два раза и более превышает среднюю рыночную стоимость жилья по соответствующему региону.

Сегодня подобные объекты положено передавать в жилищный фонд социального использования. Так что чиновничьи гнезда, даже вип-апартаменты, могут быть переданы очередникам.

Авторы законопроектов, пришедших на экспертизу в Совет по кодификации, как ни странно, озаботились судьбой простых людей: вдруг им достанутся слишком роскошные хоромы. В очередях на жилье от государства стоят льготники — люди небогатые. Надо ли их обременять золотыми унитазами, содержание которых само по себе стоит серьезных денег?

В то же время, как следует из пояснительной записки, в ближайшее время следует ожидать роста случаев конфискации «роскошного» жилья в публичную собственность ввиду «усиления государственного контроля в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем». А значит, над неимущими нависает серьезная угроза оказаться в роскошных палатах, жить в которых им не по карману. Так рассуждают авторы инициативы. Потому и предлагают обязать власти выставлять роскошное жилье на аукционы. Тогда в казну поступят деньги, а во дворцы вселятся те, кого золото не пугает.

Член Совета по кодификации, заведующий кафедрой гражданского права Уральского государственного юридического университета Бронислав Гонгало заметил, что писать в законе «роскошное жилье» юридически неверно, это скорее термин для журналистов. К тому же выбраны достаточно сомнительные критерии.

Роскошными предлагается считать дома и квартиры, площадь которых не менее 100 квадратных метров, а рыночная стоимость — в два раза выше средней

«Когда начинаешь вчитываться, то оказывается, что нормы будут касаться не только так называемого роскошного жилья, но и земельного участка и тому подобное, — сказал он. — Да и что за аргументация — не можем дать как социального найма, потому что люди не смогут оплачивать. Что это за аргумент? Никак нельзя поддержать такой законопроект».

Как заметили члены Совета по кодификации, без какого-либо обоснования из жилищного фонда социального использования предлагается исключить жилые помещения, которые могли бы предоставляться, например, многодетным семьям, учет интересов которых предусмотрен в различных государственных программах и нормативных правовых актах.

«Нет сомнений в том, что нормы предоставления, существующие в любом из субъектов Российской Федерации, позволили бы предоставить жилое помещение площадью 100 квадратных метров и более семье из шести, семи, восьми человек», уверены эксперты.

Теоретически, конечно, на средства от продажи особняков можно было бы покупать сразу несколько подходящих для льготников квартир и тем самым значительно разгружать очереди. Однако в проектах такого не предусмотрено.

«Необходимо подчеркнуть также, что в проектах не представлен механизм направления средств, вырученных от продажи „роскошных“ жилых помещений, на приобретение большего количества жилых помещений для нуждающихся в жилье, — отметили в Совете по кодификации. — Закрепление такого механизма необходимо для фиксации в законодательстве гарантий выполнения публично-правовым образованием его социальной функции».

К тому же, скажем честно, есть вероятность, что в процессе подобных продаж-покупок часть средств мистическим образом будут исчезать в карманах причастных столоначальников.

Вместо этого эксперты Совета предлагают не бояться вселять льготников в роскошные квартиры, изъятые у чиновников, а в усадьбах можно открывать социальные учреждения, например, школы, детские сады, дома детского творчества и тому подобное. Как отметили эксперты, сам факт того, что все больше очередников начнут получать роскошные квартиры, будет свидетельствовать о том, что борьба с коррупцией идет успешно.